Сердце Пустыни

— Нэй, ты же всегда со мной, верно? — он покрутил амулет на груди и просунул его сквозь нагрудник доспехов. — Сердце Пустыни теперь всегда со мной, я в любой момент могу призвать армию песков. Безусловно, еще рано сдаваться!

Однозначность поступков Салидина всегда пугала Эльребу. Хотя пугало это лишь слово, которое полностью не передает тех красок и эмоций, которые испытывает дракон. Не пугала… нет поражала, изумляла, радовала, приводила в восторг и одновременно в оцепенение.

В замке Минас-Аретира оставался постоянно Харэ, он отдавал распоряжения культу и курировал их деятельность. Сама же Эльреба предпочла слиться с драконом и летать сквозь темные тучи мира Тьмы, они часто обсуждали это с драконом, каково это жить в таком состоянии? Они были едины, но при этом были и разъединены.

— Ты ведь хочешь, чтобы война закончилась? — спросил ее дракон.

— Как и ты, я не понимаю, лишь одного… после того, как война закончится, что будет тогда… что должно быть? Эльреба, скажи мне, каким образом я должна думать и мыслить? Что я должна сделать, чтобы война закончилась? Нет, чтобы все изменилось? Чтобы наши мечты с Харэ смогли воплотиться в реальность? Простить Эвергрина? Уничтожить Оскураса? Наконец, помириться с Салидином? Он один не видит, как я на самом деле пытаюсь уберечь его, и вовсе уже не злюсь на него, а просто хочу, чтобы его душа, наконец, стала сиять истинным золотым светом?

— Может в таком случае нам стоит быть с ним более искренними? Не думаешь? Салидин и ты… вы оба очень похожи.

— Кроме того, что я дракон, а он асур? Бывший полубог, получеловек?

— А ты бы никогда не подумала, что он может нас чему-то научить? Что кто-то кроме Харэ может быть тебе интересен, как личность. По-моему я улавливаю именно такую эмоциональную окраску.

— Может быть… но мои эмоции и чувства никогда не были причиной тому, как я поступаю. Дракон единственный, кто должен руководствоваться общей логикой при принятии решений, исключая внутреннее воздействие своих эмоций, разве не это всегда нас отличало? Эльреба я не могу простить Салидину его преступления только потому, что он значит для меня больше, чем все остальные. Это было бы неправильным.

— Вероятнее всего. Единственный к кому ты можешь относиться ровно так, как хочешь, и получать в ответ желаемую реакцию это Харэ. С остальными так не получится. Это очень печально. Мне грустно видеть, что ты саморазрушаешься, и возможно то, что я отделил тебя…

— Не пошло на пользу нам обоим, ты об этом? Не переживай… я не одинока. Ведь у меня есть ты и Харэ. И все-таки Эшфер будет разрушен… это неминуемо…

— Салидин должен понять… что не имеет права манипулировать нашим прошлым и при этом лелеять в себе бесплотные мечты о всевластии. Эльреба… знаешь, я хочу…

— Знаю, хочешь вновь стать единой со мной. Тогда у нас будет две формы, но только одно сознание… если ты готова к этому и уверена, что Харэ последует за тобой, так тому и быть.

— Это единственно верный путь. Путь объединения…

5.

Ни один день в Эшфере не длился так долго, как сегодняшний, и когда солнечное алое яблоко упало за горизонт, Салидин скомандовал своим войскам полную боеготовность. Гослер был назначен генерал-главнокомандующим над всеми сухопутными единицами. Синджэ — начальником штаба, главным стратегом, а также генералом воздушного кольца обороны. Сам Салидин с лично отобранными бойцами из лучшей гвардии дворца встречал бой на стенах города.

Армия теней вторглась в Эшфер с юго-востока и с севера, под предводительством всего лишь двух генералов. Рио — девушки, которая сама впустила в себя психоативную тень и сейчас осматривала пустыню черными глазами, неся в руке огромный энергетический меч Экскалибур, и юноши с черной повязкой на правом глазу. Его черный костюм и плащ-накидка закрывал левую кристаллическую руку, от которой во тьме, словно мерцающие светлячки, двигались синие электрические разряды. Рэй двигался почти бесшумно, наполовину тень, наполовину еще человек, его тень была психопассивной, но Рэй все больше чувствовал, что Кор эволюционирует и не в лучшую сторону. Армия теней была похожа на плывущий океан темных сгустков во тьме. Их было бы почти не отличить во тьме, но их выдавали бесформенные, мерцающие синим цветом глаза… Салидин как будто бы просчитал стратегию генералов теней о кольцевой атаке, оставив путь в Аиэшфер на юг, как путь к отступлению остатков своей армии вглубь кровавой пустыни. Однако в глубине души он подозревал, что его противники не так предсказуемы, и что не тронутый ими юг Эшфера возможно лишь ловушка. Все-таки туда спокойно могут вторгнуться и демоны из Бездны.

— Короли решают сражения, для начала обмениваясь невидимыми ударами, прежде чем начать атаку, гляди… Салидин, ты видишь это мерцание?

— Да, это их армия, Синджэ, как только сканеры дадут какую-туо картину об их численности и расположении, тут же передай мне.

— Они идут с двух разных сторон. Значит, все их фланги будут растянуты вокруг стены.

— Ты хочешь сказать, что они попытаются найти брешь в стене?

— Они не смогут ее преодолеть, просто перепрыгнув, она очень высока, а тени не умеют летать. Внешняя стена ко всему прочему защищена магическими заклинаниями и полноценным щитом, они будут искать способ его пробить. В стене нет врат, мы специально их не предусмотрели, когда ее строили, к тому же через каждые сто метров в стене имеется атакующая система пулеметов с Соломонов последнего поколения. Мы защищены, единственное… чего я боюсь… это… а ладно не важно, будем определяться по факту.

— В смысле, Салидин… есть что-то чего я не знаю?

— Возможно, Синджэ, тебе лучше этого и не знать. Гослер!

— Да! Что у вас там за перепалка?

— Ты видишь показания с приборов?

— Да, их много! Очень много тварей! Я никогда такого не видел, не видел такого огромного скопления врагов, ни духи Истолы, ни преты этим никогда не отличались, — Гослер как всегда был полон энтузиазма.

— Построение полукольцом! Всем наземным отрядам! Всем воздушным отрядам подъем на двадцать метров, следите за задней частью города! Их полчища разобьются по обе стороны стены. Они попытаются напасть с двух сторон!

В войне великих Королей единственное, что каждый из них должен был безукоризненно соблюдать — это правила игры. А правила игры на мировой арене диктовали весы равновесия. Салидин прекрасно знал, почему Эльреба не послала драконов сражаться, это было бы не честно. Ее сила во много раз превосходит возможности Эшфера, а значит применить она могла только одну из своих трех армий, при этом армия драконов превосходит обе других по силе, а значит примерно в сотню раз превосходит все остальные возможные силы сопротивления, кроме наверное армии Эвергрина, которая была способна сражаться на уровне с драконами. Но это не значит, что Эвергрин был сильнее, он все равно стоял на ступеньку ниже. Но все же… Салидин точно знал, Эльреба никогда и ни за что не нарушит правила равновесия, которые сама же и придумала, в истинность которых она заставила поверить всех в этой Вселенной. Поэтому она не имела права нарушать эти правила, кто угодно мог их нарушить, и попытаться найти этому оправдание, но только не она. Эльреба не пошлет драконов сражаться против Эшфера, и сама не будет биться с Салидином один на один пока их силы не сравняются, либо пока Салидин не проиграет армии теней, и тогда она будет иметь полное право уничтожить Эшфер, право победителя. Право победителя, воля Повелителя, все это были стороны одной медали, по другую сторону которой был проигравший. Поверженный, павший Король. Салидин знал эти правила. Сражайся чесно, и будь достоин награды как победитель или получи наказание и расплату, как проигравший. Только так Эльреба предпочитала вести любые военные вмешательства. Во второй версии Вселенной, она так и не вмешалась в битву великих Королей пока все не передрались друг с другом, в результате армия драконов просто уничтожила остатки миров… в тот раз она просто осталась единственным победителем, сейчас все изменилось. Она решила по максимуму вмешаться в процесс войны Хранителей и великих Королей, но она не может вмешиваться больше чем нужно и меньше чем нужно, только настолько… насколько от нее этого требуют подвижки равновесия. И в этом Салидин видел возможное спасение Эшфера. Но то чего Салидин боялся, и то о чем его воинам, в том числе Синджэ и Гослеру, было лучше всего не знать… так это, что единственный способ спасти Эшфер заключался в том, чтобы дать его разрушить.