Страница 110 из 112
Как ни важны были отношения с соседями, Шрёдера и других ведущих политиков ФРГ, естественно, в первую очередь волновала ситуация в Восточной Германии. Уже восемь лет шел процесс налаживания отношений между двумя частями Германии, затрагивающий самые различные области жизни, и не в последнюю очередь область психологической совместимости. Все еще бытовало негласное разделение граждан Германии на «осей» и «весси» — восточных немцев и западных.
Этот политический процесс протекал на фоне трудностей, которые переживала Восточная Германия после выхода из однопартийного режима. Ежегодно Германия выделяла бывшей ГДР около 150 млрд марок, но при этом в Восточной Германии продолжал сохраняться высокий уровень безработицы и, что существенно, не имела работы молодежь. Примерно 150 тыс. молодых людей в возрасте до 25 лет оставались не у дел. В этом одна из причин, по которым 17 % молодежи в возрасте от 14 до 25 лет в бывшей ГДР поддерживали правоэкстремистские партии.
Герхард Шрёдер на форуме «Восточная Германия», который состоялся 20 июня 1998 г. в Ростоке, высказался так по этой проблеме: «Экономическое строительство в Восточной Германии представляет собой общегерманскую задачу наивысшего приоритета». В чем это выражается? В двух «М» — модернизации и маркетинге. Шрёдер пояснял: «Проблему отсутствия в Восточной Германии конкурентоспособных рабочих мест можно решить только с помощью решительной модернизации, создания новых высококачественных рабочих мест в обновленной промышленности с новой техникой, с развитием структуры услуг. Только путем обновления производства и более высокого развития маркетинга могут быть преодолены слабые позиции многих восточногерманских предприятий».
Герхард Шрёдер с рабочими
В связи с этим Шрёдер особо подчеркнул значение труда в жизни каждого человека: «Работа — это больше, чем просто зарабатывать деньги. Кто трудится, тот принимает участие в жизни общества, развивает свою личную компетентность и самосознание. Работа — основа нашего общества. И тот, кто трудится, не только в состоянии формировать самостоятельно свою жизнь и делать ее более человеческой, но и участвовать в формировании самого общества».
Существует распространенное мнение, что своим успехом Шрёдер во многом обязан средствам массовой информации. В век «теледемократии» политикам без поддержки СМИ не обойтись. И в самом деле, Шрёдер хорошо смотрелся на телеэкране: волевые черты крупного и даже несколько грубоватого лица, высокий лоб, хорошо сидящий костюм. Почтенные бюргеры простили Шрёдеру даже четыре брака. Его последняя жена — журналистка Дорис Кёпф — была на 19 лет моложе своего мужа. О его привычках в биографической справке сказано кратко: любит живопись XX в. и современную графику.
Теоретик СДПГ Петер фон Эртцен, который тесно общался со Шрёдером в Ганновере, считает, что для него власть представляет собой главную ценность. Политолог Фридрих Вальтер дал Шрёдеру развернутую характеристику: «В этом типе успешно действующего политика соединяются жесткость, пробивная способность, а когда необходимо, то и авторитарная решительность, суверенная независимость от собственной партии, политический инстинкт, популизм, способность схватывать суть проблемы, умение сосредоточиться на самом существенном, виртуозное умение подать себя в СМИ, прагматизм».
Сам Шрёдер предпочитал говорить о сочетании в своем характере страсти и трезвости. Он часто затрагивал тему человечности, считая, что немцы могут гордиться первой статьей Основного закона ФРГ: «Достоинство человека неприкосновенно». В письме социологу Ульриху Беку, автору нашедшей в германском обществе широкий отклик книги «Общество риска», Шрёдер писал: «Мы все вместе стоим перед задачей обеспечить путь в будущее не только технически, но и по-человечески. По-иному в нашем обществе развитие не пойдет, да и не должно идти».
Из высказываний самого Шрёдера и мнения знающих его людей вырисовывается образ достаточно сложного политика, обладающего широкой эрудицией и четкими принципами. Его позиция — это позиция ценностно ориентированного прагматика, который стремится к проведению стратегии модернизации как условия обеспечения полной занятости и решения других проблем, возникающих в ходе процесса глобализации.
На рубеже XX–XXI вв. перед Германией встал ряд сложных проблем. С одной стороны, началось болезненное, но необходимое сокращение непомерных социальных и государственных расходов (социальная политика обходится ей в 1 трлн марок ежегодно), на которые страна уже не имела достаточных средств; с другой — экономическая ситуация оставалась относительно устойчивой. В 90-е гг. прирост валового национального продукта составлял 2–2,3 % в год, в первые годы XXI в. — примерно 2,5 %. Однако, учитывая, что безработными постоянно являются около 10 % населения, такой рост, по мнению экономистов, недостаточный для поддержания социальной сферы на прежнем высоком уровне.
Острой стала и проблема иностранцев, которых в Германии более 7 млн человек, в том числе более 2 млн турок. В 90-е гг. в страну ежегодно прибывало до 400 тыс. переселенцев и беженцев. Таким образом, Германия с ее слишком либеральным законодательством принимала больше людей, чем все остальные государства Европейского союза. Отношение к иностранцам особенно ухудшилось после того, как весной 1999 г. по многим немецким городам прокатилась волна беспорядков, устроенных курдами в знак протеста против ареста в Турции их лидера, и столкновений между курдами и турками. Неудивительно поэтому, что до 17 % немецкой молодежи в возрасте 15–25 лет с симпатией относятся к праворадикальным идеям и организациям. В 2000 г. в Германии произошло более тысячи, а в 2001 г. было зарегистрировано уже около 14 тыс. правоэкстремистских эксцессов разного рода. В то же время без притока иностранцев в страну обострится проблема старения немецкого общества, в котором коэффициент рождаемости один из самых низких в Европе: около 10 детей на 1000 жителей в год. При сохранении такой тенденции к середине XXI в. один работающий должен будет кормить трех-четырех пенсионеров.
Увеличивается социальное неравенство в стране. В начале XXI в. 10 % населения имеют в своих руках около половины собственности, а 50 % располагают лишь 5 % собственности. На 1,5 млн миллионеров приходится 3 млн живущих за счет «пособий по бедности». Социальная помощь позволяет поддерживать в принципе достаточно высокий жизненный уровень, а потому проблема здесь не столько материальная, сколько психологическая.
На выборах в бундестаг 22 сентября 2002 г. красно-зеленая коалиция победила вторично и завоевала 305 мест в парламенте. Блок ХДС/ХСС во главе с Вольфгангом Шойбле получил 38,5 % голосов избирателей (294 места). Дальнейший курс развития определил победивший Шрёдер: «Мужественно и решительно мы и дальше пойдем по пути консолидации и модернизации». Однако второе канцлерство Шрёдера оказалось для него неудачным. Летом 2005 г. из-за экономических проблем, сложностей с решением социальных вопросов и недовольства в рядах самой социал-демократической партии он назначил досрочные выборы в бундестаг, состоявшиеся 18 сентября 2005 г.
Победу с минимальным преимуществом в один процент одержал блок ХДС/ХСС, получивший 35,2 % голосов и 226 мест. СДПГ набрала 34,2 % голосов и заняла 222 кресла в бундестаге. За ними шли либералы, занявшие 61 место, за которых отдали голоса 9,8 избирателей. Далее следовал Левый союз из ПДС и Движения за труд и социальную справедливость (ДТСС), за который проголосовали 8,7 % избирателей (54 места). Последними оказались «зеленые», заручившиеся поддержкой 8,1 % избирателей (51 место). Таким образом, после выборов сложилась патовая ситуация. Самым вероятным вариантом стала большая коалиция СДПГ и ХДС/ХСС, поскольку блок из одной крупной и двух мелких партий оказался невозможным. «Зеленые» и свободные демократы не желали сотрудничать между собой, а Шрёдер и лидер ДТСС Лафонтен друг друга совершенно не переносили.