Вершинные люди

Кроме сказанного выше, было еще одно: восхитившись этими стихами, а значит, вкусом того, кто их подарил, я невольно повысила авторитет Леонида в глазах Раи, ибо она, как я уже говорила, плененная моими способностями к математике, во многом прислушивалась ко мне. (Радуюсь тому, что ни разу не дала ей повода сожалеть об этом. Эх, слушалась бы она почаще...) В итоге — ни больше, ни меньше — Рая решилась связать свою судьбу с Леонидом.

Но и на моей судьбе отразилось это событие. Где же парни приобретают склонность к содержательным интересам, где научаются понимать прекрасное, где постигают секреты утонченного ухаживания? — подумала я и начала расспрашивать Раису о Леониде. Конечно, я знала его до этого, ведь он недавно окончил нашу же школу. И поскольку жил на хуторе Бигма, то каждый день ходил мимо улицы, где я, еще совсем девчонка, случалось, гуляла. Он не только мне примелькался, а многим, кто ему сочувствовал, ведь ходить так далеко в школу с покрученными полиомиелитом ногами было непросто. Да и фамилия у него была оригинальная, запоминающаяся, я не раз слышала от нашей учительницы математики Татьяны Николаевны, что он был одним из ее любимых учеников. Но ведь прошло четыре года, как он уехал из села…

Оказалось, что Леонид учится на мехмате в Днепропетровском университете, отделение механики. Часто бывает у нашего классного руководителя Петра Вакуловича, мужа Татьяны Николаевны, и рассказывает, что выбранная специальность ему нравится. Это мне показалось заслуживающим внимания, кроме того, создало уверенность, что университетский дух и традиции способствуют продолжению воспитания, прививают потребность сочетать изучение точных наук с литературой, шлифуют эстетический вкус человека. Это и определило мой выбор профессии по окончании школы.

Поистине любая мелочь случается с умыслом.

***

После выпускного вечера наши с Раей пути, к сожалению, разошлись и, как оказалось, навсегда: я стала студенткой, а она опять не поступила на учебу и должна была подумать о трудоустройстве.

Первые месяцы студенческой жизни стали для меня настоящим испытанием и на выживаемость в новой среде, и на стойкость под ударами судьбы, и на выносливость в условиях интенсивного обучения — много разных проблем свалилось одновременно, решать которые я была не готова, не имела к этому малейшей предварительной подготовки и должна была что называется закаляться на ходу.

А по приезде домой, где, казалось бы, можно было отдохнуть от агрессивной новизны, я сталкивалась с положением, в которое загнала себя Людмила. Мне, уже понявшей, как надо стартовать в жизнь, оно открывалось во всей неприглядности и ничтожности. Из всех людей, окружавших тогда Людмилу, пожалуй, я одна находилась в такой удобной позиции, из которой четко определялось одно: с тем, что происходит с нею, надо кончать невзирая ни на что, в том числе и на глупость тех, кто принимает его всерьез. И я пыталась переломить ситуацию, кидаясь во все концы: то к самой Люде, отрезвляя ее; то к ее матери с увещеваниями; то к самому Саше, виновнику бед, призывая не застить девчонке будущее. Но самое обидное, что одни меня не понимали, а другие не хотели понимать. И я не смогла повлиять на ситуацию.

Неуспех, неудача, непонимание, ощущение беспомощности подавляли меня и тоже не добавляли энергии.

Эти заботы отвлекли меня от Раи, я ненадолго упустила ее из виду. Но вот она написала мне письмо, в котором сообщала, что работает пионервожатой в сельской школе. Я даже не запомнила, где находится эта школа, поняла одно — это где-то в душном степном закутке Запорожской области. А также я поняла, что совершать дальнейшие попытки попасть в училище, смешно — время стремительно уходило от нас, возраст попыток и экспериментов покидал нас. Надо было действовать наверняка, для чего готовиться в институт. И Рая правильно делает, что стремится приобрести двухгодичный педагогический стаж, наличие которого тогда помогало попасть в его стены.

Но вместо двухгодичного стажа, Рая после первого года… когда была дома на каникулах, вступила в супружеские отношения с Леонидом, с которым встречалась уже больше двух лет. Собственно, возможно, такие отношения у них были уже давно, но тут она почувствовала плачевный итог юности — в ней затеплилась новая жизнь.

14 июля 1966 года Рая поздравила меня с днем рождения. Через три дня я готовилась нанести ответный визит. И тут мне сказали, что Раисы нет в селе — на днях ее на бричке вывезли на вокзал вместе с утварью, оторванной матерью от скупого домашнего скарба. Оказывается, то ли был вызван виновник беременности, то ли он дал добро приезду Раисы к себе, но она отправилась к нему на мужнее житье.

Этим была подведена черта под моей юностью…

Тем не менее тогда ребенок не родился. Спустя год, находясь у мамы на очередных летних каникулах, я получила от Раисы письмо с известием, что она родила мальчика. И заплакала. Я оплакивала такой короткий миг девичьего цветения и слишком поспешное стремление моих подруг измять его. Мне казалось, что все расползается и крушится. На поверку жизни все оказывалось не таким, как мне представлялось вначале; мои подружки получали не ту высокую оценку, которую я давала им раньше, а события их жизни скорее огорчали, чем радовали. Я чувствовала себя обманутой и всеми оставленной, впадала в уныние. Почему люди торопятся уйти из светлого мира юности в мрак и стыд взрослой жизни? Почему идут туда темными тропами, крадущимся шагом?

И если бы не мой дорогой мальчик, мой синеглазый и ясноликий Юрочка, ставший впоследствии моим мужем, то не знаю, какими цветами окрашивались сейчас эти воспоминания.

Но, спасибо моим подружкам за уроки, они убедили меня в истинной сущности похоти, в пагубности любой страсти, даже самой естественной по происхождению, и в непростительной глупости поддающихся ей. Поистине: страсть разрушает, а любовь созидает! Никогда страсть не отплатила своим апологетам добром, только беды и позор несла им с собой. Это пути, по которым идти не надо. На опыте своих подруг и своем я узнала, что счастье обретается не под кустами и не в сырых овражках, а в чистоте и искренности намерений, в светлом солнечном кругу, когда и мир и родные благословляют тебя на него{12}.

5. Девочка со скрипкой и другие сокурсники

Прощай, мой Славгород!

Вступительные экзамены остались позади. Но и при том, что я сдала их, потеряв лишь один бал на письменной математике, я волновалась, когда ехала смотреть списки зачисленных абитуриентов. Как мне показалось, далеко внизу, а на самом деле ровно на букве "Н", среди принятых значилась моя фамилия. Это была победа!

Родители такому известию, естественно, обрадовались, хоть и не сомневались в нем. Тот год почему-то был отмечен высокими конкурсами в вузы, возможно, поэтому из нашего выпуска с четырьмя медалистами двое из них не поступили: Тамара Докучиц (Серебряная медаль) и Женя Сохнин (Золотая медаль). За Женю как ни за кого другого было обидно, что он провалил экзамены в столь демократичный вуз, как металлургический институт — легче, чем туда, можно было попасть только в любое ПТУ. Тем более что Женина мама была завучем нашей школы и на нее обращались особенные взоры односельчан. По моим данным поступивших в первый год после окончания школы вообще было лишь четыре человека: я (Золотая медаль), Таня Рыженко (Серебреная медаль), Витя Борисенко и Вася Садовой. Да и то последнего я протащила в университет ценой потери одного вступительного бала, а затем бросила за неверность, в результате через пару лет его отчислили за неуспеваемость. Не очень ободряющий итог.

Позже высшее образование получили почти все, советское государство способствовало росту образовательного уровня населения. Но это уже было заочное образование, как правило полученное по рекомендации и при материальном содействии предприятия, где человек работал. Такой диплом не свидетельствовал о фактической ценности его обладателя как индивидуальности высшей пробы. Он нужен был лишь для того, чтобы выдвинуться из рабочих низов в ИТР (инженерно-технического работника). Специалисты с заочным образованием не получали главного преимущества, что давал вуз — качественного улучшения души, творческого отношения к знаниям.

12

Личная жизнь Раисы не сложилась, муж гулял, не ценил ее, обижал. Правда, в профессии она состоялась — заочно окончила Московский вуз и на пенсию ушла с должности директора огромного детского комплекса: с яслями, детсадом и подготовительными группами. Живет под Москвой, имеет два сына.