Страница 8 из 34
Но вот накрыло и Михаила. Он удивился: порывы ветра буквально сбивали с ног!
Пришлось тоже «встать на якорь»: плюхнуться на пятую точку, и вбить в землю чёртова лужка с цветочками рукоятку альпенштока поглубже. И держаться за неё.
По приказу сержанта сели все. Метеорологи сказали МакКратчену, что грозовой фронт очень узкий, и основной удар стихии пройдёт быстро.
Михаил, поёрзав, решил подстраховаться: велел полужёсткому каркасу комбеза зафиксировать положение тела. Порядок. Есть на что опереться: мышцы спины теперь отдохнут от тяжести того, что приходится таскать для «вящей боеготовности и обороноспособности». Мышцы непримянули благодарно начать расслабляться – их-то не беспокоят моральные соображения, и терзания хозяина.
Он попробовал «абстрагироваться» от воя и шипения стихии, и даже закрыл глаза. Откинул голову на мягкую губку подголовья костюма…
Зря он это сделал.
Банг-з-ш-ш-ш!.. Крак-к-к!!! Ф-ф-ф!..
– «Внимание! Нарушена герметизация отсека! Повреждения основного корпуса ремонту не подлежат! Экстренная эвакуация! Всем срочно покинуть корабль! Внимание!..» – голос чёртова аварийного транслятора становился всё тише, и наконец заткнулся на полуслове – сдох, очевидно, повреждённый аккумулятор. Главный комп вообще не включился в общую сеть: значит – его блок выбило сразу. Шипение воздуха стихло: вышел весь!
Это Михаил осознал, уже оказавшись в десятках метров снаружи этого самого «не подлежащего ремонту» наружного, многократно и надёжно бронированного корпуса, вращаясь, и отлетая всё дальше. Чуть в стороне он заметил и остальных: отблёскивая, словно конфетти из алюминиевой плёнки, они, как и он, разлетались в разные стороны от эсминца! Точнее – бывшего эсминца. Дыру в корпусе даже неудобно было назвать дырой: корабль попросту раскололо, разворотило изнутри – будто взорвался орех!..
Не иначе – опять гирридиевая мина!
Хорошо, что на всех, как и положено в бою, скафандры высшей защиты!
Однако целыми казались не все: скафандр Сбоева выглядел не то – помятым, не то – сморщившимся… Да и не может человек выгнуться вот так, под нелепым углом, назад!
– Внимание! Говорит МакКратчен! Меня кто-нибудь слышит?
Отозвалось несколько голосов – Мвемба, Карлин, Доннер, О,Салливан… Михаил тоже подал голос. Однако сержант почему-то не услышал его. Во всяком случае, при подтверждении приёма его фамилии не назвал.
– Внимание! Если кто слышит меня, но не может ответить из-за повреждений связи, прошу просто помахать рукой. Или – чем можете!..
Михаил помахал. Всем, что двигалось.
– Ага, вижу. С нами ещё и Лавицки. Хорошо. Сбоев! Сбоев! Слышишь меня?
Однако попытки докричаться окончились неудачей: Михаил, видевший, что тело летящего почти рядом бедолаги изогнуто, словно переломлен позвоночник, и чувствовал, что человек не может выжить, получив такие повреждения. Однако передатчики скафандра, и основной, и резервный, упорно не желали транслировать его голос.
Да и голоса остальных быстро затихали: удар оказался очень сильным, и ускорение наверняка им придало нехилое! А радиус действия передатчиков скафандров невелик: пара сотен миль. Однако МакКратчен велел всем держаться:
– Приказываю: экономить дыхание, и ждать без паники – от эмоций и криков быстрее расходуется кислород! Нас спасут! Аварийные маячки-отражатели работают без дополнительного источника питания. Так что возвращение к людям – вопрос времени!
Сержант давал и другие указания, и призывал не расходовать зря, на ненужные разговоры, драгоценный кислород. Михаил, осознающий, что в его случае разговаривать бессмысленно вдвойне, изо всех сил старался расслабиться. Как, наверное, и все.
Взрывы, при которых экипаж раскидывает в разные стороны от погибшего корабля, не являлись чем-то исключительно редким. Нет, такие прецеденты уже происходили. И оснащённые надёжными идентификационными индикаторами-маячками скафандры отслеживались прибывшими спасателями достаточно легко. Вопрос только в том, что пока вокруг идёт бой, спасатели не прибудут – слишком рискованно. Хоть в этих корабликах, вернее даже – шлюпках, и нет человеческого экипажа, а только автоматы. Но!
Никому ведь не хочется быть «спасённым», и через буквально минуты – вновь оказаться взорванным! А спасательные модули-шлюпки – не эсминцы. Брони и защитных полей нет!
Может и не повезти при новом попадании…
Чтоб прекратить головокружение от всё продолжавшегося вращения, Михаил попробовал включить аварийные движки. Они не работали. Движки ориентации – тоже.
Вспомнив про старый «дедовский» метод, он достал из поясного контейнера несколько завалявшихся там неизвестно каким чудом гаек, и что было сил метнул их против направления вращения.
Помогло. Вращение почти прекратилось. Правда, теперь он наблюдал не слишком вдохновляющую картину: навстречу, с довольно-таки приличной скоростью, неслась планета с атмосферой – и не земного типа, а наподобии Юпитерианской! Уж это-то его бортовой блок анализаторов показать не примянул!
Михаил в сотый раз подумал, что лучше бы целой осталась рация. Или движки: можно было бы сманеврировать, чтоб убраться прочь!
Вот так, ругаясь про себя, и в перерывах молясь, он и смотрел добрых полчаса, уже не пытаясь «успокоиться и расслабиться», как стремительно растёт, застилая всё поле зрения, и нависает словно чудовищная закруглённая скала, чёртова жёлто-розовая поверхность, и думая, что ему-то смерть от удушья уж точно – не грозит!..
Осознание собственного бессилия заставляло сжимать и разжимать кулаки и кусать губы. Но это нисколько не помогало, а лишь злило сильней.
Когда вошёл в атмосферу, стал ругаться и вслух. Немного полегчало. На душе. Зато вот тело…
Очень скоро он увидел, как начинает светиться, нагреваясь, чёртова защитная сталюминиевая плёнка внешней оболочки, и ощутил, что жар начинает проникать сквозь все восемь прокладок!
Вскоре пот потёк по лицу, которое даже вытереть оказалось невозможно. Скафандр немилосердно трясло: хоть и «внешние слои атмосферы», а, видать, достаточно плотные!
Михаил, хоть и не верил в приметы, быстренько надиктовал на диктофон кодографа – чёрного ящика скафандра – завещание. Затем уже мог только материться и орать:
– А-а-а!!!..
Потому что только теперь понимал, что пророчат грешникам, и прочим нечестивцам, основные положения Христианской веры!
Когда терпеть адскую боль стало невмоготу, вдруг ощутил характерный толчок, и щелчок захватов буксировочного троса: шлюпка всё же успела!
Лапа механического захвата дёрнулась, и его втянуло в брюхо модуля. Створки захлопнулись, и кораблик дал максимальное ускорение, пытаясь вырваться из цепких лап тяготения планеты-гиганта.
Но этого Михаил уже почти не осознавал: Нагревшийся скафандр продолжал поджаривать его многострадальное тело, и от дикой боли он всё кричал, кричал…
– Михаил! Михаил!!! Капрал Левицки, чтоб тебя черти!.. Проснись же ты наконец! Хватит орать!!!
– А?! Что?.. – до него дошло, что он попросту заснул, – Прошу прощения, сэр. Я, кажется, действительно заснул.
– Кошмар?
– Так точно, сэр! Кошмар.
– Ладно. Не спать, боец. Думаю, осталось немного. Гроза быстро закончится.
Ф-ф-у-у… Услышать голос сержанта и ощутить сырой воздух оказалось таким облегчением… Но что с кошмаром? Давненько он его не…
Проклятье. Эта дрянь обычно снится – к неприятностям.
Ладно, …рен с ней.
Главное – его тогда спасли! Хоть и лечили от ожогов и теплового удара целую неделю…
«Быстро» затянулось на полчаса. Дождь всё шёл, сплошной стеной, и видимость упала до каких-то метров. Хорошо хоть ветер унялся…
– Доннер, ты как там? Волосы промыл «Шулдерсом»? В-смысле, те, нижние?
– А как же. – в голосе Доннера, природная лысина которого часто служила объектом приколов и шуточек остальных, просто бритых, или – стриженных, собственно, тоже чертовски короткой форменной стрижкой, бойцов, не слышалось и капли эмоций. – Так что большой привет от моего …я. Он уже скучает по вашей …це!