Страница 54 из 112
ННП была творением Штреземана и стала инструментом его политики. При выборах в Национальное собрание партия получила 20 мандатов, при первых выборах рейхстага в 1920 г. в нем оказались 62 депутата от ННП. Немецкая народная партия служила мостом между консервативной национальной оппозицией и демократическими силами.
Почти 11 лет, в течение которых Штреземан руководил ННП, были заполнены тяжелыми внутрипартийными дискуссиями. Партийная фракция рейхстага, в которой тон задавали представители индустрии, постоянно критиковала внутриполитический курс и внешнюю политику председателя. Штреземан мог справиться с правым крылом, только опираясь на поддержку рядовой партийной массы.
Перед лицом неопределенности, ожидавшей Германию после поражения в войне, усилился интерес Штреземана к внешнеполитическим проблемам. Избранный в январе 1919 г. депутатом Национального собрания, он стал членом, а потом председателем парламентской комиссии по иностранным делам. Положив в основу своей внешнеполитической стратегии идею мирной ревизии Версальского договора, Штреземан отвергал предложенный авантюристическими кругами Германии саботаж Версальского договора. Преодолев ценой больших усилий противодействие правого крыла партии, он склонил ее к поддержке намеченного им курса.
Первым важным шагом политического курса Штреземана была поддержка «политики выполнения» Версальского договора, объявленной в мае 1921 г. правительством Вирта после того, как победители из-за невыполнения Германией репарационных обязательств в марте 1921 г. оккупировали Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф и угрожали новыми санкциями — оккупацией Рурской области. Сделать этот шаг было нелегко. Вначале Штреземану не удалось склонить свою фракцию в рейхстаге к принятию ультиматума Франции и Англии. И все же 3 июня от имени партии он объявил в рейхстаге о поддержке правительства Вирта и его «политики выполнения», хотя с оговоркой, что не следует «путем наивысшего напряжения производительных сил выполнять то, что требуют от Германии», и что надо использовать «политику выполнения», чтобы страна «вернула себе то, на что имеет право по Версальскому договору».
Уже в то время Штреземан вырабатывал свою стратегию мирной ревизии Версальского договора. Это была ставка на «идеальную силу объединенной нации» под руководством либеральной буржуазии и при участии в правительстве партии Штреземана.
Ухудшение финансово-экономического положения Германии в 1921–1922 гг. и целенаправленное противодействие авантюристической группировки во главе с рурским промышленным магнатом Стиннесом завели «политику выполнения» в тупик. 14 ноября 1922 г. правительство Вирта, объявив о банкротстве Германии, ушло в отставку. На смену ему пришло правительство Куно, за спиной которого стоял Стиннес. Однако Куно оказался слабым канцлером и не сумел удержать контроль над стремительно ухудшавшейся в стране ситуацией. 11 августа 1923 г. фракция СДПГ в рейхстаге отказала ему в доверии. Правительство Куно, лишившись всякой парламентской поддержки, пало.
Настал звездный час Штреземана. Поздним вечером 12 августа президент Эберт назначил его рейхсканцлером и поручил сформировать новое правительство. К вечеру 13 августа поручение было выполнено. В правительство большой коалиции вошли представители четырех партий: шесть человек от Народной партии, пять — от Социал-демократической, три — от Центра и два — от Демократической партии. Ключевые посты заняли руководители Народной партии, Штреземан совместил посты рейхсканцлера и министра иностранных дел.
Для президента Эберта это был отнюдь не очевидный выбор. Штреземан являлся хорошим оратором, умевшим в своих речах использовать разные регистры — от острого сарказма до возвышенного пафоса, — но он возглавлял самую немногочисленную фракцию в рейхстаге. Помимо всего прочего, он был берлинец до мозга костей и его чисто берлинский юмор порой не всеми воспринимался адекватно. У него была совсем невыразительная внешность: невысокий лысый человек, по словам некоторых, похожий на стареющего итальянского официанта. Нелестное описание внешности канцлера дал британский дипломат Гарольд Никольсон: «Толстый затылок напоминал о том, что он был сыном берлинского хозяина ресторана; лысый шарообразный череп указывал на прусскую настойчивость и неутомимость».
Густав Штреземан
Но именно ему было суждено стать самым успешным политиком Веймарской республики. В осуществлении своего курса Штреземан проявил истинную политическую смелость.
Двухэтажная вилла, в которой разместилась семья Штреземана, была отделена от здания министерства иностранных дел старым парком. Много комнат и салонов, большой рабочий кабинет, библиотека, зимний сад создавали хорошие условия не только для досуга, но и для деловых встреч. Дом Штреземана стал одним из центров духовной жизни Берлина, местом встреч писателей, журналистов, артистов, художников. В семье любили музыку, в особенности Бетховена и Вагнера. Кетэ неплохо пела, обучала сыновей игре на фортепьяно. Кабинет украшали гравюры с изображениями Гёте, Гнейзенау, Блюхера, Гарденберга, Фридриха Вильгельма III, Наполеона; в библиотеке стояла фарфоровая бело-голубая ваза с портретом Наполеона.
Первые дни работы нового рейхсканцлера проходили в чрезвычайно напряженной обстановке. Бастовали рабочие Берлина, 13 и 14 августа начались стачки в Гамбурге, Лаузи-це, Саксонии и Тюрингии, по всей Германии бастовало более 3 млн человек. Инфляция достигла апогея, один доллар США стоил 4,2 трлн немецких марок. В Рейнской области и Баварии активизировались сепаратисты. Но самой важной задачей Штреземан считал ликвидацию угрозы пролетарской революции, которую готовили КПГ и прибывший в Германию эмиссар Коминтерна, один из глашатаев мировой революции Карл Радек. КПГ рассчитывала на всестороннюю, включая военную, поддержку Москвы. В апреле 1923 г. коммунистическая газета «Роте фане» даже опубликовала статью, где говорилось: «Русская армия сомнет, как соломинку, польскую стену».
Учитывая опасную обстановку, Штреземан решительно встал на сторону прекращения «пассивного сопротивления». Он писал бывшему кронпринцу Вильгельму: «Мы должны были прекратить пассивное сопротивление, потому что внутренне оно уже полностью рухнуло и потому что оно привело бы нас к большевизации». Для принятия столь важного и непопулярного решения Штреземан заручился поддержкой или согласием всех партий, кроме нацистов и коммунистов. 26 сентября 1923 г. Эберт объявил о прекращении «пассивного сопротивления» и введении в Германии чрезвычайного положения. За несколько дней до того, 22 сентября, на совещании у Эберта с участием Штреземана и членов правительства было решено «использовать все имевшиеся в распоряжении правительства средства для обезвреживания любой попытки путча, с какой бы стороны она ни исходила». При обсуждении в рейхстаге закона о введении чрезвычайного положения Штреземан заявил, что правительство намерено использовать «легальную диктатуру», чтобы предотвратить «диктатуру нелегальную». Иного пути выхода из кризиса просто не существовало.
Опасения Штреземана оказались обоснованными. Отмена «пассивного сопротивления» была встречена в штыки экстремистами справа и слева, объявившими решение правительства национальной изменой.
К общему изумлению, Штреземану удалось жесткими мерами прекратить рост инфляции, не прибегая при этом к иностранным кредитам. 15 ноября 1923 г. была введена новая рентная марка. Поскольку государство не имело достаточного золотого запаса, стабильность новой марки обеспечивалась всей продукцией промышленности и сельского хозяйства. Рентный банк выпустил в обращение 2,4 млрд новых банкнот, которыми кредитовалась экономика. Принятые меры увенчались успехом, но помимо инфляции республика столкнулась и с другими проблемами и трудностями.
В 1923 г. Веймарская республика находилась на грани не только экономического краха, но и политического переворота. Сначала правительство едва избежало повторения правого путча. Еще в феврале 1923 г. было принято решение создать тайную резервную армию — «черный рейхсвер», официально именуемую «трудовыми командами», которые проходили военную подготовку в различных гарнизонах регулярной армии. К сентябрю численность этих команд приближалась к 80 тыс. человек. Четыре команды располагались в Кюстрине, недалеко от Берлина. Они подчинялись майору Бруно Бухрукеру, у которого было больше энергии, чем здравого рассудка, и которому не терпелось приступить к активным действиям.