Страница 20 из 25
Татьяна затащила меня на горку, села впереди меня, заставив обнять ее покрепче, и мы скатились вниз, чуть не зацепив замешкавшуюся малышню. Потом мы лазили по лабиринтам, и я потерял Татьяну из виду. Она специально спряталась от меня и смотрела, как я поступлю. Я не будь дураком, не стал бегать и искать ее за каждым поворотом, забрался на крепкую ледяную башенку и увидел её выглядывающую меня из-за угла.
- Вы потеряли кого-то? - Спросил я со спины.
Татьяна подпрыгнула от неожиданности.
- Ты хитрый Робинзон.
Когда лицо человека закрыто и остаются только глаза, они начинают обладать магической силой. Обратите внимание на людей в повязках. Глаза это проводник к божественной сути человека. Напротив остального в человеке они совершенны. Я смотрел в серо-голубые глаза Татьяны и видел вместо них два бездонных озера, затягивающих меня в свои воды.
- Дырку просверлишь. - Оборвала мои душевные медитации Татьяна. - Сходи, купи нам по стакану медовухи. Празднику еще больше хочется.
- Ты где будешь прятаться?
- Тут и останусь.
Я отстоял очередь. Взял два блинчика с ягодной начинкой и по полулитровому стакану медовухи. Татьяна уже была не одна. Две девушки разговаривали с ней и громко смеялись. Я остановился. Мне не хотелось делить время с Татьяной на ее бывших знакомых. Татьяна меня заметила.
- Толик, иди к нам. - Позвала она меня.
Девушки с любопытством смотрели на меня. За несколько шагов до них я успел прочитать по их лицам всю гамму чувств относительно своей персоны. От любопытства до удивления.
- Знакомьтесь, это Толик. Мой друг. - Представила меня Татьяна. - Это Ева, это..., это..., прости...
- Вероника. - Напомнила вторая.
- Точно, Вероника. Полгода не была, а память уже отшибло.
- Очень приятно. - Я сделал короткий поклон, жест который показался мне уместным.
- Толик, сходи, купи еще два стакана, а мы с девочками подождем тебя здесь.
Я почувствовал себя "шнырем" при красавице.
- Девчонки сами сходят, чай не инвалиды. - Я протянул один стакан Татьяне, и отхлебнул из второго.
Подруги посмотрели на меня ошарашенно-удивленно. Татьяна поняла, что допустила ошибку и попыталась ее нивелировать.
- Блин, простите девчат, мы же торопимся. В следующий раз пообщаемся плотнее.
Татьяна взяла меня свободной рукой и потянула за собой. Остановились мы в парке, через дорогу.
- Они теперь весь мозг сломают, кто ты такой? Они до сих пор в шоке, как это я Витюню бросила? Отказалась от таких перспектив? Я хотела при тебе сказать, что ты ведущий программист, но вовремя опомнилась. А то бы все узнали, что ты живешь под мостом.
- Моя правда - это оружие массового уничтожения, может и тебя зацепить. Они не сообщат Виктору, что ты в городе?
- Вряд ли, они не из того круга. С чем блины?
- С вишней, кажется.
- Сойдет.
Мы сели на скамейку и маленькими глотками пили пряный напиток, заедая блинами. Мой взгляд упал на фургончик с броской надписью "Креарки". Рядом с ним было полно детворы, покупающей надуваемые гелием шары. Надувал их Сергей, мой бывший работодатель. Я был рад за то, что он смог выкарабкаться после той истории.
- Может, в кино? - Спросила Татьяна, когда наши стаканы опустели. - Хотя, нет, там вещи в гардероб придется сдавать. Меня там могут узнать. А пошли в театр! Витюня и люди из его круга в таких местах не околачиваются.
Я полез в карман и вытащил тощенькую пачку денег.
- Брось. Я угощаю.
Я почувствовал себя неловко под высокими сводами холла театра, роскошным убранством, массивными люстрами и среди почтенной публики, для которой подобное развлечение было естественным.
- Не зажимайся. Что ты как робот Вертер? Будь свободнее. Это простые люди, такие же, как и мы.
- Прости, я постараюсь.
В театре давали "Мертвые души" Гоголя на новый лад. Меня с первых минут увлек спектакль, интерпретация произведения которое я старательно избегал в школе. Было смешно, остро. Актеры играли гротескно, по-театральному, оттого их шутки, или нелепые ситуации казались еще комичнее. В какой-то момент я хотел поделиться с Татьяной, но заметил, что она спит. Ее повело, она упала мне на плечо и осталась спать на нем. Мне пришлось сдерживать смех, чтобы не разбудить ее.
- Тебе понравилось? - Спросила она, когда мы вышли на улицу.
- Очень.
- Я рада, что поучаствовала в твоем культурном развитии. А меня что-то сморило. Куда теперь пойдем?
- Ты не устала?
- Я-то нет, а ты?
- Я в тонусе. Полный тургор. Недалеко от моей работы конеферма, там сейчас аттракцион катания на тройках, в санях с колокольчиком.
- Да ты что? Погнали туда. Я ни разу в жизни не каталась на лошади.
На самой городской окраине народу, желающего предаться развлечениям, было не меньше, чем в центре. Сотни машин стояли у размеченного красной лентой импровизированного ограждения. Люди, желающие заработать в праздники, были и здесь. Чай, кофе, горячительные напитки, баранки, пирожки, блины под аккомпанементы баянистов и частушки одетых в пестрое теток, должны были продаваться веселее. И это работало. Народ толпился везде, где требовалось потратить деньги.
- Жеванем? - Спросила Татьяна. - Дама угощает.
- Тогда я плачу за катание. - Мне не хотелось походить на бедного родственника.
- Идет.
Татьяна купила по кофе, и по ватрушке с творогом. На свежем воздухе еда казалась гораздо вкуснее. Я занял очередь к экипажу и оплатил билет. На покатушках было четыре тройки. От лошадиных тел, одетых в попоны, валил пар. Видно, горожане основательно их укатали. Дети и родители, весело забирались в сани и так же весело их покидали, после катания. Детям, под наблюдением, разрешали потрогать тело лошади. Животное лиловым глазам косилось на детишек, осторожно прикасавшихся к подрагивающей и влажной коже. Если лошадь начинала прядать ушами или издавать звуки, дети испуганно отдергивали руку.
Подошла наша очередь. Я первым ступил в сани и подал руку Татьяне. С нами поехала мамаша с мальчиком пяти лет. По выражению лица ребенка сложно было понять, он впал в ступор от страха, или от радости? Его глаза замерли на лошадях, как примагниченные.
- Вадика напугала лошадь в деревне. Он боится их, в кошмарных снах видит. Врачи сказали, что надо клин клином вышибать. Хочу показать ему, что лошадка это весело.
- Вадик, лошадка добрая, она любит детей, поэтому катает их. - Татьяна обратилась к нашему соседу добродушным голосом.
Вадик нашел в себе силы отлепить взгляд от лошадей и перевести его на Татьяну. В этот момент извозчик дернул вожжи, и сани резко подались. Мальчишка вцепился матери в рукав. Мамаша прижала его к себе.
Морозный ветер ударил в лицо. Глаза заслезились от него и от ослепительно белого снега. Полозья зашумели по прикатанному снегу. Колокольчик зазвенел под рывками лошадей. Татьяна взяла меня за руку. В ее глазах снова стояли слезы. На это раз, скорее от ветра, чем от чувств. Круг был небольшим. Через пять минут мы его закончили.
- Понравилось? - Спросил я Татьяну.
- Да. Мне снова захотелось остановить время, чтобы растянуть момент.
- А я подумал, что этот день бедные лошадки запомнят надолго. Загоняли их сегодня.
- Тогда я тоже лошадка, потому что запомню этот день надолго. - Татьяна вздохнула. - Пойдем еще куда-нибудь?
- Честно сказать, уже не хочется.
- И мне. Как до тебя добираться будем?
- Напрямки. Я же тут каждую тропинку знаю. Правда, их сейчас замело.
- Напрямки, так напрямки. Веди Сусанин.
До моего склада вела дорога, а потом мы свернули в поле. Сумерки быстро превратились в ночь. Продвигались мы медленно, потому что сугробы местами были по колено. От нас валил пар, как от лошадей, на которых мы недавно катались.
- Это отличное завершение нашей прогулки. - Пыхтела Татьяна. - Загонять меня под конец дня. Скоро там твоя берлога?
Я свистнул. В ответ раздался собачий лай. Это отвечал мне Константин.