Убийца - садовник?

— Простите, я задержался. Элизабет, принимай подарок, — и он сгрузил мне на руки пальто из толстой синей шерсти, отороченное рыжим мехом. Я растерялась.

— Спасибо, но я не могу… — Ни одна леди не примет в подарок одежду от постороннего джентельмена! Иннелин, наверное, этого просто не знал.

— Не вредничай, подруга, ты нужна мне живой и здоровой, — Иннелин бесцеремонно впихнул меня в пальто и развернул к стоящему в углу старинному зеркалу.

— Тебе дивно идёт этот цвет, — скалал он с интонациями опытного продавца, — а какая ткань, ты только потрогай!

— Иннелин, я…

— Если не можешь принять его в подарок, я вычту его стоимость из твоей следующей зарплаты. Но мёрзнуть ты больше не будешь.

— Мне, право же, неловко прерывать этот содержательный разговор, — вклинился Рэндон, про которого мы оба немного забыли. — Иннелин, когда освободишься, я жду тебя на том же месте, что и в прошлый раз.

И высокомерная светлость с достоинством удалилась, забыв у камина плащ, зато прихватив с собой свой свёрток.

Спрашивается, зачем он вообще приходил?

Сегодня был явно не мой день. Когда Иннелин умчался на встречу c его светлостью, к нам заглянул инспектор полиции мистер Беккер. В первый момент я обрадовалась, увидев в дверях его высокую фигуру в сером пальто. Его визит избавлял меня от необходимости посетить участок, что в моём простуженном состоянии было сложно осуществить. Но очень скоро стало ясно, что инспектор вовсе не собирается делиться со мной полицейскими находками, а его настойчивые вопросы постепенно привели меня в состояние лёгкой паники.

У мистера Беккера день тоже не задался. Дело Пенни Уорд в последние дни вымотало ему все нервы. Поначалу он корил себя за то, что азарт погони за извергом-убийцей временами заглушал в нём ужас и сочувствие к погибшей девушке. Беккер был человеком исполнительным и безупречно честным, он бы так и потратил годы своей службы на скрупулёзный разбор мелких житейских грешков: в Илсбери сроду не случалось преступлений серьёзнее кражи козы у соседа. И вдруг — такое дело! Мечта любого сыщика!

Дело оказалось тухлым. Пятеро свидетелей уверенно описали человека, замеченного ими возле лавки в то злосчастное утро. Беда в том, что их показания так же уверенно расходились. Один описывал высокого верзилу в тёмном плаще, другой — невысокого толстяка в коричневом сюртуке. Пятый вообще настаивал на том, что человек был женщиной, более того — знатной дамой. Чтобы леди ранним утром разгуливала по городу одна, без компаньонки? Да кто в такое поверит? Хуже того, в дело замешался альв, при одном упоминании о котором местные дамы закатывали глаза и принимались кудахтать что-то невнятное, никак не годное для занесения в протокол. И будто мало было проблем, рядом крутился ещё один из верховных лордов, шпунт ему в печёнку. А в довершение всего — эта вздорная рыжая девчонка, которая как-то связана с ними обоими. Стоит, понимаешь ли, улыбается невинно через прилавок. Инспектор сурово нахмурился.

Первые несколько вопросов мистера Беккера меня не насторожили. В конце концов, именно я нашла Пенни. В смысле… тело. Но затем разговор свернул куда-то не туда.

— Довольно сложно разобраться в преступлении, если в нём замешан альв, — осторожно начал инспектор. — Не оказывал ли мистер Иннелин каких-либо знаков внимания мисс Пенни Уорд в вашем присутствии?

— Нет, — чётко ответила я, — мистер Иннелин всегда держал себя с нами предельно корректно, и Пенни — очень скромная девушка.

— Не случалось ли у вас ссор с мисс Уорд из-за мистера Иннелина?

— Нет!

— Что вам известно о личной жизни этой девушки?

— Я такими сведениями не располагаю.

— Связаны ли вы обязательством с каким-либо джентельменом?

— Мистер Беккер!

— Хорошо, я спрошу прямо. Вы являетесь любовницей мистера Иннелина?

Мы замерли перед прилавком каждый со своей стороны. Беккер яростно буравил меня своими цепкими глазками. Несомненно, в его глазах я уже была преступницей, сначала поправшей общественную мораль, а под конец опустившейся до убийства. Из всех несправедливостей, с которыми мне пришлось столкнуться в последнее время, эта была худшей! И я понятия не имела, как его разубедить! Мне стало нехорошо, в ушах зашумело.

К счастью, в этот момент вернулся Иннелин и уже во второй раз за сегодняшний день спас меня от неприятного разговора. Он вежливо, но непреклонно проводил инспектора за дверь. На этом моё сотрудничество с полицией закончилось. В участок я так и не осмелилась наведаться, мистер Беккер у нас тоже больше не появлялся.

Глава 15

Домой в тот день я добралась уже поздним вечером, продрогшая, голодная и злая, как сто тысяч чертей. В темноте я пару раз провалилась ногой в лужу, и даже новое пальто не могло полностью защитить меня от ледяного пронизывающего ветра. Представляю, что со мной было бы в старенькой шали! Я понимала, что только доброта (или предусмотрительность) Иннелина спасла меня от воспаления лёгких, а нашу торговлю — от вынужденного простоя. С огромным облегчением я захлопнула, наконец, за собой дверь своей квартиры. Сил уже ни на что не осталось. К моему изумлению, на столе меня ждал поднос с горячим чаем и свежие булки. В камине, который я уже отчаялась когда-нибудь увидеть исправным, плясал огонь. Я удивилась. С миссис Хиггис приключился вдруг приступ милосердия? Уж не собирается ли она повысить квартплату?

Обратив свой взгляд, а потом и зуб на булки, я не сразу заметила лежащий на кровати свёрток — точь-в-точь такой же, какой приносил сегодня лорд Рэндон. Интересно… Он что же, приходил сюда? Если свёрток предназначался для меня, то почему бы не отдать его мне прямо в лавке? Что ещё за фокусы? Под свёртком обнаружилась записка: «Я вовсе не считаю моих людей пешками. Примите это хотя бы как знак моей заботы. Р.»

Я с раздражением развернула упаковку и… ахнула. Внутри оказалась длинная, теплая накидка с капюшоном. Мягкие бархатно-черные складки пушистого меха растеклись по кровати. Я осторожно погладила их ладонью, набросила манто на плечи. Невероятные ощущения. Мех обнимал меня нежнее любовника (насчет любовника я, конечно, теоретически предполагаю), шуршал на ухо что-то ободряющее. Мне было удивительно хорошо и одновременно ужасно грустно. Вот он, типичный подарок столичного аристократа — прекрасный, дорогущий и… бестолковый. Не спорю, Рэндон — широкой души человек, но он совершенно не способен взглянуть на жизнь с чужой точки зрения. Куда я такую красоту надену? Эта вещь настолько не соответствует моему статусу, что меня просто засмеют. Нет, сплетничать не будут, тут он мне всё чётко объяснил. Чтобы блистательный лорд Рэндон, которого ждут не дождутся самые распрекрасные невесты в Спленфилде, вдруг увлёкся какой-то мисс Гордон? Это не сплетня, это анекдот.

Задремавший было в кресле кошан при виде накидки оживился, обошел вокруг меня, что-то одобрительно муркнул.

— Нет, дружище, эта вещь не про нас, — я с сожалением убрала меховое чудо в шкаф. — Придётся вернуть.

Я легла в постель, но заснуть никак не удавалось. Выстуженная комната ещё не прогрелась, так что я настроилась провести ещё одну ночь, стуча зубами от холода. Я с головой зарылась в тощее шерстяное одеяло — не помогло. Альков тоже не спасал, его древняя ткань была такой тонкой, что местами даже просвечивала. Промучившись ещё с полчаса, я решительно встала, распахнула шкаф, достала подарок обратно. Под покрывалом из диковинного меха я заснула почти мгновенно, успев ещё подумать: пусть пальто хоть так мне послужит, пока я его не верну! И снилось мне что-то чудесное.

Справедливости ради должна сказать, что я нечасто так допоздна задерживалась на работе. В основном, мои вечера проходили довольно однообразно. Каждый раз, спровадив разговорчивую миссис Хиггис, я усаживалась за стол, зажигала лампу и со вздохом придвигала к себе оба порядком осточертевших фолианта. Мы с Иннелином рассчитывали найти в них что-то объясняющее поведение Чернокнижника, как мы между собой прозвали убийцу. Надо же было его как-то называть.