Исполнитель Желаний

прожорливых анорексичек и похотливых неудачников. Век векуй, а всё равно никогда не скажешь с

уверенностью, кто сделал тебе добро, а кто подложил свинью!

Кирочка неохотно повиновалась и проглотила капсулу. Несколько мгновений спустя к ней

вернулась способность рассуждать здраво.

– Растяпа, – отругал её Билл, – отправляясь в такие места надо постоянно быть начеку. А ещё одна

хотела идти!

Она выслушала отповедь с опущенным взором. Подав руку, Билл помог ей подняться на ноги;

минуту спустя они уже продолжали путь.

– Гляди-ка! – воскликнула Кирочка, указывая пальцем в просвет между деревьями, куда уходила

тропинка, – там Эрн!

– Точнее Эрны…

Прямо на них из глубины зачарованного леса вышло несколько совершенно одинаковых юношей,

каждый из которых как две капли воды похож был на юного чародея.

– И который из них наш?

– Это фреи, лесные духи. Они могут принимать любое обличие. О чём думает больше всего человек,

который встретит фрею, тем она ему и покажется.

– А что они делают?

– Заманивают путников в глубину леса и исчезают. Найдёт дорогу – повезло, не найдёт – чаще всего

так и бывает – сам виноват. Не все видят фрей, а только те, кто сильно зависит от своих желаний.

– Это я..? – спросила Кирочка смущенно.

– Получается, так… Не моё же воображение, в конце концов, наплодило целую роту Эрнов?

– Кто тебя знает, – раздосадовано буркнула Кирочка.

Клонированные Эрны ещё немного постояли вдоль тропинки, устремив на Кирочку несколько пар

зовущих аметистовых глаз, но вскоре, осознав, видимо, что на них не обращают никакого внимания, один за

другим медленно растворились в воздухе.

Путники двинулись дальше. Кирочка восторженно озиралась.

– Чтобы не поддаваться чарам, – сказал Билл, – лучше всего вести какую-нибудь пустяковую беседу.

Разговор, сам процесс произнесения слов довольно сильно отвлекает от мыслей. А в волшебном лесу это как

нельзя кстати.

– Почему здесь люди видят свои желания? – спросила, немного подумав, Кира.

– Да люди свои желания видят везде, так уж они устроены, разум имеет свойство подкрашивать

факты в свою пользу, – усмехнулся Билл, – просто волшебный лес это многократно усиливает, как лупа. Я

знавал одного парня, который выдумал целую религию, и, представляешь, она у него работала! Он молился

своему личному Богу и даже получал в ответ от него некоторые бонусы… Как тебе такое?

– Ну нет, – отмахнулась Кира, – в жизни обычно приходится изрядно попыхтеть, чтобы твои желания

исполнились.

– Так только кажется. Это защита. Люди не умеют радоваться тому, что досталось им без труда.

Радость, с точки зрения разума, всегда должна быть наградой.

– Люди по-моему вообще не умеют радоваться тому, что у них есть. Ярчайший тому пример: те твои

две ведьмы, Крайст, рыжая и блондинка. Каждая из них неистово жаждет занять по отношению тебе место

другой. Со стороны, поверь, это очень заметно. Блондинка отдала бы всё за то, чтобы оказаться в твоих

объятиях, пусть всего на одну ночь, а рыжая, она мудрее, наоборот, скорее предпочла бы дружбу… И

оттого, что у каждой из них есть то, о чём мечтает другая, они безумно завидуют друг другу и испытывают

взаимную неприязнь…

– Ты меня прямо смутила, – тихо сказал Билл, с удивлением поймав себя на том, что подобные

рассуждения, в общем-то вполне объективные, в устах Кирочки способны вогнать его в краску точно так же,

как шестнадцатилетнего Эрна – рассказанный при нём скабрезный анекдот.

Кирочка злорадно хихикнула.

– И всё же… – задумчиво произнесла она через некоторое время, – почему именно желания являются

такой универсальной валютой? И волшебный лес, и машина сна, и гении маркетинга используют их для

управления людьми… Неужели нет ничего другого?

Билл помотал головой.

– Желания – единственный стимул к жизни, ибо в каждый момент времени они наполняют её

новыми смыслами.

Он внимательно посмотрел Кирочке в лицо; по нему пробежали беспокойные лунные тени ветвей.

Глаза её сейчас казались совсем чёрными. Пухлые выпуклые губы отбрасывали лёгкую тень на подбородок.

Светлая кожа загадочно и почти страшно светилась в полумраке. И снова Биллу подумалось про Эрна и его

любовь к этой девушке, про машину сна и про самое первое его собственное впечатление –

раскрасневшаяся, растрепанная, длинно-длинно-длинноногая летит она по тротуару прямо на него…

Взгляд Билла, видимо, выдал его мысли.

– Как-то это грустно, Крайст, – сказала Кира совершенно искренне и вдруг отвернулась, – и тайные

желания, и фреи, и мосты-миражи… Вокруг нас слишком много всего иллюзорного, ты не находишь? Я как-

то слышала о таком странном религиозном учении, – добавила она через несколько мгновений, – в нём

говорится, будто всё вокруг – лишь сон спящего Бога.

– Может, и сон… – Билл ненадолго задумался, – Знаешь принцип неопределенности в физике? В мире

квантовых частиц любое наблюдение меняет изначальные свойства системы. Добыча любой информации

стоит определённых затрат. Потому ни одно наше знание не истина в том смысле, что оно в точности

соответствуют реальности. Мы не можем сопоставить напрямую, сложить как оригинал и кальку – материю

и идею. Это невозможно. Наблюдая реальность, мы её в каком-то смысле создаём…

Кирочка шла молча; может, она не знала, как продолжать этот разговор, а может, просто не хотела

говорить. Запахи и звуки волшебного леса располагают к безмолвию.

– Cмотри, это чёрная ель, – Билл указал спутнице в сторону от дороги, – растет только здесь, в

зачарованном лесу.

Кирочка не удержалась от того, чтобы подойти поближе. Она нерешительно ступила на мох, из

которого искрящимися брызгами взметнулись болотные феи и медленно пошла к деревьям, на которые

указал ей Крайст.

Три ели были ещё совсем молодые, а четвертая, вековая, ровно спилена.

– И тут браконьеры! Ну надо же! – проворчал, глядя на это Билл, – Хоть бы они уснули со своими

топорами в обнимку! Вырезают, небось, из этой древесины безделушки…

– Красивые, должно быть, безделушки, – восхищённо пробормотала Кирочка.

На спиле древесина была тёмно-серая с тонкими ярко-фиолетовыми годичными кольцами и

капельками застывшей сиреневой смолы. Кирочка обошла пенек площадью с небольшой обеденный стол

вокруг. Прикоснулась к его прохладной чуть липкой поверхности.

– Из сока этой ели делают «Античар», который мы принимаем, – пояснил Билл, – понюхай хвою,

заметишь, как сразу прояснится в голове.

Кирочка подошла к молодой ели. Хвоя на ней была тёмно-тёмно серая, почти чёрная, блестящая и

жёсткая, как будто сделанная из пластмассы.

Крайст вырвал несколько иголок и, размяв их пальцами, протянул Кирочке.

Они источали свежий и острый запах, чем-то напоминающий аромат свежей лимонной цедры.

Вдыхая его, девушка ощутила прилив бодрости. Брести по мягкому длинному мху после этого стало как

будто немного легче.

Пройдя вперёд всего около сотни шагов, Кира и Билл снова увидели нечто, заставившее их

остановиться. Из чащи с небольшой корзинкой в руке прогулочным шагом вышел Ниоб. Он даже не

заметил, казалось, непрошенных гостей леса, непринуждённо нагнулся за чем-то, вероятно, за грибом или

горстью розаники, крупной, сочной, розовой болотной ягоды, затем запустил руку в корзину, скорее всего,

погружая туда находку, выпрямился и, как ни в чём не бывало, помахивая суковатой палкой, служившей