Страница 63 из 88
Чикайе стало стыдно, однако он не позволил себе поддаться этому чувству:
― Подумай сама. Ты здесь затем, чтобы охранять и защищать Ту Сторону? Или затем, чтобы через год запустить планковских червей, заручившись твердым доказательством стерильности Той Стороны?
Мариама помотала головой.
-
Почему ты заставляешь меня выбирать? Если там живут разумные существа, они нуждаются в нашей защите. Если же там ничего нет, кроме необычного океана, переполненного планковскими водорослями, то чем раньше мы его высушим и заполним обычным вакуумом, тем лучше. Неужели разница так труднопостижима? Да как еще я могу перед тобой оправдаться за то, что мятежники вышли из моего лагеря? Когда в последний раз воспряла мораль девятнадцатого века?
― В двадцать третьем.
― Эх, и слабый же ты знаток истории. В ту эпоху
кидали Землю именно потому, что не в силах были ужиться с современными им моральными нормами. В их конкретном случае я бы сказала, что они опоздали родиться века так на четыре.
Чикайя отвел глаза. Неужели это ее так задело? Но ведь, по существу, она только что призналась, что разделяет взгляды анахронавтов. С учетом всевозрастающей сложности Той Стороны и невольного геноцида, который могли учинить Защитники, это было все равно что клеймить позором мимозанцев за то, что они не предвидели ошибок в правилах Сарумпета.
Зонды возвращались. Планковские черви, обнаруженные ими, устрашали своей структурной сложностью. Она достигала уже вендековских масштабов, и, как предвидела Мариама, черви этим не ограничились: они начали мутировать в поисках эволюционно выгодных вариаций. Внедренное в Барьер программное обеспечение насчитало несколько тысяч штаммов.
Но даже если они способны к головокружительно быстрой адаптации, все равно маловероятно, чтобы они достигли таких успехов только путем слепого перебора. Разработчик должен был заложить в них такую способность, научить их уклонению от угроз и самозащите. Но при этом они стали так же уязвимы, как любой другой неразумный патоген.
Чикайя обратился к библиотеке, подключив к разговору Мариаму.
― Найди граф, который мог бы прополоть их дочиста. Уничтожить всех червей, не заходя глубже и не вредя естественным вендекам.
Пока он говорил, запрос казался слишком уж залихватским, но планковские черви тоже возникли из единственного графа; кто сказал, что и противоядие не разовьется аналогичным образом?
Библиокомплект с ощутимой задержкой (шел анализ задачи) ответил:
― Я не считаю это возможным. Планковские черви уже повернули себе на пользу обычный вакуум, научившись создавать скоррелированные состояния вакуума и Барьера, которые вызывают быструю декогеренцию вендеков. Я не вижу метода, который позволил бы атаковать планковских червей, оставляя в неприкосновенности вендеков в зараженной области.
― Но если на глубине популяция вендеков меняется? — спросила Мариама.
― Это возможно, однако без подробных данных я не могу вынести окончательное заключение.
Чикайя запустил зонды на большую глубину.
Вторая волна перемен прокатилась по Барьеру так же стремительно, как до нее первая. Из окон челнока это выглядело как трансформация ровной серой плоскости в сложный бороздчатый узор, усеянный пятнами дюжины светлых оттенков. У Чикайи подскочило сердце. Ему показалось, что под ним бесформенная скала, разъедаемая наступающим кислотным приливом, обнажает тысячи слоев древних геологических отложений.
― Барьер, скорее всего, снова остановился, иначе бы мы не видели, как меняется этот рисунок, — заметила Мариама. — Значит, планковские черви встретили новую преграду. Если выжечь весь пораженный слой, прежде чем они его прогрызут, можно будет истребить их всех.
― И вместе с ними — все, что там обитает, — возразил Чикайя, — а мы даже не знаем, что там.
Мариама ответила без всякого выражения:
― Что бы там ни обитало, оно уже мертво.
Чикайя смолчал, но мысленно признал ее правоту. Если бы они действовали оперативнее, можно было бы прижечь рану еще на предыдущей стадии инфекции. С таким глубоким пониманием ситуации, как у него, можно вообще устраниться от активных
действий и предоставить обитателей Той Стороны самим защищать себя.
Левая Рука запустила новый рой светлячков, но он не стал ждать, что они покажут, и приказал челноку опускаться к Барьеру, держась, однако, на достаточном расстоянии, чтобы в случае неприятностей быстро улететь.
Теперь граница нововакуума опустилась еще на шестьдесят километров, но это значение не было постоянным. Челнок замер посередине извилистой долины, на дне которой сияние Барьера высвечивало некоторые структурные элементы, уже виденные ими прежде: какие-то полосы, перечеркнутые тонкими темными линиями; по ним туда-сюда перекатывались световые волны нараставшей яркости. И это был только вид, доступный невооруженному глазу, открытый вакууму и кишевший иномирскими мародерами. Чикайя даже не мог вообразить, какие еще тайны кроются на глубинах вплоть до ксенометрового масштаба. Возможности для развития жизни в диапазоне от макроскопических структур до вендеков открывались поистине неисчислимые.
Они ждали, пока стилус перенацелится. Мариама спросила:
― Можно я кое о чем поговорю с библиотекой?
Чикайя настороженно кивнул.
― Комплект, какова предельная сложность алгоритма, который ты способен внедрить на Ту Сторону? — спросила она.
― Уточните временную шкалу, пожалуйста, — ответил библиокомплект. — Если вы дадите мне достаточно времени, понятие предельной сложности окажется непрактичным.
― Сколько времени у тебя уйдет, чтобы внедрить туда свою копию?
― В предположении, что все данные начертит непосредственно Левая Рука? Около ста тысяч лет.
Мариама рассмеялась инфракрасным смехом.
― А каковы альтернативные способы? Каков самый эффективный метод из тех, что осуществимы на имеющемся у нас оборудовании?
Библиокомплект молчал. Это указывало на исчерпывающий поиск. Чикайя спросил:
― Зачем это тебе?
― Здесь мы все равно что слепы, — ответила она, — все наши усилия и время расточаются на перетаскивание информации туда-сюда через Барьер. Янн и другие снабдили тебя очень ценными знаниями, но применить их должным образом возможно только по Ту Сторону.
― Я могу начертить последовательность графов, которая положит начало сложной потусторонней структуре, способной пересылать данные через Барьер по модулированному световому каналу, — оживился библиокомплект. — На это уйдет семнадцать минут. Общая ширина полосы пропускания составит около одного зеттабайта[109] в секунду. Себя я могу переслать по ней приблизительно за миллисекунду.
― И эта форма сможет пробиться глубже, уйти от Барьера?
― Вероятно, да. Я могу снабдить основные квантовые процессоры вендекооболочкой. Нельзя утверждать с уверенностью, что они выживут в любом потустороннем окружении, но, если вы будете регулярно зондировать среду вокруг себя, они успеют на ходу модифицировать вендеконопуляции так, чтобы защититься от неблагоприятных воздействий.
― А как насчет коммуникации с Этой Стороной? — уточнила Мариама.
― Вероятно, я мог бы протянуть над Барьером защищенный
кабель, но не ручаюсь за успех. Планковские черви в настоящее время приступают к атаке на барьерный интерфейс и вообще все, что движется медленней их самих.
― Ага. Но в потусторонней форме ты можешь действовать автономно?
― Да, разумеется.
Чикайя осведомился:
― Ты что, просто забросишь его туда, и пусть выкручивается как знает?
― А почему нет? Что этому мешает? Библио гораздо умнее планковских червей. Он точно знает, что делает.
109
Один зеттабайт равен 1000 ЭБ (см. примеч. 105). Для сравнения, к началу 2013 года совокупный объем сгенерированной человечеством информации во всех ее видах, как ожидается, возрастет до 2,7 ЗБ. (прим. перев.)