Теряя надежду

    Семидесятый день в городе N

   Я вернулась к себе в комнату. В доме, слава Богу ни с кем не столкнулась, иначе бы меня сорвало. Я забралась к себе на постель, поймала Китти и прижав ее к себе, свернулась калачиком. Мысли о свадьбе не покидали меня. Интересно, когда это все решилось? До или после того, как я вдруг решила охомутать «исчадие ада»? Я думала, что вселенная повернулась ко мне лицом, но я снова вижу ее зад. Ничего не получается, и почему-то так больно, что невозможно дышать.

   Дверь в комнату открывается, я боюсь, что это «исчадие ада», но это еще хуже, пришла моя мать, а значит мне сейчас, обязательно за что-то влетит.

   — Это было опасно с самого начала. — Она присаживается на край кровати, я не смотрю на нее, пытаюсь сосредоточиться на Китти, которая вроде как успокаивает меня.

   — Я говорила твоему отцу, что к хорошему это не приведет, но он как всегда махнул на все рукой. И что мы получаем?

   И что мы получаем? Что несет эта женщина?

   — Тебе, наверное, не стоило тогда возвращаться. Это моя вина, я позволила вам двоим создать эту связь. Я не знаю, что ты чувствуешь к Андрею, и поверь, я не хочу знать, потому что мое сердце и так разрывается, глядя на вас… Тебе придется забыть об этих чувствах, милая, потому что это неправильно.

   Мать на удивление спокойна.

   — С чего ты взяла, что я что-то чувствую к этому кретину?

   Мать усмехается.

   — Думаешь, я слепая? Я видела вас сегодня во дворе. Это многое подтверждает. Вы может, чего-то не замечаете, но я вижу многое. Я знаю, тебе больно, но ты обязана пройти через это. Мы все проходим через это.

   Сколько раз я еще должна пройти через это? Не уверена, что моя мамаша, знает, что такое боль. Эта женщина напоминает солдата, железная леди.

   — Они поженятся, и ты не станешь этому препятствовать. Я хочу ускорить этот процесс, и возможно, мне даже понадобиться твоя помощь в организации.

   — Я не собираюсь ничему препятствовать, но и помогать я не стану, вы обманули меня.

   — Никто тебя не обманывал, просто умолчали, твоя сестра настояла на этом. Они собирались пожениться еще до твоего приезда, а потом появилась ты, в этих… этих своих коротких футболках и со своим отвратным поведением. Андрей молодой парень, конечно, он обратит внимание на полуголую даму, бегающую каждый день перед его глазами.

   — То есть, я теперь еще и совратительница. Ты хорошего обо мнения, мама.

   — Я не хочу обвинять тебя в чем-то, я ставлю тебе перед фактом. Думаю, ты не глупая и сама придешь к логическим выводам. Ты должна сделать, что угодно, чтобы эта свадьба состоялась. Я не позволю Альбине страдать еще больше, чем она уже страдает.

   — Будто что-то может помешать их замужеству.

   — Андрей собирает вещи, говорит, что переезжает к себе домой. Я в растерянности, я не знаю, что это может значить, но это явно не хороший знак, и мне нужна твоя помощь.

   — И чем я, по-твоему, могу помочь?

   — Уговори его остаться. Он должен жениться на твоей сестре. Понимаешь?

   Господи, моя мать чокнутая и я боюсь, что у нас это наследственное. Может, у меня тоже проблемы с головой?

   — Это не в моих силах.

   — Сделай это. Я позову его, скажу, что ты хочешь его видеть, а ты поговоришь с ним.

   — За что ты так ненавидишь меня?

   — Это не правда. Откуда такие глупости?

   Она подлизывается, и мне от этого противно даже смотреть на нее.

   — Плевать. Давай уже закончим это, зови сюда своего кретина.

   Мать, явно довольная, мои ответом, уходит, а через десять минут в пороге моей комнаты, появляется Андрей. Я высвобождаю Китти из своих объятий и сажусь на кровати, поджав под себя ноги, «исчадие ада» медленно подходит ко мне и садится напротив. Мы молчим, но между нами ощущается такое напряжение, что кажется, будто воздух вот-вот взорвется.

   — Сейчас я буду говорить вещи, которые наверное никогда бы раньше не смогла произнести вслух. Я буду просить тебя остаться.

   Рука Андрея ложиться на мое лицо, но я быстро убираю ее.

   — В чем дело?

   — Я прошу тебя остаться..

   — Я сделаю все, о чем бы ты, не попросила.

   Я уже второй раз слышу от него это фразу, от этого немного колит в груди.

   — Моя мать боится, что ты отменишь свадьбу. — Я усмехаюсь.

   — Я уже это сделал.

   — Что? Подожди..

   — Я не женюсь на твоей сестре.

   — Пожалуйста, не говори этого. Ты должен. Это не правильно.

   — Не правильно было бы то, если бы я это сделал.

   — Скажи, что ты не сказал об этом моей сестре?

   — Она знала об этом с самого начала. Просто никто не произносил этого вслух.

   — Господи. Вы столько лет были вместе, вы же так любили друг друга. Ты сказал, что сделаешь все, о чем я попрошу?

   — Да.

   — Женись, умоляю тебя. Верни все на свои места, чтобы все было так, как раньше, пожалуйста.

   — Я не могу этого сделать.

   — Но ты сказал..

   — Проси все, что угодно, но только не это.

   — Пожалуйста, будь человеком, хоть раз в жизни.

   — Сейчас, я человечнее, чем когда-либо. Все это должно было закончиться очень давно, я был слишком труслив, и может это к лучшему, потому что моя трусость привела меня к тебе.

   — О чем ты говоришь? Не поступай так с нами.

   — Все это время, я чувствовал вину, за то, что твоя сестра оказалась в кресле. Это единственная причина, по которой я был с ней.

   — Что ты говоришь?

   Не могу поверить в эту чушь.

   — Конечно, она не рассказывала тебе, она не рассказывала никому, это было только между мной и ей и это съедало нас обоих, потому что только мы знали правду.

   — Я не понимаю.

   — Мы расстались. Тем вечером, когда Альбина попала в аварию, мы с ней расстались. В тот день, я сказал, что больше не люблю ее, она где-то напилась и села за руль. Я помню, как она звонила мне, она была пьяна и что-то кричала, я слышал шум, а потом… тишина… Это было ужасно.

   Не верю своим ушам.

   — Я чувствовал свою вину, любой бы чувствовал, и я не мог ее бросить. Когда она пришла в себя, мы договорились, что все будет как прежде. Я был не против, я должен был как-то загладить свою вину.

   — Это все звучит, как какое-то безумие.

   — Я знаю.

   — Зачем, ты рассказываешь мне это? — Я вытираю, выступившие на глаза слезы.

   — За тем, чтобы ты не заставляла делать меня то, чего я не хочу. Уже ничего не изменить, я все решил. И это не просто решение, это знак. Я, наконец, понял, для чего все это было, я встретил тебя, все это привело к тебе.

   — Так значит, я ничего не могу изменить?

   — Ничего.

   Все это глупо. Если он говорит правду, а я почему-то верю ему, именно сейчас, я ему верю, а значит, я не имею права просить его о том, о чем я прошу. Я понимаю, что сама бы я никогда не смогла выйти замуж за человека, которого не люблю.

   — Так значит, теперь, ты уйдешь?

   — Если, ты попросишь меня остаться здесь, с тобой..

   — Нет.

   — Хорошо, я понял. Так… это все?

   — Звучит, как прощание. — Я натягиваю улыбку на лицо и вытаскиваю из кармана глиняную подвеску, которую мне дал мальчик в костюме звезды.

   — Что это?

   — Я хочу, чтобы это было у тебя.

   — Прикольная штука.

   — Говорят, она приносит счастье. Сохрани это.

   Выражение лица Андрея, становится серьезным.

   — Обязательно сохраню. У меня тоже для тебя кое-что есть.

   Из кармана своих штанов, он достает ключ от моей комнаты и протягивает его мне.

   — Спасибо, что вернул.

   — Он, ведь, больше мне не нужен. Жаль, что я теперь не смогу приходить и смотреть, как ты спишь, это было забавно.

   — Ты наблюдал, как я сплю? Это жутко.

   — Это смешно, ты сосешь большой палец во сне.

   — Это не правда! — Я смеюсь и слегка толкаю его в грудь.

   Мы пытаемся обняться, и мне немного грустно, что это действительно, выглядит, как прощание. Я обвиваю руками торс Андрея, прижимаюсь головой к его груди, слышу биение его сердца и думаю о том, как я мечтала избавиться от этого придурка, а теперь, когда он съезжает, мне становится грустно, я чувствую себя одинокой. Признаться, меня забавляло, иногда видеть по утрам его заспанное лицо, то как он лениво набирает воду в чайник, напевая какие-то мелодии себе под нос. Он раздражал, но он вносил частичку жизни в этот дом.

   — Ну, все. — Я отстраняюсь. — Пока.

   — Удачи, рыжик.

   Я улыбаюсь, мы еще какое-то время смотрим друг на друга, я хочу, что-то сказать, но забываю что, потому что в этот момент я слышу какой-то грохот, а затем мамин крик. Немедля, мы с Андреем выбегаем в коридор, все внутри меня начинает трястись, когда я смотрю вниз лестницы. Ноги мои слегка подкашиваются и, я чувствую, что сзади, меня кто-то придерживает. Все вокруг теряет смысл, приобретает невидимость, я ничего не слышу, кроме каких-то отдаленных возгласов и воплей, я ничего не вижу, кроме того, что происходит внизу.