Страница 89 из 112
20 июня 1948 г. население западных зон было приятно удивлено: витрины магазинов были завалены уже полузабытыми товарами, а в кармане каждого немца хрустели 40 новых немецких марок, полученных взамен 40 обесцененных и изъятых из оборота рейхсмарок. Тайна внезапного изобилия объяснялась далеким от христианского сострадания поведением фабрикантов и торговцев, прятавших на складах огромное количество сырья, готовых изделий и продуктов. С появлением реальных денег все это теперь было выставлено на продажу.
Хозяева предприятий получали по 60 новых марок на каждого работника. Заработная плата, пенсии, пособия, процентные ставки сохраняли свои номинальные размеры. Капиталы, вложенные в материальные ценности, не пострадали. Но реформа больно ударила по мелким вкладчикам, сбережения которых обменивались по курсу 65 немецких марок за 1000 рейхсмарок. Реформа подорвала черный рынок, поскольку меновая торговля потеряла всякий смысл, а деньги вновь приобрели ценность.
Вместе с денежной реформой начала свое победное шествие концепция «социального рыночного хозяйства» (это понятие в 1949 г. ввел немецкий экономист Альфред Мюллер-Армак), рьяным сторонником которой был Эрхард. Эта концепция базировалась на принципах поощрения частной собственности, свободной и честной конкуренции, рыночного ценообразования, независимого контроля за монополиями, централизованного надзора за финансами, предоставления широких социальных гарантий.
Для большинства немцев ликвидация распределительной системы повлекла за собой рост цен на продукты питания и другие товары потребления, в то время как денежная реформа привела к росту безработицы. Несмотря на мощное давление со стороны, Эрхард продвигался дальше в выбранном им направлении. Вновь рискуя вызвать неодобрение оккупационных властей, он снизил тарифы на импортные товары, чтобы затормозить инфляцию и заставить немецких предпринимателей стремиться к большей конкурентоспособности. В то же время он организовал программу по производству холста для снабжения населения дешевой одеждой на переходный период. Уже летом 1949 г. появились признаки стабилизации экономики, так как денежная реформа в течение двенадцати месяцев привела к увеличению вдвое валового национального продукта. Это внесло позитивный вклад в победу ХДС/ХСС на августовских выборах. Незадолго до Рождества Эрхард с уверенностью предсказывал падение цен к весне, что на деле оказалось отнюдь не пустой болтовней.
После проведения денежной реформы стало очевидно, что рынок способен сам себя организовывать и регулировать. Отныне спрос определял предложение и цену. В открытой торговле сразу же появились товары, которые до этого можно было приобрести только из-под прилавка или на черном рынке. Вместе с этим увеличилось потребление и начал неуклонно расти курс немецкой марки, которая со временем достигла лидирующего положения среди других европейских валют. Принятые тогда внутриполитические решения заложили основы экономики ФРГ. Против них никогда не выдвигались серьезные возражения.
Предпринятые Эрхардом меры спустя некоторое время дали ощутимые результаты. Действительно, к середине 1950 г. то, что он называл «социальной рыночной экономикой», выдержало испытательный срок и начало демонстрировать солидные успехи. Она получила дополнительную поддержку, когда разразившаяся в июне Корейская война породила поток заказов на машины, станки и оборудование тяжелой индустрии, которые Западная Германия с ее крупнейшим резервом дешевых и квалифицированных рабочих рук была готова удовлетворить. Так начиналось «экономическое чудо». В последующие семь лет улучшение произошло во всех областях экономики: национальный доход возрос до 112 %, а заработная плата и жалованье, за вычетом налоговых сборов, — до 119, в то время как цены держались сбалансированными благодаря плану подоходного налога, тяжелый груз которого несли все общественные классы. Однако это бремя облегчалось прогрессивным характером налогообложения, посильного для всех граждан, что увеличивало национальный объем производства. Свободная рыночная экономика принесла процветание и полную занятость немецкому народу, к тому же снабдив его тщательно разработанной программой социальной защиты, включавшей медицинское страхование, бесплатное медицинское обслуживание, пособия по безработице, пенсии по старости; ко всему прочему провозглашался принцип, в соответствии с которым администрация и трудящиеся не рассматривали себя в качестве антагонистов, но им как социальным партнерам предстояло работать сообща — идея, воплотившаяся в реальности благодаря внедрению закона о совместном участии в решении вопросов управления и политики угольной и сталелитейной промышленности.
Уже в 1955 г. ФРГ достигла полной занятости населения. За несколько лет до этого в Западной Германии насчитывалось 2 млн безработных. Даже многочисленные беженцы с востока не перегружали рынок труда, но постоянно повышали свое благосостояние. «Продуктивное разрушение», которое знаменитый экономист Йозеф Шумпетер определял как главный элемент обновления, придавало экономике импульс ускорения. Западногерманская промышленность постепенно набирала обороты, а искусственное занижение курса немецкой марки способствовало расцвету экспорта. Оккупационные власти не препятствовали этому.
Людвиг Эрхард всегда рассматривал себя как «политического» экономиста, однако он никогда не делал партийно-политическую логику центром тяжести своих действий. Его экономико-политическое кредо состояло «в освобождении человека от опеки государства». За этим стояло убеждение, что в XX в. современное промышленное общество — это собственная динамичная сила, которой раньше препятствовало вмешательство государства. Поэтому Эрхард отрицательно относился к бюрократии, скептически полагая, что «технократы и романтики — это самые плохие архитекторы Европы».
Людвиг Эрхард стал вторым канцлером ФРГ 16 октября 1963 г. Он жил в современных комфортабельных апартаментах специального дома, который был похож на особняк канцлера в Бонне. Он умел ценить изысканное вино из погреба, само собой разумеется, хорошие сигары и, пока речь не заходила о спорных вопросах, был дружески настроен и приветлив в обхождении с другими. Нередко, однако, создавалось впечатление, что Эрхард вообще не слушает своего собеседника. Возможно, это была способность сосредоточиваться на своих собственных мыслях, что помогало ему осуществлять свои эпохальные решения в области рыночной экономики, преодолевая сопротивление многих сомневающихся, противников и врагов.
Людвиг Эрхард стал первым немецким канцлером, который по профессии был экономистом. До него экономическое образование имел только Генрих Брюнинг, но он являлся в первую очередь специалистом по финансам. Сам Эрхард смотрел на свое экономическое образование как на обязанность заниматься прежде всего экономикой. В противовес изречению Наполеона «Политика — это наша судьба» он, следуя Вальтеру Ратенау, заявил, что «экономика — это наша судьба». Эрхард понимал экономику как область, из которой должна быть удалена политика, представлявшая интересы союзов и партий. То, что он в конце концов потерпел неудачу из-за интриг в партиях и в группировках, стало запоздалой местью тех сил, которым Эрхард не уделял достаточного внимания.
Основой послевоенного социально-экономического развития Германии стало становление особой модели социального рыночного хозяйства. Помимо влияния социально-христианской доктрины на разработку этой концепции оказала влияние экономическая теория неолиберализма. В концепцию Людвига Эрхарда органично вошли ведущие неолиберальные идеи приоритета личной, экономической и политической свободы, государства как гаранта этой свободы и создателя законодательных рамок функционирования общественной и экономической системы, а также мысль о том, что именно государство способно и должно возродить национальный дух общества.