Страница 43 из 129
"Весь послебериевский период во всех "зонах" не было широких эпидемий (кроме гриппа), связанных, как обычно, с этими видами "скота". В любой "зоне" борьба с ними идет настоящая: случай вшивости (хотя бы у одного заключенного) и – сплошная прожарка всей одежды (и верхней и нижней), дезинфекция, дезинсекция и т.д. Для борьбы с крысами существует при медицинском отделе Управления специальная бригада, систематически (хотя и с небольшими успехами) обрабатывающая "зоны" дератопрепаратами. Крыс везде в лагере – "пруд пруди". Не говоря о тараканах, которых заключенные-строители порой нарочно приносят из "зоны" во вновь сооружаемые помещения. Не успели, например, открыть новое терапевтическое отделение больницы, а в нем тараканов – тьма. Что есть, то есть, а вот "нашествия вшей" – нет. Кстати, и времена "бериевщины" тоже не отличались "выдающейся завшивленностью". Хотя и тогда, кроме прожарки и бани, других средств борьбы с нею не существовало…"
Отметим, впрочем, что в книге приказов по Вятскому ИТЛ за 1945 год неоднократно отмечается "большая завшивленность заключенных". Так что обозначенная проблема никогда не теряла в Вятлаге (как и в других лесных лагерях) своей актуальности.
Заключенный одного из таких лагерей конца 1940-х годов писатель Е.Федоров считает, что больше всего "обитатели" "зон" страдали от клопов. Вот его красочное описание этой "напасти":
"Я и Краснов лежим на нарах в 23-м бараке, на верхотуре гнездимся. Я наблюдаю за несусветной армадой клопов, что хаотично движется по потолку. Сколько же их! Чертова погибель! Эти гнусные твари имеют разум, и препорядочный!…Барачные нары – это остров. Они на штырях стоят, а каждый из штырей умно, хитро помещен в консервную банку с водой. За такие нары не жаль и Сталинскую премию…Но со всех сторон к некоторой точке потолка движется войско клопов, а там, с этой точки, клопы пикируют на заколдованные, научные нары гениальных умельцев. Дождь из клопов! Без промаха осыпают…"
Не меньшей бедой, впрочем, был и холод в бараках. В том же 1945-м году отмечено, что температура зимой в барачных секциях – от 12 до 16 градусов (совсем "не жарко" для вымотанных тяжелым физическим трудом, продрогших и промокших людей да еще при полуголодной "пайке")…
Как и в любом большом коллективе, для создания своего "микромирка" заключенные в лагере объединялись, группировались – с учетом сходных интересов, увлечений, общего интеллектуального уровня, характера, по "землячеству", национальной принадлежности и т.д., в том числе – и в целях обеспечения личной безопасности. "Заводилась дружба" и на основе совместного приготовления пищи, чая, и нередко – гомосексуального полового влечения. Вражда, возникавшая по причине споров и разногласий между такими "неформальными" группировками, иногда доходила до поножовщины или изгнания более слабых из "зоны" на вахту (КПП), откуда последних обычно водворяли временно в ШИЗО (изолировали), а затем отправляли в другое подразделение.
Наличие (либо отсутствие) "кореша-друга-напарника" в лагере – это для заключенного порой дело жизни или смерти. Приведем очень образное воспоминание об этом одного из бывших лагерников:
"Вся система лагерей была направлена на превращение огромных масс людей в лагерную пыль, и спастись удалось тем, кому помог Господь. На ручном повале каждый старался подобрать напарника по себе – и по силе, и по духу, а это очень важно. Нытик подбирал себе нытика, и они чаще всего уходили в небытие напару. Хлюпик выбирал хлюпика, а сильные духом подбирали себе подобных и чаще всего выживали, если их просто чисто физически не уничтожали чекисты или их пособники – ворье со своими приблудами… Повал леса "лучками" заменился электропилами "ВАКОП". Это – 2-метровая рама-шина с цепью и электромотором, таскаемая за двусторонние ручки двумя пильщиками. Этот "механизм" загнал в могилу не одну сотню несчастных бригадников, так как махина была тяжелая, а нормы резко загнули вверх. За невыполнение плана – уменьшение пайка, бригадный ШИЗО и т.п. Только электропилы К-5, К-6 и бензопилы чуть-чуть облегчили (в прямом смысле) нагрузку на руки заключенных…"
Попытаемся более детально представить себе один день на лагерном лесоповале с помощью свидетелей-очевидцев. Вот как это виделось глазами вольнонаемного сотрудника Вятлага:
"Развод на работу – в 7 часов. До мастерского участка (при расстоянии менее 5-ти километров) ходили пешком, строем по 4-6 человек в ряд, под конвоем обычно 2-х солдат с собакой. По прибытию на мастерский участок бригады расходились по своим рабочим местам. Лес валили лучковыми пилами. В 1951-1952 годах начали внедряться электропилы "ВАКОП" весом по 12 килограммов каждая, но вальщики от них отказывались и в доказательство своей правоты соревновались, кто быстрее спилит дерево – "ВАКОПом" или "лучком", и в большинстве случаев победителем выходил последний – "лучок"… Помню, бригадиры-вальщики Авчиев (аварец по национальности) и его друг Чернов имели лучковые пилы, нарезанные из патефонной пружины. Заканчивая работу, снимали со станка полотно пилы, скручивали и хранили в нагрудном кармане. В мороз до минус 20-ти градусов работали голыми до пояса или только в рубашке. Выполняли норму на 200 процентов и выше, что неоднократно проверялось при хронометраже. Оба освободились по амнистии в 1953 году… Вывозка леса в сортиментах на нижний склад производилась на лошадях, зимой – по "ледянке" (залитой льдом трассе), летом – по декавильной дороге (вместо рельсов по трассе параллельно укладываются бревна из подтоварника и по ним движутся специальные тележки, оборудованные колесами с вогнутыми ободами). Возчики были постоянными, за каждым из них закреплялась конкретная лошадь.
На мастерском участке, под навесом, была организована кухня-столовая. Съем заключенных и их сбор в "отстойник" проходил по ударам в кусок рельса. Охрана зимой осуществлялась по лыжне ("запретке"), ее проверяли раза 3-4 за день. Летом участок огораживали забором, солдаты находились на вышках. Как правило, заключенные, имеющие большой срок и "склонные к побегу" (по данным оперчасти), на заготовку леса не брались. В "отстойнике" (огороженная жердями территория 30x30 метров) проверялось, все ли заключенные собрались. Затем они конвоировались в жилую "зону". Перед запуском в "зону" проводился надзирателями обыск ("шмон") на предмет изъятия запрещенных предметов (ножи, заточки, пики, топоры и т.п.). Но такая проверка проводилась чисто формально…
Следует заметить, что вытаскивание бревен (трелевка), их погрузка на тележки – все делалось вручную, труд довольно тяжелый. За свою работу заключенные получали как деньгами, так и (временами) – по безналичному расчету, талонами. На деньги они могли купить в ларьке "зоны" курево, спички, печенье, пряники, зубную щетку и прочие мелочи…
До 1952 года основным инструментом на валке леса был "лучок" (ручная лучковая пила), постепенно вытесненный электропилами К-5, для чего по мастерским участкам проводились временные электролинии (два провода – высокое и низкое напряжение).
Но отдельные вальщики, как уже говорилось, упорно сопротивлялись, считая, что "лучком" работать легче и быстрее (некоторые мотористы-"лучкисты" перекрывали нормы выработки в 2 раза). К 1954 году "лучок" "вышел из употребления". Постепенно и трелевка стала проводиться только тракторами. Валка (до последнего времени) осуществлялась бензопилами "Дружба" и "Тайга", не требующими подводки электролиний и более облегченными. Конная вывозка леса была ликвидирована в 1961 году, а лошади (сотни голов) по указанию обкома КПСС отправлены на "мясокомбинат", чем внесли "значительный вклад" в награждение Кировской области орденом Ленина (за "успехи" в животноводстве)…