Страница 59 из 112
Для стабилизации валюты Германии был предоставлен заём в 800 млн марок, а всего в течение 1924–1929 гг. она получила 10 млрд марок долгосрочных и 6 млрд марок краткосрочных кредитов, главным образом американских, выплатив за это же время по репарациям около 9 млрд марок. Внушительные кредиты объяснялись не в последнюю очередь высокими процентными ставками в Германии. Они достигали почти 8 % и значительно превышали ставки на рынках стран-кредиторов. Националисты и коммунисты развернули шумную агитацию против плана Дауэса, называя этот план «новым Версалем» и «дальнейшим закабалением» Германии. Для утверждения данного плана рейхстагом требовалось большинство в две трети голосов, которого не имел кабинет Маркса и которое могло быть обеспечено только согласием с планом фракции НННП. Но руководство этой фракции устроило небольшой «спектакль». Чтобы не терять своего имиджа патриотов, лидеры националистов сориентировали фракцию таким образом, что 52 депутата проголосовали против принятия плана Дауэса, 48 (сколько и требовалось) — высказались в его поддержку. Внешне же все это выглядело так, будто депутаты голосуют согласно своим личным убеждениям.
Второй кабинет Маркса был сформирован 3 июня 1924 г. в прежнем составе. В центре его внимания стояли внешнеполитические вопросы, прежде всего срочное решение проблемы репараций. На Лондонской конференции в августе 1924 г., в которой немецкая делегация принимала участие под руководством Маркса впервые с конца войны как равноправный партнер по переговорам, решающий прорыв удался: после жестких переговоров Маркса и Штреземана с французским премьер-министром Эррио Франция обещала постепенное освобождение Рура.
После выборов в рейхстаг 7 декабря 1924 г. можно было сформировать как правую, так и левую коалиции, однако ННП была согласна только на правый блок. Переговоры Маркса о создании широкой коалиции провалились из-за нежелания всех партий идти на компромисс. Было очевидно, что республика проходит не просто через один из ее многочисленных правительственных кризисов, а имеет дело с «кризисом парламентской формы правления». Таким образом, выходом из тупика могло быть только образование кабинета беспартийного канцлера Лютера — кабинета, который формально не зависел от фракций, но фактически являлся завуалированным правым блоком.
Хотя Эберт тепло поблагодарил уходящего канцлера, обстоятельства его отставки никоим образом не настраивали Маркса на оптимистический лад. Берлинская газета «Германия» с горечью писала, что «политика — неблагодарное дело». В случае с Марксом это проявилось особенно ярко.
Неудачи, которые преследовали Маркса из-за партийных интриг, не прекратились и после его отставки. В Пруссии, где с 1921 г. правила большая коалиция под руководством Отто Брауна, оба министра от ННП 6 января 1925 г. заявили о своем уходе и тем самым заставили весь кабинет подать в отставку. Причина их поступка была ясна: Народная партия хотела заключить союз с националистами Пруссии — самой крупной земли. Но ни Центр, ни Демократическая партия не были готовы к этому. В ответ на просьбу прусской фракции Центра, у которой не было достойных лидеров, Маркс был вынужден прийти на помощь и сформировать прусское правительство. Но его кабинет из СДПГ, Центра и демократов 20 февраля не получил вотума доверия ландтага, так как против проголосовали три правых депутата Центра, в том числе будущий рейхсканцлер Франц фон Папен. Следующая попытка преодолеть правительственный кризис созданием одобренного СДПГ чиновничьего кабинета не состоялась, так как Маркс, ставший кандидатом от Центра на президентских выборах, 19 марта отказался от должности прусского премьер-министра.
На президентских выборах все партии выдвинули своих кандидатов. Националисты и Народная партия выставили беспартийного, но близкого к правому крылу ННП дуйсбургского обер-бургомистра Карла Ярреса, который в правительстве Маркса был министром внутренних дел. СДПГ выдвинула Отто Брауна, а КПГ — Эрнста Тельмана. От правых радикалов баллотировался Эрих Людендорф.
Разумеется, никто из кандидатов не набрал абсолютного большинства. 26 апреля предстоял второй тур, в котором победителю было достаточно набрать простое большинство.
В первом туре выборов 29 марта 1925 г. Маркс получил почти 4 млн голосов. Во втором туре он был выдвинут как компромиссный кандидат от «Народного блока», объединившего СДПГ, Центр и НДП. Конечно, его кандидатура не была оптимальной. Он не являлся харизматическим народным вождем, за которым с воодушевлением могли последовать массы, но только он мог объединить избирателей право- и левоцентристских партий.
Националисты в союзе с ННП, Баварской народной партией (БНП) и региональной Ганноверской партией выставили кандидатуру 78-летнего фельдмаршала Гинденбурга. Сам Гинденбург, будучи убежденным монархистом, не имел ни малейшего желания стать президентом демократической республики. Уговорить его удалось только адмиралу Тирпицу.
Расчет правых полностью оправдался. Как иронично заметил Штреземан, немцы жаждали президента не в цилиндре, а в мундире с множеством орденов. Даже БНП предпочла поддержать протестанта Гинденбурга, а не католика Маркса. КПГ, раскалывая, по сути, антигинденбурговский блок, вновь выставила Тельмана, хотя из Москвы, где здраво оценивали ситуацию, руководство Коминтерна настойчиво рекомендовало коммунистам поддержать Маркса.
Во втором туре бывший кайзеровский полководец, «герой Танненберга», Гинденбург получил 14,7 млн голосов, за Маркса проголосовали 13,75 млн человек, за Тельмана — 1,9 млн.
Маркс воспринял поражение невозмутимо. Одно время он подумывал о полном отходе от политики, но соратники просили его не делать этого. В течение следующих месяцев он занимался внутрипартийными делами. Уже в мае поездка в Рим предоставила ему случай ослабить сомнения Ватикана в пользе политического сотрудничества Центра с СДПГ. Однако было несомненно, что Центр находится в кризисе. Влиятельными политиками правого крыла партии умеренный курс Маркса был незамедлительно объявлен ошибочным. Он сам выразил желание уйти с поста председателя, но это решение поставило руководство партии перед дилеммой: кого избрать лидером.
К концу 1925 г. внимание Центра снова сконцентрировалось на формировании нового правительства. В кабинет Лютера Маркс вошел 20 января 1926 г. как министр юстиции и оккупированных областей. Когда Лютер покинул свой пост, Маркс 16 мая вновь стал главой кабинета меньшинства из Центра, ННП и НДП. Его заметка в дневнике: «Ну, вот, опять нашли дурака!» — показывает, с какими чувствами он начал свое третье канцлерство. Центральной внутриполитической проблемой нового кабинета был спор об экспроприации имущества прежних династий. Маркс считал, что «мерилом в этом вопросе должны являться право и справедливость», поэтому он рассматривал результаты референдума 20 июня 1926 г. со смешанными чувствами. Хотя сторонники безвозмездной экспроприации не добились победы, однако многие приверженцы Центра согласились с ними.
Во второй половине 1926 г. Маркс с растущей тревогой следил за развитием СДПГ. Хотя у кабинета были заслуги: вступление Германии в Лигу Наций, утверждение закона о введении судов по трудовым спорам и отставка загадочного шефа рейхсвера Секта, — но 17 декабря острые, политически весьма вредные атаки Шейдемана против тайного сотрудничества рейхсвера и Красной армии принудили правительство к уходу. Теперь даже Маркс, который всегда вынашивал идею «народной общности» и должен был выслушивать упреки председателя фракции ННП Эрнста Шольца «о весенней влюбленности» в СДПГ, считал нереальным создание большой коалиции. Тем не менее он, хотя и неохотно, но принял поручение президента создать кабинет большинства из всех буржуазных партий. Перед окончанием переговоров о создании коалиции он добился от националистов согласия на продолжение прежней внешней политики и признание республиканской конституции. 29 января 1927 г. четвертый кабинет Маркса начал работу.