Страница 12 из 111
Употребление такого крепкого напитка как водка, залпом, на голодный желудок и большой порцией, представляло (и представляет!) серьезную опасность. Поэтому во все времена оставалось высоким число "опойных смертей".
С заметными социальными последствиями пития в XIX веке появились и первые серьезные труды о пьянстве в России.
В начале ХХ века в России начало развиваться антиалкогольное движение — пожалуй, раньше всех в мире. Хотя адвокат Анатолий Кони, говоря о проблеме пьянства, отмечал, что "среднее душевое потребление водки в России составляет 0,61 ведра в год на человека". Но Россия занимала девятое место, а "на первом месте стоит Дания, где приходится 1,72 ведра на человека". Тем не менее с 1911 по 1913 год потребление водки выросло на 17 %…
В августе 1914 года, с началом Первой Мировой войны Николай Второй запретил продажу крепких напитков (водки), а затем вина и пива. И с 1915 и в 1916 году расцвело самогоноварение, народ пил политуру, денатурат и прочие суррогаты и травился, как и семьдесят лет спустя… А такую ситуацию можно было предвидеть и в 1915-м, и — тем более! — в 1985-м!
До Октябрьского переворота все же меньше пили крестьяне, старообрядцы, мусульмане; верующие люди еще помнили, что "злое пьянство" не угодно Богу… Другими словами, значительно ограничивала пьянство религия и еще раз религия. После революции все сдерживающие факторы ослабли настолько, что во время разрухи продовольствие в деревнях (зерно, картофель) вовсю шло на изготовление самогона."…пусть наш рабочий товарищ оставит черный кислый хлеб и кушает наш первый первач!" (А. Платонов, "Впрок. Бедняцкая хроника").
Советская власть громила церкви и уничтожала вековые обряды и традиции. Но "свято место пусто не бывает", и на этом запустении легко утвердились выпивка, пьянство в качестве атрибутов любого нового обряда или праздника.
В 1922 году была разрешена продажа вина, в последующие годы — более крепких настоек (до 30 % крепости), а в 1925-м вновь введена водочная монополия и разрешена продажа настоящей водки крепостью 40 %.
Индустриализация нуждалась в "пьяных деньгах", а коллективизация, оторвав крестьян от земли, порождала новую потребность в спиртном.
В годы Великой Отечественной войны спирт и водка повсеместно использовались на фронте ("боевые сто грамм"), а фактически ежедневная порция спиртного бывала побольше. Фронтовики втягивались в регулярное употребление спиртного, но это было, видимо, наименьшим злом в порой нечеловеческих условиях…
После войны народная любовь к крепким напиткам не уменьшилась. Е.А. Брюн, главный нарколог страны, не без оснований считает, что сегодняшний алкоголизм в России — последствия празднования победы в Великой Отечественной войне…
Классические рюмочные — те, где пили стоя, поставив стакан и закуску на полочку, идущую вдоль стен, или на круглые высокие столики. Пили водку, коньяком и портвейном чаще всего пренебрегали. Закусывали бутербродами. В Ленинграде на каждый из пятнадцати районов города приходилось по 100 (!) рюмочных, бутербродных, закусочных, буфетов — заведений, где продавали спиртное "в разлив". Рюмочные посещали все слои населения — это были приличные заведения и, в отличие от ресторанов, общедоступные.
В 1958 году советское правительство решило сократить пьянство, запретив продажу водки в разлив. Как исключение, крепкие напитки подавались в ресторанах, причем все три ценовые категории ресторанов имели высокие наценки на спиртное. Советское государство очень настаивало на закуске, но все происходило "с точностью до наоборот".
Отчуждение алкоголя и еды совершило второй виток со времени открытия кабаков! В старину нельзя было приносить еду в кабак, а в советское время предприятия общепита украсились табличками: "Приносить и распивать спиртные напитки строго воспрещается". Что в лоб, что по лбу: пьющим людям, которые не силах были потратиться на ресторан, ничего не оставалось, как пить на улицах, в подъездах, скверах, в подворотнях, на детских площадках… Тогда же стали выпивать "на троих", потому что водку в мелкой расфасовке — "чекушки" и "мерзавчики" — быстро перестали продавать. Точнее, пропали они из продажи с конца 70-х годов: "мерзавчики" емкостью 0,1 — 0,125 л и "чекушки" по 0,25 л. Пьяницы стали объединяться, как и в далекие времена "кружечных дворов", и так же выпивать помимо еды.
Действуя методом "от противного", весьма целесообразно было бы наладить постоянный выпуск крепких напитков в мелкой посуде (эта тема и сегодня актуальна!), чтобы тот, кто не уверен в своей выдержке, мог купить то количество спиртного, которое соответствует его мере, разовой норме. Вадим Дробиз, пару лет назад изучив некоторые аспекты алкогольной проблемы, назвал эти бутылочки "пробниками", по аналогии с духами.
…Поллитровая бутылка водки прекрасно делилась на троих как по деньгам (по одному рублю), так и по объему (около 160 мг на человека). На сдачу обычно давали плавленый сырок за 12 копеек, который с тех пор и упоминался в фольклоре как классическая закуска. Хотя сами участники такого банкета предпочли бы соленый огурец.
"Под лестницей как было насвинячено, так все и оставалось: окурки, стекло, железные пробки, коробки от спичек и сигарет, рванье бумаги и фольги, растоптанные селедочные головы, куски хлеба. Здесь же, на газете, постеленной на пол, со всеми удобствами расположился посетитель: стакан, унесенный из автомата, в расковырянной фольге мертвое сечение плавленного сыра, надкушенное яблоко и темная, мрачная бутылища бормотухи с потеками на наклейке" (В. Астафьев, "Печальный детектив").
В 1960-е годы вновь открыли рюмочные, чтобы прекратить повсеместное пьянство на улицах. Рюмочные со своими 100 граммами водки плюс бутерброд — за все пять рублей "старыми" или полтинник (50 копеек) после 1961 года, — могли отчасти спасти положение. Они позволяли не только быстро и недорого выпить рюмку водки тем, у кого не было денег на бутылку и на еду, а еще эту водку закусить.
Но в скором времени закуску стали предлагать за отдельную плату! Отдельно продаваемая закуска позволяла на ней сэкономить! И пьющие люди… догадайтесь с трех раз, в пользу чего они снова делали выбор! Несколько спасало положение то, что поначалу в рюмочных запрещено было продавать напитки без закуски.
Рюмочные — как раз те заведения, которые благодарные посетители правильно назвали "забегаловками". Со стиранием граней между рюмочными и прочими общепитовскими "точками" забегаловками стали называть столовки, кафе и буфеты. Назначение рюмочных и смысл их гуманной деятельности постепенно утратились…
Но они все же сохранились до наших дней, особенно в богатом традициями Санкт-Петербурге, где рюмочных всегда было больше, чем в Москве, и цены доступнее. В конце 2012 — начале 2013 г.г. журналисты, не сговариваясь, обошли несколько питерских и екатеринбургских рюмочных. Правда, количество их сильно уменьшилось: в Екатеринбурге можно пересчитать по пальцам, а в Петербурге "много" — штук пятьдесят… Но они все еще были доступны — 100 граммов с бутербродом стоили 100 рублей.
Что новенького? В последние годы в рюмочных появились и горячие закуски, и вообще приличное меню!
Рюмочная, например, в Зюзино предлагает:
огурцы малосольные, или икра кабачковая, или селедка с луком, или сало с капустой и чесноком, или соленые помидоры, — 95 руб., небольшие салатики подешевле — 65 — 80 руб., а заливное из курицы — 60 руб., буженина — 130 руб! Здесь же и пирожки по 35 руб. Из горячего: вареники и пельмени — 70 — 85 руб., сосиски с пюре — 150 руб…. Есть с чем уютно посидеть, выпить и закусить. Эти заведения по сути не меняются, — люди по-прежнему заходят, чтобы быстро выпить и быстро закусить, не засиживаясь. Посетители — в возрасте, близком к пенсионному. Кое-где напитки подают не в пластиковой посуде, а в бокалах, и посетители располагаются не за стойкой-полочкой, а за обычными столами… Цена же водки 59 — 145 за рюмку и 630 — 1570 за графинчик; настойки — 55 — 590 руб., о другом ассортименте умалчиваем, хотя там и первак ("первач"?), и самогон, и чача…