Страница 55 из 112
Бравый майор внушил себе, что если он совершит марш на Берлин и разгонит правительство, то рейхсвер во главе с Сектом окажет ему поддержку, поскольку из окружения шефа армии к Бухрукеру поступали туманные сведения о сочувственном отношении генерала к заговору. Однако когда в ночь на 1 октября части Бухрукера захватили три форта восточнее Берлина, Сект отдал приказ силам регулярной армии окружить путчистов, которые сдались после двухдневного сопротивления. Об этом минипутче, может быть, и не стоило бы упоминать, но он был показателем общей неустойчивой политической ситуации, которую грозила взорвать опасность, скорее, не справа, а слева.
Осенью 1922 г. на выборах в ландтаги Саксонии и Тюрингии КПГ добилась значительного успеха, который привел к усилению ее воинственного настроя. Ультралевые руководители берлинской организации КПГ Рут Фишер и Аркадий Маслов начали яростную атаку на осторожную позицию лидера партии Генриха Бранд-лера. Их поддержало руководство Коминтерна, считавшее, что Германия созрела для социалистической революции.
События в Саксонии и Тюрингии, казалось бы, подтверждали это. В мае 1923 г. социал-демократическое правительство Тюрингии утратило доверие ландтага. Канцлер возложил ответственность за поддержание общественного порядка на командующего военным округом генерала Вальтера Рейнхардта. Но его неуклюжие попытки взять под контроль политическое положение привели к обратному результату — сближению социал-демократов и коммунистов.
В Саксонии положение было еще напряженнее. Там СДПГ, также потерпев парламентское поражение, заключила союз с КПГ и согласилась ввести рабочий контроль на предприятиях, провести коммунальную реформу и начать формирование вооруженных пролетарских сотен. 21 мая премьером стал левый социал-демократ Эрих Цейгнер. Еще более усилился дрейф влево после падения кабинета Куно. 9 сентября в Дрездене состоялся парад пролетарских сотен, выступая перед которыми ораторы предсказывали скорую борьбу за установление в Германии диктатуры пролетариата.
Головной болью Штреземана было и положение в Баварии, которая с 1919 г. являлась постоянным источником сепаратизма и нестабильности. Когда в стране было введено чрезвычайное положение, а Сект практически стал диктатором, Бавария не признала этого решения, а ее кабинет министров объявил свое собственное чрезвычайное положение и назначил правого монархиста Густава фон Кара генеральным комиссаром земли, наделив его неограниченными полномочиями. Кар немедленно установил тесные связи с командующим рейхсвером в Баварии генералом Отто фон Лоссовым и начальником полиции полковником Хансом фон Зайссером.
Еще со времен Древнего Рима история не раз показывала, что триумвираты весьма склонны к авантюрам. Не стала исключением в этом плане и лихая баварская тройка, которая отказалась выполнять любые приказы из Берлина. Раздраженный Сект 24 октября отстранил Лоссова от командования, но Кар объявил, что генерал останется на своем посту, и потребовал в нарушение конституции, чтобы военнослужащие принесли специальную присягу на верность баварскому правительству. Это было не только политическим актом, но и военным мятежом, в ответ на который Сект пригрозил силой подавить любое выступление. Однако Штреземан вовсе не был уверен в готовности рейхсвера выступить против правой оппозиции, поэтому канцлер уклонился от прямого баварского вызова и предпочел выжидательную тактику. Более неотложной задачей он считал овладение ситуацией в Саксонии и Тюрингии.
Для такого решения у Штреземана были все основания. В сентябре руководство КПГ побывало в Москве, где получило указание готовить революцию. Канцлер не знал об этом, но вся обстановка свидетельствовала о том, что выступление коммунистов не за горами. Цейгнер ввел коммунистов в свой кабинет и объявил о создании рабочего правительства единого фронта. Это отвечало планам КПГ, руководство которой поспешило из Берлина в Дрезден. Но оно могло бы не затруднять себя этой поездкой. 13 октября командование Саксонским военным округом приказало немедленно распустить пролетарские сотни.
Генерал Мюллер подчинил себе саксонскую полицию и ввел войска в Дрезден. Его действия опередили планы КПГ.
21 октября в Хемнице состоялась конференция представителей фабзавкомов и других рабочих организаций Саксонии, на которой выяснилось, что у большинства нет никакого желания начинать активные действия. Страстный призыв Брандлера к всеобщей забастовке был встречен гробовым молчанием. Он имел только то практическое последствие, что кабинет Штреземана использовал его как повод окончательно решить проблему Саксонии. Канцлер потребовал от Цейгнера удалить коммунистов из правительства. Когда воинственный премьер отказался сделать это, Штреземан предложил Эберту в соответствии с 48-й статьей конституции сместить его с поста. По такому же сценарию развивались события и в Тюрингии.
Твердые действия канцлера повергли руководство КПГ в растерянность, «немецкий Октябрь» провалился.
После ликвидации опасности слева и одновременного затухания рейнского сепаратизма у Штреземана оставалась нерешенной еще одна проблема — Бавария. СДПГ, недовольная смещением Цейгнера, требовала от канцлера такого же решительного курса и в отношении Баварии. Она не хотела прислушаться к доводам Штреземана, что вступление рейхсвера в Баварию может привести к гражданской войне. Когда канцлер дал понять, что и впредь будет проводить осторожную политику, министры от СДПГ 2 ноября вышли из правительства.
Этот шаг не повлек за собой немедленной отставки Штреземана, так как Эберт продлил парламентские каникулы. Но такое положение не могло длиться бесконечно. К тому же энергия Штреземана, на которого нападали и социал-демократы, и правое крыло его собственной партии во главе со Стиннесом, настойчиво требовавшее союза с националистами, была истощена. Число влиятельных политиков, готовых не только убрать Штреземана, но и покончить с конституционно-демократической системой, было столь велико, что успешная революция справа в Баварии могла бы получить мощную поддержку в Берлине.
Однако события развивались по-другому. Баварский триумвират после устранения коммунистической опасности в Саксонии и разлада между канцлером и СДПГ смягчил свою политику конфронтации. Это некоторое ослабление напряженности побудило Гитлера и его жаждущих действий приверженцев к известному «пивному путчу» 8–9 ноября 1923 г., к участию в котором он привлек и вездесущего Людендорфа. Но триумвират не поддержал объявленную Гитлером «национальную революцию» и предоставил ему свободу идти своим собственным путем. Этот путь привел к тому, что ранним утром 9 ноября колонна нацистов появилась на мюнхенской Одеонплац, где залп полицейской цепи досрочно положил конец походу Гитлера на Берлин и дал нацистскому движению 16 его первых мучеников, убитых на этой площади.
Так закончился последний из политических кризисов, которые в 1923 г. несколько раз подводили республику на край пропасти. После провала нацистского путча положение в Баварии заметно стабилизировалось. Новое мюнхенское правительство Генриха Хельда не обнаруживало никакой склонности к сепаратистским выступлениям. В конечном счете штреземановская тактика проволочек оправдала себя. Но СДПГ не могла смириться с этим. Когда 20 ноября рейхстаг возобновил работу, она немедленно начала нападки на канцлера за его политику в отношении Саксонии. В тот же день объединенными голосами социал-демократов и националистов рейхстаг выразил канцлеру недоверие. Эберт пришел в ярость от такого решения его партии и во всеуслышание заявил, что «последствия этой глупости будут сказываться еще Шлет».
30 ноября новым канцлером стал лидер партии Центра Вильгельм Маркс. Штреземан сохранил за собой пост министра иностранных дел. Он выполнил свою задачу прекратить инфляцию и стабилизировать политическое положение в Германии. Закончились пять лет балансирования на грани гражданской войны, хаоса, невиданной в истории инфляции, левых и правых путчей. Поистине у колыбели Веймарской республики не стояли добрые феи.