Стражи Небес

— Я отведу вас к ней. Вы уже достаточно сильны, чтобы я пытался вас от чего то отговорить. И раз уж так вышло, что я должен… Ради вас… Я отведу вас к ней, но… Вероятно, она даже сможет вам помочь. Но тогда, Дилан Морган… Ты перестанешь быть человеком… — Нет… Только не это… Я взглянула на Дилана. Он подавлен и разбит, Сиджей похоже тоже в отчаянии… Что же нам делать?

— Итак, если вы согласны… Идем, черные скалы ждут… Идемте, Юки-онна уже наверное ждет нас.

Ледяная принцесса

Юки — снег. Снежная, ледяная девушка. Интересно, что еще от нас скрывал Нуэ? Значит, Юки-онна девушка, которая раньше была человеком… И к тому же возлюбленной Нуэ, так почему же он бросил ее… И что с ней стало? История, которая, похоже, повторяется. Не могу сказать, что и я и Джесс безусловно влюблены в Дилана. Нет, вряд ли нам вообще знакома любовь. Но мы к нему привязаны. Он спас нас, он защищал нас… Он заботился о нас. Мы не могли позволить ему умереть из-за нас. Позволить ему умереть было бы верхом бесчестия. Мы двинулись по границе Зимнего и Летнего леса вглубь к черным скалам с заснеженными вершинами. Мы двигались с помощью арий и Дилан вновь был вынужден терпеть состояние близкое к перегрузкам во время старта космической ракеты, именно так человеку могло показаться движение с помощью арий. Он держался за руку Джесс и выглядел явно бледным. Черные скалы неумолимо приближались, на горизонте стало видно, что чем ближе были скалы, тем явственнее граница Зимнего леса поглощала границу Летнего леса. Очевидно, что у скал зима побеждала лето. Спустя наверное полчаса пути поднялся ветер… Настоящая стужа… Метель ледяными порывами била в лицо, я спроецировала Дилану одежду потеплее. Сквозь сплошную стену снега мы едва умудрялись не потерять друг друга из виду. Громогласный вой Нуэ разнесся сквозь буран, и я разобрала слова:

— Мы уже близко, услышите звон колоколов ни в коем случае не вслушивайтесь в него. Превратитесь в ледяные статуи.

И вскоре правда послышался звон храмовых колоколов. Буря будто бы утихла и снежинки сыпались с неба уже реже. Сквозь них отчётливо на дороге в снегу проглядывались алые врата тории, а за ними в черных скалах ало-белые пагоды храма. И колокола, висящие на целой веренице торий. Врата стояли на всем пути длинной тропы уходящей к вершинам храма. Внешние фасады древних пагод обледенели, с крыш причудливо свисали сосульки и ледяные наросты. Нуэ остановился у первых врат тории и опустился в позу сфинкса на белый снег.

— Я не могу идти дальше.

— Она расскажет нам почему? — спросила я. Он не может войти потому, что не может. Я понимала, что это. Древний обычай. Тот кто предал не может пересечь врата тории и войти в храм.

— Надеюсь, что да. Будет лучше, если она расскажет вам. Да, так будет лучше всего.

— Ты не хочешь пойти с нами? — Джейси пока не понимала глубины вины Нуэ и причины почему он не может пойти с нами. Он мог пойти с нами, но от этого его вина никуда не денется и груз ее лишь возрастет, когда он снова увидит девушку, которая теперь навеки обречена страдать из-за него.

Мне жаль его. И жаль ту девушку, которая живет в черных скалах на вершине храма. Груз вины от того, что ты ничего не можешь исправить и ничего не можешь сделать, растет постоянно и постепенно… Отчаянье поглощает.

— Идем, Джесс. Нуэ не может войти в храм.

— Верно. Не могу. Идите. Храм Тысячи Снегов ждет вас.

Восхождение в алый, ледяной храм на вершине черных скал далось нам тяжело. Дилан совсем замерз и выбился из сил, Джейси поддерживая его за плечо, практически тащила на себе. Заснеженные, отвесные ступеньки были до ужаса скользкими, уходящими практически вертикально вверх. Приходилось использовать арии для толкательного движения вверх, чтобы запрыгивать на каждую обледенелую ступеньку и при этом удержаться и не соскользнуть вниз.

— Боюсь себе представить того, кто живет в этой обледенелой глуши уже целую вечность! Сиджей! Пора бы тебе уже научиться телепортироваться!

— Уж прости, сестренка, но к нашему общему, да и, наверное, вселенскому несчастью, только один из ныне живущих обладает способностью беспрепятственно перемещаться сквозь измерения… тот, с кем мы сражаемся — Волшебник Измерения.

— Не напоминай мне про него. У меня мурашки по коже когда я вспоминаю его смазливую улыбку.

Мы близко. Близко к ответу на вопрос… Спасем мы Дилана или нет. Однако, он сам, после сказанного Нуэ, кажется, еще не отошел. Да, может случиться так, что даже если нам удастся спасти Дилана… Он перестанет быть прежним. Но разве это не равноценная цена за спасение? В таком случае, готовы ли мы с Джесс, принять будущее в котором Дилан будет совсем другим? Может даже таким же как мы? Он не готов… Мы не готовы… Но выхода у нас нет. Волшебник нам его не оставил.

Колокола, подвешенные на верхней планке торий, издавали мелодичный перезвон, даже у меня кружилась от него голова. Что сказать о Дилане, глаза которого совсем поблекли от усталости, холода и перезвона древних колоколов.

— Вон они ворота храма! — я вспрыгнула на большой валун, находившийся чуть выше ступенек.

— Это радует, ибо мне кажется, что я уже истощена. Дилан, ты как?

— Кажется… Я уже не чувствую ног и пальцев правой руки… А еще этот протяжный звон.

Ледяная шапка покрывала древние створки ворот входа в огромную пагоду. Медленно скрепя, лед начал трескаться и ворота открываться. Мы прошли на небольшую площадку — внутренний двор храма. В центре вверх уходили каменные ступеньки, врезающиеся в черную скалу. Ледяная арка вела во внутреннюю часть храма прямо под гору. Значит, там нет ветра… Там теплее. Дилану будет легче. И тут на вершине ступенек словно изо льда возникла девушка. Высокая, в длинном бело-кремовом платье без рукавов со шлейфом. Приталенное платье с декольтированным передом. Платье на шее сходилось, вместо украшений на ее шее, словно живая, застыла брошь в виде птицы изо льда. Часть ее длинных, идеально ровных, черных волос были причудливо собраны в традиционную прическу японской гейши с белоснежными заколками и ледяной диадемой, другая часть волос просто спускалась красивыми волнами, в которые вплетались причудливые, ледяные цветы. Белые губы раскрашены посередине алым блеском, яркий желто-оранжевый макияж подчеркивал выразительность желтых глаз с узкими, черными зрачками. Ее белая кожа казалась была еще светлее, чем снег. Ее красота словно застыла на век. Ледяная принцесса. Юки-онна… Девушка навсегда ставшая частью природного льда и холода.

Ее движения были плавными и безмятежными и она напомнила мне своей легкостью его… Волшебника Измерения. Они оба словно были частью других миров. Частью чего-то необъяснимого…

— Доброго вам здравия… путники с другого конца мира. Итак, вы дети Нуэ? — у нее был легкий голос с оттенками пустого сожаления. Будто бы печаль всего мира свалилась на ее плечи, но похоже так и было.

— Именно. Мы дети Нуэ. Нам нужно поговорить, Юки-онна.

— Вам нужна помощь. Это конечно повод для разговора. Но я не вижу ни единой причины вам помогать. Ни единой… Хотя одна все-таки есть… Вы привели с собой симпатичного молодого человека, — она лукаво улыбнулась, и спустившись к нам, внимательно всмотрелась в лицо Дилана. Я предпочла пока молчать. Ведь я, похоже, даже могу прочитать ее мысли. Джесс стояла с уставшим видом, она еле-еле втащила на себе Дилана…

— Да. У тебя нет причин нам помогать. Совсем нет. Ни единой причины у тебя нет, чтобы нам помогать. Скорее наоборот… Ты вообще ненавидишь нас. В нас кровь Нуэ, а его ты ненавидишь больше всего на свете, не так ли?

— И ненавижу и люблю, наверное, одинаково сильно. Но сейчас это уже не важно… Слишком много времени прошло и слишком велика расплата за необузданные желания человеческих сердец. Ладно, идемте внутрь храма. Ваш спутник устал и замерз… — вымолвила ледяная принцесса и повела нас за собой внутрь Храма Тысячи Снегов.

— Что такое этот храм, эти скалы? Мы будто на самой вершине, но на самом деле они словно уходят еще выше… — подала я наконец голос, ведь мне было жутко любопытно.