Страница 72 из 95
— А вот смотрите, зачем, по-вашему, Улькиорра-сан сделал меня своим фраксьоном?
— Чтобы иметь право самолично прибить, когда ты всех достанешь уже окончательно.
— Именно!
— Чего?!
— Я говорю, что вы правильно все сказали. Он защищает меня своей силой и властью от остальных. Вот для этого и нужна сила…
— У меня никогда не было фраксьонов…
— Вот поэтому-то вы так хреново и играете, что не с кем было тренироваться. Еще партию, Аарониеро-сан?
Поверхность прозрачного цилиндра пошла сетью трещин, но красная жидкость внутри загустела настолько, что уже не выплескивалась наружу. Спорадические конвульсии, сотрясавшие на полу существо в белых одеждах, продолжали усиливаться.
— Нацу, ты ведь знаешь, что я могу принимать внешность и использовать способности одного поглощенного шинигами?
— Да вроде как все знают. Кроме Ларго-сана. У него объем памяти урезан, так Ичимару-семпай говорит. Мол, если набить Декаде в голову лишнюю информацию, то выпадет часть той, что есть там сейчас. А зачем нам Ларго-сан, забывший собственное имя, дорогу домой или кто у него начальник?
— Это верно, проблем нам от него и так хватает.
— Так что там с личностью того шинигами?
— Дело в том, что у меня есть не только его способности, но и… воспоминания. Абсолютно все, до мельчайших подробностей, вплоть до особенностей его речи и поведения.
— Ух, ты! А это ведь прикольно, наверное! Можно на досуге как книжку листать. Типа, мемуары шинигами в отставке. Аарониеро-сан, а он хадо знал? Может, меня научите?
— Хм… А ведь можно попробовать… Но я не об этом. Ты как-то сказал мне, что сила и власть нужны гораздо больше не для самого себя, а для других. И в воспоминаниях этого шинигами я вижу подтверждение данных слов…
— Он был сильным?
— Не очень, но… Ему и этого хватало, чтобы помогать другим.
— Уверен, вы намного сильнее его, Аарониеро-сан.
— К чем ты это ска…
— Простите, но мне пора!
Лопнувшее стекло разлетелось фейерверком из сияющих осколков. Три разных голоса окончательно слились в один. Серебряное сияние вокруг начало угасать.
— Нацу?
— Ась?
— А ты когда-нибудь боялся, чего-нибудь? Так, чтобы совсем по-настоящему, до самого глубокого естества?
— Конечно, Аарониеро-сан. Я же пустой, вы не забыли?
— Хм, разумеется. Но я о другом страхе, не только о регрессии и прочем…
— Ну, если честно, то одной вещи я очень боюсь. Боюсь, проснутся как-то и обнаружить, что я снова в своей пещере, а Лас Ночес, Айзен-сама, Улькиорра-семпай и все остальное, все вы — это был лишь сон…
— Проклятье… Похоже, теперь и я буду бояться еще и этого.
— Извините, Аарониеро-сан, я не хотел.
— Я сам виноват.
— А чего вы боялись до этого?
— Боли… Вот только, знаешь, чем больше я думаю о том шинигами, остатки которого заперты внутри меня, тем больше мне начинает казаться, что этот страх пришел ко мне вместе с ним. Ведь раньше, я не боялся боли… Пока не поглотил того пустого, который сожрал его личность…
— Это физическая боль?
— Мне всегда казалось, что да. Но теперь… Я понимаю, что это боль потери, боль утраты, боль от бессилия… И мне хочется издеваться над ней, издеваться над тем, что чувствовал этот глупец, не понимая истинных ценностей жизни! Тех ценностей, которые всегда видел я. Но… я уже не могу этого сделать… И видеть их тоже… Эта боль часть меня…
— Наверное, это потому, что тот шинигами уже тоже часть вас, Аарониеро-сан.
— Наверное.
— А ведь это может быть и не так уж плохо, правда?
Голос Новена Эспада, замершего в центре рисунка на расчерченном полу, окончательно затих. Немногочисленные свидетели происходящего, затаив дыхание, кто с интересом, а кто напряженно, следили за неподвижной фигурой.
— Ты не знаешь, Нацу, почему при наших встречах один на один, мы всегда говорим с тобой о странных вещах?
— Может, вам просто не с кем больше о них поговорить? А тут вам под руку попался я, а меня все равно никто не воспринимает всерьез.
— Ха! Видимо, так и есть.
— Я, кстати, вам новый диск принес, вот!
— Интересно… Опробуем?
— Конечно!
— Кстати, о тех разговорах. Нацу, я хотел бы тебя спросить, как ты думаешь…
— Почему-то у меня странное предчувствие, что я знаю, о чем будет этот вопрос, — не дожидаясь продолжения фразы, перебивает блондин.
— Да?
— Ага. И потому, я не стану на него отвечать… Это вопрос не для меня, Аарониеро-сан. И ответ вам нужен не от меня. А от кого — вы ведь, наверняка, и сами знаете…
— Мне кажется, многие зря не воспринимают тебя всерьез.
— А вот это уже сугубо их личные трудности… Ладно! Let's combat begin!
Медленно встав на колени, Аарониеро Альери поднял дрожащие руки, прикоснувшись к своему лицу. Вместо холодных стенок цилиндра пальцы нащупали лишь теплую кожу. Сознание больше не представляло собой набор фрагментов, а восприятие не распадалось сложным калейдоскопом. Костяные наросты, будто осколки маски, закрывали правую часть лица, некогда принадлежавшего лейтенанту Шибе Кайену.
Из расступающейся темноты у пьедестала, грозно возвышавшегося над расчерченным полом, выступил широко улыбающийся Шайтано.
— Как ощущения, Аарониеро-сан?
— Я… Что я теперь, Нацу?!
— О, вы — арранкар Аарониеро Альери, Новена Эспада Лас Ночес, — ответил лохматый нумерос, не задумываясь ни на секунду. — Существо с единой личностью и памятью. А вот кем вам предстоит стать дальше, зависит только от вас, Аарониеро-сан.
Задержав дыхание, Новена прислушался к своим внутренним ощущениям. Боль, там самая боль, она осталась. Но страха боли больше не было! И от осознания этого факта, из глаз арранкара внезапно брызнули слезы.
— Спасибо, Нацу…
— Да что, вы Аарониеро-сан, мне не трудно, — еще шире улыбнулся нумерос и протянул Эспаде его занпакто. — Хотя, кое-что у вас потом я все-таки могу попросить.
— За это — хоть луну с неба, — ответил Новена, смеясь и плача одновременно.
— Не искушайте меня, — Нацу обернулся к «зрительским трибунам». — Правда, я — молодец?
— Еще какой! — Нелиель Ту Одершванк, бывшая Трессера Эспада, пребывавшая ныне в своей «взрослой» форме, незамедлительно оказалась рядом, сгребая Нацу в охапку. — Ты самый большой молодец, который только бывает!
— Эй-эй-эй! Только без рук! — запротестовал блондин, впрочем, отбиваясь от сюсюканий и жмяканья не слишком активно.
— Не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное, — протянул Челуте, вставая со своего места. — Все-таки эта штука обладает страшной силой…
Взгляды всех арранкаров находившихся в помещении невольно переместились на тот самый пьедестал, на котором все еще сверкала Хоугиоку.
— И, похоже, истинная правда, что только гений или безумец способен справиться с нею, — с натянутой усмешкой произнес кто-то из небольшой группы зрителей.
— Ниррге, Наким, Рэдда, Калиас, еще раз большое спасибо, что помогли мне с созданием этого комплекса! — выпроваживая гостей из моего тайного убежища, построенного совсем недавно, я старался не демонстрировать легкий мандраж. — Челуте-сан, за доставку почты отдельная благодарность. Нел-тян, будь любезна, присмотри там по дороге, за Аарониеро-саном, а то мало ли что. Мне тут пару мелочей доделать надо, скоро увидимся, обещаю.
Захлопнув за шумящей толпой белую створку, я задвинул засов и тяжело вздохнул. Блин, жаль не доведется увидеть реакцию Айзена на появление этой группы в Лас Ночес, но да ладно, есть вещи и поважнее сиюминутных удовольствий.
Пройдя по диагонали через широкий зал, я с натугой выдвинул из стены большой черный контейнер, покрытый вязью экранирующих кидо. Кажется, его присутствие никто из недавних гостей не заметил. И это хорошо — никто сюрприз не испортит! Сдвинув крышку, я сунул моську внутрь.