Страница 31 из 32
Лэйми вдруг замер, осознав, наконец, что теперь, выдернув его из Бездны сюда, в Нау-Лэй, Аннит всего лишь исполнил своё, данное ещё в начале времен обещание.
* * *
Тезка, между тем, не проявил особого желания созерцать уникальные матоиды, способные (пусть и в единстве из тринадцати штук) к концептуальному изменению Реальности, так что они просто отправились дальше. На сей раз, правда, Вайми уже не носился по мирам так оголтело, а именно что хвастался, - показывал свои творения... по крайней мере, те, что попадались ему под руку. Лэйми, правда, почти сразу снова ошалел, - всё же, при всем своем нынешнем совершенстве, Творцом и Создателем он не был, и даже представить не мог, что такое вот вообще бывает. А оно, как оказалось, очень даже было, - вселенные в виде одной бесконечной... планеты из несчетного множества полых многогранников, внутри которых плавали целые рои солнц. Вселенные-лабиринты из тысяч параллельных пространств, соединенных природными порталами. Вселенные, где вместо звезд был огненный сияющий узор с вплетенными в него планетами. Вселенные...
Большинство их имело всё же привычный Лэйми вид, - с галактиками, планетами и звездами, - но сами эти планеты иногда были... странные, - в форме кубов, конусов, цилиндров... с весьма своеобразной гравитацией, без которой на них просто нельзя было бы жить. На таком вот фоне кольцеобразные планеты смотрелись уже почти обычно. Полые планеты. Планеты в виде множества вложенных друг в друга сфер. Плоские планеты-диски. Планеты в форме цветка, - вот от этого зрелища Лэйми в самом деле офигел.
Нет, он уже, в принципе, знал, что Сй`уайу, если её правильно настроить, может поддерживать в принципе почти всё, что угодно, - но знать, это одно, а видеть - совершенно другое. Фантазия Вайми была, похоже, безгранична, - и на планетах она лишь брала разбег. Почти все эти планеты были обитаемы, - и от одного взгляда на бессчетное множество форм различных живых существ голова у Лэйми просто шла кругом. Пушистые парящие змеи, облака разноцветных живых нитей, что-то, вовсе невообразимое, - жидкое, пёстрое, струящееся...
В живом своем теле он никогда не смог бы осознать и запомнить даже ничтожную часть всего этого. Сейчас всё, что он видел, шло напрямую в бездонную память носителя, - но он уже чувствовал, что у него уйдут годы на то, чтобы разобраться в том, что он увидел за эти несколько часов. Всё же, он не хотел... отрываться от себя, и окончательно соскальзывать в молниеносное мышление носителя, для которого такой стремительный темп жизни как раз и был совершенно естественным...
Одним ваймиверсом они, конечно же, не ограничились, - Вайми то выпрыгивал из него, то возвращался, - и неожиданно Лэйми почувствовал, как его охватывает странная тревога. Он не видел ни одной вещи, которая могла бы вызвать её, - и не сразу понял, что тревога эта не его. Тревожился сам Вайми, и тревожился сильно, - но вот говорить об этом он не собирался, и Лэйми чувствовал себя довольно странно.
С одной стороны, он разрывался от любопытства и желания увидеть всё сразу, с другой - бесконечные мертвые бездны, которые им всё время переходилось пересекать, попросту его пугали. Это не занимало много времени... но он их чувствовал. И понимал, сколь немногие на самом деле могли пересечь их...
И тем сильнее было его любопытство, желание увидеть всё сразу - уже не Вайми, а его собственное. Он видел диковинные фрактальные узоры, сложенные из планет и крохотных разноцветных солнц - повторяясь без конца, он рос, и рос в его поле зрения... и вдруг сложился в непредставимо огромный портрет Лины. Зрелище было сразу потрясающее и трогательное. Лэйми понял, что всё, что они увидят после, только испортит впечатление... и они вернулись домой.
* * *
В Нау-Лэй уже пылал закат, - багровый и тревожный, и они все замерли, глядя на него. Лэйми вспомнил, что погода тут, в какой-то мере, отражает настроение самого Вайми, и посмотрел на него. Тот стоял неподвижно, и огненный хаос заката мерцал, отражаясь, в его длинных глазах.
- Что это? - наконец, спросил тезка, невольно обхватив руками бока. Похоже, что даже для него, выросшего здесь, такое вот зрелище оказалось... непривычным.
Для Лэйми тоже - казалось, что он смотрит даже не на зарево бушующего за горизонтом пожара, а на немыслимо огромный застывший взрыв.
- Завтра всё изменится, - неожиданно печально сказал Вайми.
- Что изменится? - спросил Лэйми.
Ему вдруг стало несколько не по себе. Он вдруг вспомнил, что для Вайми нет разницы между прошлым и будущим, - а они тут, в Нау-Лэй, просто плыли в реке времени, неотвратимо приближаясь... к чему?..
- Всё, - Вайми вздохнул и отвернулся. - Пора спать.
И вдруг исчез, - просто исчез, словно сменили кадр.
* * *
Ещё какое-то время они молчали, глядя на закат. Потом тезка вдруг душераздирающе зевнул - и, взяв подругу за руку, неспешно побрел к дому. Они с Ксетрайа остались тут одни, - если не считать сидевшего далеко в стороне Анмая, тоже смотревшего на закат. Смуглое тело файа уже сливалось с сумерками, и лишь алое парео ярко пламенело...
- У файа красный - это цвет парней, а синий - дев, - вдруг сказала Ксетрайа. - У нас - наоборот.
- А? - Лэйми растерянно взглянул на неё. Он думал сейчас совсем о другом, и фраза подруги застала его врасплох. В самом деле, в Хониаре считалось, что синий цвет - это цвет холодного рассудка, свойственного парням, а красный - цвет страсти, свойственной девам. - Почему так?
- Хьютай говорит, что красный - это цвет войны, цвет крови, - а парни воины же. Синий - цвет спокойствия, свойственного девам. Смысл цветов тот же, только присвоены они наоборот.
- Ну, так и у нас так же, - удивленно спросил Лэйми. - Парни дерутся, девы успокаивают. Но парни думают, а девы их смущают... У файа всё наоборот, что ли? Девы думают, а парни их смущают?.. Танцуют перед ними в бусах и прочее такое всё?
- Иногда танцуют, - Ксетрайа улыбнулась. - Хотя это уже к золотым айа больше. Вот у них бедные парни и в бусах танцуют, и картинки всякие рисуют, чтобы деву любимую привлечь. У файа всё же считается, что парень должен привлекать деву подвигами, а не тем, как он попой в бусах умеет крутить.
- У золотых айа же положено деву любимую долго выбирать, странствовать в поисках, смотреть, охмурять, и так далее, - сказал Лэйми. - Тут уж никаких подвигов не напасешься, приходится в бусах... И у них жизнь более спокойная. И они вообще на красоте повернуты. И всё равно, странно...
- Что? - Ксетрайа насмешливо взглянула на него.
- От золотых айа произошли файа, - а потом они воссоздали золотых айа. Ну, как тут понять, чьи брачные обычаи... правильные?
- Обычаи айа мне нравятся больше, - она вновь насмешливо взглянула на смущенного Лэйми. - Уже поздно. Пошли домой.
* * *
Дома Ксетрайа приготовила ужин - ничего потрясающего, просто булочки с чаем, - потом они легли спать. Просто... спать, потому что им и так было... хорошо.
Уже засыпая, Лэйми вдруг увидел других обитателей Нау-Лэй - то, чем они занимались в этот миг. Тезка с Аханой сидели где-то в лесу, у костра. Начинающий юнош размахивал руками, словно лепил что-то из воздуха, - должно быть, показывал, что же он сотворит, когда станет, наконец, взрослым, - начинающая дева явно не слушала, а просто смотрела на него... Охэйо и Маула - оба в одинаковых хайлинах, босиком, - стояли в центре управления, держась за руки, и лица у них были почему-то сразу сонные и хмурые... Анмай и Хьютай... ну, тут всё ясно. Одного взгляда на них Лэйми хватило, чтобы понять, - парочка совершенно запуталась в том, где чьи пятки должны быть - и им, вообще-то, на это плевать... Вайми... с подругами... Прекрасные девы явно решили не морочится с тем, чей сегодня брачный долг, тут тоже всё было понятно... Айэта и Ювана... Айэт с очень сосредоточенным видом рисовал кисточкой какой-то сложный узор... на животе подруги, явно никуда не торопясь...