Исполнитель Желаний

словами. Он длился, длился, и Кирочка вбирала в себя этот информационный поток, эту череду загадочных

знаков… Нетта казалась сделанной из чего-то эластичного, упругого. Как прозрачный мячик с блёстками

внутри, который, когда его бросали в стену, распластывался на ней толстой лепешкой, а потом медленно

сползал вниз и постепенно снова становился круглым. Движения Нетты плавно перетекали одно в другое.

Древние движения, кошачьи. Нетта притягивала к себе, к ней почему-то хотелось прикоснуться, провести

невзначай рукой по удивительной гибкой линии, обозначившейся вдруг и обреченной тут же исчезнуть,

превратиться в другую, не менее очаровательную и плавную…

– Хорошо ты танцуешь, – пробормотала Кирочка в самое ухо Нетты, чувствуя в своих словах лёгкий

привкус зависти.

– Спасибо, – застенчиво шепнула рыжая, сверкнув раскрасневшимися от танца круглыми щечками.

Но самое волнительное и загадочное было впереди. Медленный танец. Всё началось с того, что

зеркальный шар на потолке вдруг внезапно остановился. И изменилась музыка. Она сначала замерла, словно

щебет испуганной птицы, а потом вдруг стала плавной и нежной точно прикосновение шёлка. Все застыли на

своих местах. Потом некоторые начали медленно ходить по залу в поисках пары.

– И что теперь делать? – шёпотом спросила Кирочка у Нетты.

– Ничего. Жди, когда тебя пригласят.

– А если не пригласят?

Нетта ничего не ответила, она аккуратно отодвинулась, пропуская юношу из параллельного класса,

направлявшегося куда-то в толпу. Потом она отошла к стене. Кирочка, недолго думая, последовала её

примеру.

Как и следовало ожидать, девочек никто не пригласил. Чуда не произошло. Тыква не стала каретой,

грубый деревянный башмак не превратился в хрустальную туфельку, а они, Кирочка и Нетта, даже на

новогодней дискотеке остались для своих соучеников всего лишь тихоней да “ручкой от швабры”. Но нельзя

сказать, чтобы Кирочку это сильно огорчило, у неё пока не возникало осознанного желания понравиться кому-

то из юношей, а вот Нетта выглядела расстроенной. Зеркальный шар снова завертелся, а музыка побежала,

запрыгала и рассыпалась весёлыми короткими звуками. Снова начались быстрые танцы. По знаку Нетты

девочки вышли из зала, где стало немного душно, в школьный коридор. Прохлада и тишина приятно

освежали.

Они подошли к окну. Фонарь разостлал свой бледно-жёлтый плащ над школьным двором. Медленно

падал крупный – как лоскутки белой органзы – снег. Девочки стояли прислонившись к холодному стеклу

лбами и смотрели на двор.

– Тебе кто-нибудь нравится? – вдруг спросила Нетта.

Кирочка молчала. И дело было не в недостаточной степени доверия к рыжей и даже не в

принципиальном нежелании признаваться кому-либо, просто то, о чём её спрашивали, она и сама ещё толком

не умела оформить в мысли, образы, слова.

Когда он открывал свои глаза, казалось, будто взлетали две большие чёрные бабочки. От густоты ресницы

на каждом глазу Саша Астерса казались сплошным полотном, лоскутком роскошной материи, бархатным

крылышком. Своими лёгкими взмахами они увлекали за собой невесомые пушинки Кирочкиных мыслей.

Процесс моргания – заметила она – еще один невероятно красивый процесс. Так случилось, что в пятом классе

Саша и Кирочку посадили вместе на самом первом уроке географии. Единственный раз. И этот урок

запомнился Кирочке сумасшедшим, безудержным весельем. Когда учительница отворачивалась, Саш крошил

ей на стол засохшие растения найденные на подоконнике и беззвучно смеялся, сверкая глянцем черных

зрачков из-под крылышек ресниц. Кирочка смеялась тоже, и тоже крошила, непонятно зачем, эти сухие

растения на стол учительнице… Наверное, ей было бы так же весело, если бы, как она мечтала когда-то, к ней

ненадолго пришёл поиграть дракончик Гордон из её детских фантазий. Но видеть в своём каждодневном

созерцании порхания ресниц Саша Астерса что-то большее, чем просто наблюдение одного из

завораживающих процессов, непрерывно протекающих во Вселенной, Кирочке прежде не приходило в

голову. А уж надеяться на ответное внимание этого юноши к её персоне – и подавно. Саш был лидером,

заводилой, самым заметным мальчиком в классе. А она была “ручкой от швабры”. Но сейчас Кирочка

ощущала острую необходимость что-то ответить Нетте, её вопрос так и остался висеть в воздухе.

– Может быть, чуть-чуть…

– Если ты скажешь, то я тоже скажу, – рыжая хитро прищурилась, на пухлой щеке её обозначилась

игривая ямочка.

Какое-то время девочки стояли у окна молча, касаясь холодного стекла пальцами и оставляя на нём

мутные пятнышки дыхания. Смотрели на летящие снежинки, сверкающие в фонарном круге стремительно,

остро словно мелкие клочки рваной фольги. Кирочка не хотела называть Саша, но не потому, что опасалась

очередной насмешки, она уже научилась доверять Нетте, за несколько дней перед новогодней дискотекой они

почти подружились, просто она не хотела сводить всё то, что чувствовала – взмахи крыльев бабочки, урок

географии, дракончика Гордона – к понятному и простому слову “нравится”.

– Смотри, какой снег, – сказала она, – Правда красиво?

– Очень… – со вздохом согласилась Нетта, – пойдём обратно…

Девочки вернулись в зал. Кирочка снова погрузилась в безучастное созерцание скользящих пятен

света и плавно изгибающихся линий тел танцующих. Теперь она смотрела не только на Нетту, которая,

наверное, втайне всё еще надеялась, что в следующий раз ей повезет, и, когда музыка снова переродится,

станет медленной и зовущей, кто-нибудь из молодых людей, сгрудившихся в стороне от девчонок, может

быть даже тот, кого она больше всего ждет, вдруг отделится и пойдет ей навстречу сквозь толпу, чтобы

пригласить… Миллионы людей верят, что под Новый Год случаются чудеса.

Когда зеркальный шар снова остановился, и музыка заструилась, Кирочка, повинуясь внезапному

порыву любопытства, стала наблюдать за кучкой парней, расположившихся возле заставленной сцены. Она

вдруг различила среди неистового мелькания тёмных силуэтов танцующих Саша Астерса, который сдвинулся

с места и нерешительно двинулся к собравшейся возле плотно занавешенного окна группке одноклассниц.

Они делали вид, что происходящее их не интересует, оживленно о чем-то щебеча, но между тем не забывали

украдкой коситься на опустевшую центральную часть зала, куда по одной, застенчиво начинали выплывать

пары. Саш шёл по краешку толпы, стараясь не пересекать предназначенное парам свободное пространство,

он прошел мимо Кирочки, слегка задев её рукавом, и, приблизившись к группке девчонок, на миг влился в

неё для того, чтобы спустя несколько мгновений выйти в центр зала под руку с отличницей Ирмой Вайнберг.

Он пригласил её. Вслед за Сашем отделился от кучки парней его приятель, Лоренц Дорн, и, точно так же

аккуратно обогнув центр зала, подошел к миниатюрной блондиночке из параллельного восьмого, которая уже

носила высокие каблуки, и подал ей руку.

Некоторое время Кирочка наблюдала, как несколько пар в медленном танце хаотично и скованно