Страница 156 из 217
монотонны? Заклинания сами по себе не имеют силы, они лишь помогают магам отрешиться от реальности
и направить мысленный импульс, а существо вроде меня или тебя, не наделённое колдовскими
способностями, может твердить заклинания сколько угодно – мироздание никак на них не отреагирует…
– Я готова, – кивнула, спустя минуту, Эрин, – выключайте фонарики.
Комната снова погрузилась в кромешную темноту. Кирочка теперь не различала даже очертаний
лежащего на кровати Эрна, но через мгновение она услышала голос. Говорила Эрин, но с каким-то
особенным зловещим придыханием; её слова шли откуда-то из глубины, и окружающее пространство как
будто вибрировало, впитывая их, словно они обладали свойством деформировать материю, менять под себя,
эти слова, которые Магистр Голубой Грозы произносила глухим и тяжёлым не своим голосом:
Ни землей, ни водой, ни огнём, ни ветрами пустыни,
ни стихией, доселе неведомой, ни колдовством,
ни одним существующим средством не сможет отныне
откупорить никто этот хрупкий сосуд с веществом,
что зовется Эфиром Желаний, и прикосновенья
будет купол волшебный ударами молний встречать…
Эрин остановилась. Воздух в комнате всколыхнулся.
– О, Источник, сцепляющий и разделяющий звенья! – произнесла она чуть громче. – Я! Твоим
вечным Именем! Здесь налагаю печать!
Раздался легкий треск. Все вокруг на миг ярко осветила голубоватая вспышка.
– Готово… – пролепетала Эрин ослабевшим голосом.
Во мраке послышалась возня, и Кирочка догадалась, что Билл подхватил падающую колдунью и
взял её на руки, потому что страшное заклятие совершенно истощило её силы, и она вряд ли смогла бы идти
сама.
Кирочка включила фонарик, чтобы освещать Биллу крутой спуск по винтовой лестнице. И только
после того, как они благополучно выбрались из дома, а затем как цивилизованные гости покинули сад
Магистра через калитку – на внутренней стороне забора нашлась кнопка открывающая её – лейтенант Крайст
бережно поставил Эрин на ноги. А она улыбнулась ему очень странной, сложной, многозначной улыбкой.
Кирочке, успевшей это заметить, отчего-то внезапно сделалось холодно. Вдоль забора тянуло
ночным ветерком… Она достала из нагрудного кармана сигареты и закурила.
– Это был единственный способ спасти его? – по привычке шёпотом спросила колдунья.
Лицо её в лунном свете своей белизной и какой-то печальной тревожной прелестью походило в этот
момент на те образа, что висят на стенах Храма Истинной Веры.
– К сожалению, это был единственный способ спасти всех нас, – с грустной улыбкой ответил Билл, -
ей богу, и самому жалко. Как же хорош! Сколько девок даром плакать будет! Жалко девок.
– Кто о чем, а вшивый всё про баню… – проворчала Кирочка, выдыхая дым, – они будут плакать, а ты
утешать…
– У… Язва! – рассмеялся в ответ Крайст, – дай сигаретку, а то у меня закончились.
Первый утренний трамвай с автоматическим управлением медленно, точно дождевой червь,
прополз мимо них и, остановившись на остановке, радушно распахнул двери абсолютно пустого салона.
Проигнорировав его трогательное приглашение все трое продолжили идти по асфальту вперёд, к
припаркованному в двух кварталах от ворот Друбенса служебному автомобилю.
А Эрн в это время продолжал сладко почивать в своей шелковой постели, иногда зябко подбираясь
под тонкое скользкое одеяло и подергивая сквозь сон нежным голым плечиком, если на него вдруг
приземлялся надоедливый комар, которого впустили в комнату непрошенные гости. На подоконник, куда он
минувшим вечером накрошил чипсов, прилетел вертлявый воробей и, тихо постукивая тонким клювиком,
принялся угощаться.
Начинался новый день. Куда-то брели неприкаянные белёсые лёгкие облака. Над Городом,
волшебно озаряя несчётное множество его стеклянных и металлических поверхностей, неторопливо
поднимался большой багряный солнечный диск.
ГЛАВА 5
1
–Эрн не может дольше оставаться в руках предполагаемых злоумышленников. Время работает
против нас, это очевидно. – Билл положил на стол перед генералом Россом несколько заявлений от Дирка о
пропаже сына, добытых в полиции, залитое слезами письмо Эрин с просьбой защитить её единственного
ребенка и порванный нитяной браслет, который давала юному магу Кирочка.
– Я понимаю… – медленно проговорил генерал, поднимая от бумаг свои ясные синие глаза, – но
торопиться нельзя. Суета – единственная причины ошибок, сынок. Разумом, а не чувством следует
руководствоваться принимая решения на службе, – он встал и, заложив руки за спину, неторопливо
прошёлся по кабинету. – Эрна, вероятно, заманили в ловушку, и он находится там добровольно, более того,
всех, кто вздумает его сейчас освободить, мальчишка, скорее всего, сочтёт врагами, ибо уверен, что он
находится в безопасности и его окружают люди с самыми добрыми намерениями. А Друбенс, по всей
видимости, не собирается убивать пацана, во всяком случае пока, у него на счёт Эрна гораздо более
оригинальные планы…
– Хотелось бы выяснить какие именно до того, как он их осуществит.
– Я и не думаю спорить с тобой сынок, – сказал генерал с мягкой улыбкой, – но чем больше
ответственности налагает решение, тем лучше оно должно быть продумано. Эрн слишком силён, и поэтому
мы должны действовать осторожно. Любое наше вмешательство может напугать его или рассердить. Мы не
готовы к этому. У нас недостаточно технических средств, чтобы сдержать такую мощную магическую
энергию…
– Всё ясно, генерал, нужны гарантии, что в случае его сопротивления, мы сможем справиться с
Эрном. Хотя бы в первый момент, пока не убедим его, что мы друзья…
– Молодец, ты верно понял меня, сынок. Гарантии, конечно, слово хорошее, но для нашей ситуации
пока ещё слишком смелое. Нам нужна хотя бы подстраховка. Более надежная, чем та, что есть у нас сейчас.
Нам нужно оружие.
2
Мика Орели любил математику за то, что она являлась миром абстрактных идеальных объектов,
нигде кроме воображения не существующих: чисел, функций, точек, геометрических тел. Среди них он
чувствовал себя как в раю. Существование здесь казалось ему куда более простым и приятным, чем в мире
материальных вещей: в пространстве математики логические связи гораздо жестче связывали объекты
между собой, и оно начисто лишено было случайности – одной из самых досадных черт действительности.
Для того, чтобы получить при необходимости последовательность случайных чисел, Мике приходилось
сложным образом программировать свой микрокалькулятор. Не то, что в жизни – вышел на улицу, и – бац! -
сорока испражнилась прямо на макушку. Мика не выносил хаоса, который, будучи началом всего, волей
неволей проявлял себя во внешнем мире, а математику находил он столь прекрасной потому, что она
казалась ему воплощением идеального порядка. Порядок он любил во всём. После того, как в школе
приятель попросил у него послушать музыкальный диск и через несколько дней вернул его в бумажном
конвертике с немного помятым уголком, Мика больше никому не давал свои вещи. Доходило до смешного.
Как-то раз учительница попросила Мику поделиться с товарищами учебником, но он отказался наотрез,
тревожно заёрзал на стуле, прижал учебник к груди и так недобро поглядел на приближающуюся к нему с
протянутой рукой одноклассницу, что она вынуждена была отступить. Найдя такое поведение довольно
странным, учительница решила поговорить с Микой после урока наедине:
– Что случилось? Почему ты не выручил своих товарищей книгой?