Теряя надежду

    Полгода спустя

   — Это было безумием. Я не помню, как приехала полиция, скорая помощь, даже не помню, как Альбину выносили из дома. Мои руки были в крови, я помню, что сидела на полу и кричала.: «Мам, что случилось, что случилось?» Мать будто не слышала меня. Я помню, как отец выскочил из кабинета. Кажется, это он вызвал скорую. Такое уже происходило, мы все думали, что это панические атаки, — последствия аварии. Я прежде никогда не видела, как это происходило, я очень испугалась, но я думала, что все обойдется, несмотря на количество крови, которая была повсюду, на лестнице, на полу. Она умерла через три минуты после того, как ее привезли в больницу. Они даже, не успели довезти ее до реанимации.

   — Не представляю, что тебе пришлось пережить.

   — Я была разбита, но самое ужасное было потом, когда мы узнали, что Альбину никогда не посещали панические атаки, она была здорова, и все те вещи, которые она делала с собой не были, помутнением рассудка, это все было осознанно.

   — Как вы это узнали?

   — Она оставила нам записку. Она писала, что ненавидит нас, ненавидит меня, она, можно сказать, обвинила меня в своей смерти. Было мерзко читать это, потому что я знала, что все это правда, я просто никогда не думала, что моя сестра способна на это. Она была для меня ангелом, да и, пожалуй, им и осталась.

   — Ты до сих пор винишь себя?

   — Это оправдано. Если бы не я, этого могло не произойти, я не могу не винить себя.

   — Ты не думала о прощении?

   Я усмехаюсь.

   — Вы говорите, как любой стандартный психолог.

   — Но ты, на самом деле, должна простить себя. Не твоя вина, что случилось с твоей сестрой, это был ее выбор, ты не могла помешать этому.

   — Это моя вина и вина Андрея, это будет до конца жизни связывать нас обоих, потому что, если бы..

   Я замолкаю, все с интересом слушают меня, их взгляды наполнены сочувствием. Надо же, раньше я слушала их, наслаждаясь их грустными историями, а теперь они слушают меня. Кто-то из них наверняка думает «Вау, эта бедная девочка, умеет разговаривать».

   — Настоящая любовь всегда проходит через испытания. Вы двое ни в чем не виноваты, я хочу, чтобы ты поняла это.

   — Любовь? — Я выдавливаю из себя смешок. — Моя сестра считала, что я похотливая сука, позарившаяся на любовь всей ее жизни. Она так и написала в своей записке. Если бы она хоть как-то намекнула о том, что происходит у нее в голове, я бы смогла убедить ее в том, что у нас с Андреем ничего никогда не было. Я не знаю, что он сказал ей, перед тем, как уйти, но я думаю, это и стало апогеем.

   — Что насчет родителей?

   — Мать считает, что мы убили ее дочь. Она даже умудрилась устроить скандал на похоронах. Чертова психопатка набросилась на Андрея с кулаками, угрожая расправой. Я же, получила пощечину и запрет переступать порог ее дома. Пять дней я жила у Андрея, мне дали отдельную комнату, а этот, всегда ошивался рядом, мы даже не разговаривали, но я видела, что ему тоже больно, и он боялся… Я думаю, он боялся, что я сделаю что-нибудь с собой.

   — На это были причины? — Виктория Александровна задавала вопрос за вопросом, а я без всякого труда отвечала на них, я говорила и говорила, будто освобождая себя. Я никому никогда этого не рассказывала, а теперь меня сразу сидели слушали десяток человек.

   — Может быть. Я выглядела обезумевшей, все потеряло для меня смысл. Я жила с мыслью о том, что я убила свою сестру. Я бродила по улицам, словно зомби, я не думала ни о чем, кроме того, что произошло с моей сестрой, почему это произошло, и как бы я могла остановить это. Иногда, я правда думала о смерти, своей смерти, представляла, как меня сбивает грузовик или автобус, или как я падаю с большой высоты и мои хрупкие кости разламывается пополам. Я думаю, Андрей видел, что я была на грани. Я ненавидела его, ненавидела себя.

   — Что останавливало тебя? От суицида.

   — Вы серьезно спрашиваете об этом? — Я усмехаюсь. — Я не знаю, может, я боялась? Боялась причинить себе боль, хотя… Я ведь проткнула себе руку ножницами. — Я поднимаю свою руку и показываю всем заметный шрам на своей ладони.

   Я вернулась к себе в комнату, после того, как письмо Альбины оказалось в моих руках. Я почувствовала адскую душевную боль, перерастающую в физическую. Я хотела кричать, но не могла себе этого позволить. Я заткнула свое лицо подушками, чтобы никто не слышал моих рыданий. Я так сильно хотела кричать, что прижимала подушки к лицу еще плотнее. Кажется, мне уже не хватало воздуха. Я старалась унять свои рыдания, но я была бессильна, я не могла это контролировать. Мои мысли крутились в одном направлении: «Это моя вина, это моя вина, это все я, я все испортила». Я хотела, чтобы боль ушла, я хотела, чтобы кто-то помог мне, — исцелил меня, но я знала, что это невозможно. Я чувствовала, как все внутри меня умирает, грудь сдавливало, мне не хватает воздуха… Мне нужно было сконцентрироваться на чем-то другом, я пыталась копаться в своих мыслях, в поисках «якоря», но ничего не находила. Я должна была заглушить это, иначе я бы свихнусь. Заглушить. Заглушить. Заглушить… Прокручивая в голове свою студенческую жизнь, я вспомнила своих отстойных «друзей» — наркоманов, с которыми мы частенько собирались неподалеку от местной свалки. Мне казалось, что у меня столько общего с этими кретинами, хотя я всегда считала их более сумасшедшими, чем я. Я курила травку, от нечего делать, они же курили ее, чтобы «избавиться» от проблем. У Филиппа были нелады с предками, папаша постоянно избивал его, и самое странное, что этому придурку это нравилось, он говорил нам, что физическая боль заглушает душевную. Филипп уж точно был мастером по заглушке душевной боли, я видела его руки, они все были в мелких порезах. Он, конечно, скрывал это длинными рукавами толстовки, но пару раз мне удалось узреть его шрамы. Я сначала, подумала, что это родители издеваются над ним, но потом до меня дошло, — он заглушал свою душевную боль, причиняя себе физическую. Следовать примеру этого парня было глупо, особенно, учитывая то, что в конце концов он свел счеты с жизнью, я же делать этого, точно, не собиралась.

   «Филипп, чувак, не думала, что я когда-либо скажу это или даже подумаю, спасибо за идею, и ты, вероятно был хорошим парнем, жаль, что я мало тебя знала.» — Проговорила я про себя.

   Прокручивая в голове все эти мысли, я резко подорвалась с кровати. Оказавшись у своего «дамского столика», я открыла верхний маленький ящик, набитый всякой девчачьей дрянью, мои руки тряслись, кожу лица стянуло от засыхающей туши, размытой слезами, новые слезы струились по моим щекам, я вытирала их, небрежно проводя рукой по всему лицу. Мне казалось, что я сплю, но я знала, что это не так. Я продолжала смотреть на открытый ящик, глазами нашла маленькие маникюрные ножницы. Трясущейся рукой я взяла их, закрыла глаза, громко всхлипывая, до боли закусывая губу. Крутила ножницы в руке, открыла глаза, потом снова, закрыла, я все еще сомневалась… Я боялась боли… Я не хотела вредить себе… Я не сумасшедшая. Я не сумасшедшая… Я не хотела закончить, как Филипп. Я снова прокрутила все в голове, и я больше не хотела этого..

   — Я вонзила маникюрные ножницы прямо себе в руку. Это немного помогло, я почти полностью переключилась на жуткую боль в руке и струящуюся кровь, я даже в какой-то момент испугалась, что умру от потери крови. Это дало мне какую-то встряску, я будто проснулась от жуткого сна.

   — Ты очень сильная, Женя. Я рада, что ты пришла к нам и поделилась своими мыслями, это многое значит. Что ты будешь делать дальше? Ты сказала, что этот парень, Андрей, нашел тебя. Ты простила его?

   — Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь, узнать, что такое прощение. Он причинил мне больше боли, чем кто-либо.

   — Ты пришла сюда. Я наблюдала за тобой несколько месяцев. Сегодня ты здесь, не просто так. Ты готова к прощению, может быть, ты этого еще не поняла, но я верю, что скоро поймешь.

   — Я подумываю об учебе, хочу вернуться в институт.

   — Это отлично.

   Слегка отведя в сторону взгляд, я замечаю Рената. Он стоит у порога, облокотившись на стену, его глаза направлены в мою сторону. Интересно, давно он здесь?

   — Извините. — Я встаю и иду к выходу, подхожу к Ренату и смотрю на него в упор, он напряжен. — Зачем, приперся, а?

   — Давай выйдем. — Он открывает дверь, пропуская меня вперед.

   — Что ты здесь делаешь?

   — Подумал, что ты можешь быть здесь.

   — И, что?

   — Я немного слышал твой рассказ. Не ожидал, что ты когда-нибудь расколешься.

   — Ты тратишь слишком много моего времени. Давай быстрее.

   Я держалась уверенно, хотя что-то скребло у меня на душе.

   — Я хочу извиниться. Я должен был сделать это раньше, но я боялся, что ты оттолкнешь меня.

   — Плевала я на твои извинения.

   — Ты нужна мне. — Он берет мои руки в свои, но я почти сразу одергиваю их. Он потерял право прикасаться ко мне.

   — А ты мне нет.

   — Твой бойфренд приехал за тобой? Ты такая серьезная и уверенная.

   — Не твое дело.

   — Ты не выглядишь счастливой.

   — Откуда ты можешь знать, как выглядит мое счастье?

   — Ты всегда выглядела потерянной, но иногда я видел проблеск счастья в твоих глазах, может совсем немного, но я видел его, когда ты была со мной.

   — Я не буду тебе врать, Ренат. Ты мне нравился.

   Он был прав, с ним я ощущала себя более живой, более свободной, этот парень придавал мне сил.

   — Ты нужна мне, Женя.

   — Ты отдал меня своим головорезам! И я не нужна была тебе.

   — Я тоже так думал. Но я места себе не находил после того, как ты оказалась у Бира. Я проклинал себя изо дня в день. Ты очень нужна мне, пожалуйста, поверь мне.

   — Тебе нужна не я, а та девушка, на которую я похожа. Ты ведь поэтому подцепил меня?

   — Черт. Да, я думал это так. Ты не представляешь мое удивление, когда я увидел тебя, мне казалось, вы так сильно похожи, что я сходил с ума. Но чем больше, я наблюдал за тобой, я понимал, какие вы разные, и с тех пор ваша схожесть будто растворилась, ее нет. Понимаешь? Есть только ты. Я хочу, чтобы ты поверила мне.

   — Я верила тебе, Ренат, а ты плюнул мне в душу. Я могла бы многое тебе простить, потому что я нуждалась в тебе, но ты сам дал понять, что я была девочкой на ночь.

   — Никогда, никогда ты не была ею. Я убрал ту гребанную татуировку только ради тебя. Она стала не нужна мне, потому что в моей жизни появилась ты, когда я уже даже не надеялся, что кто-то сможет так сильно запасть мне в душу.

   — Извини, я ничем не могу тебе помочь.

   Я шагнула вперед, но Ренат перехватил меня.

   — Ты возвращаешься к нему? К тому, от кого ты сбежала. А теперь, ты как трусиха возвращаешься на готовенькое.

   — Я ни к кому не возвращаюсь, и это совершенно тебя не касается.

   — Прости меня, если сделал тебе больно.

   — Я простила тебя, но это ничего не меняет, извини.

   Он отпускает мою руку, в его глазах, я вижу отчаяние, я ухожу, не смотря на все пререкания своего сердца. За это время он стал важным человеком в моей жизни, я слишком привыкла к нему, но я не могу быть для кого-то заменой, я не хочу, чтобы во мне видели другую. Я не могу цепляться за Рената, который в любой момент найдет себе новую подружку для развлечений, я не хочу быть одной из..

   — Через два часа, я буду ждать тебя на нашем месте. — Крикнул он мне вслед, но я даже не обернулась.

   Это было заманчиво, вернуться в ту подвальную конуру и быть с Ренатом, не думая ни о чем, а с другой стороны меня ждал Андрей. Сегодня, я должна была решить, остаюсь ли я здесь или возвращаюсь домой. Моим последним желанием в этом городе, было сходить в группу поддержки. Андрей, казалось, был не против, но я видела в его глазах страх, страх того, что я снова сбегу. Бежать мне некуда и денег у меня нет, да и смысла в этом, наверное, тоже.

   Я вошла в квартиру, Андрей сидел на подоконнике, подпирая голову руками.

   — Ты пришла.

   — Конечно, я пришла, дурень.

   — Честно сказать, не был уверен. Ты подумала? Что бы ты ни решила, я приму это.

   Я зависла в молчании. У меня была целая ночь и половина дня, чтобы подумать о том, что мне делать дальше. Пол года назад, посреди ночи, я встала, собрала сумку вещей, которые у меня остались, и приехала сюда. У меня не было много времени, чтобы подумать, перед тем, как уехать. Я решила все в один момент. Я продала свою машину, чтобы как-то обеспечить себя на первое время, и решила, что начала свою новую жизнь. Но новая жизнь не начиналась, потому что, я никогда не заканчивала старую.