Тропы Междумирья

— Да. Кажется, это я его вложила. Не знаю, зачем. Показалось, так будет правильно.

— Значит, мне тоже вложишь. Ну всё, можно приступать!

— Прямо сейчас?

— А что тебя смущает? До рассвета всего несколько часов. Дождь за это время вряд ли начнётся, до ближайшего леса и кладбища добраться тоже не успеем. Так что будем надеяться, что это не имело значения.

— Хм… — Лайс кашлянул, привлекая внимание. И только тогда я поняла, что они с никсой уже давно закончили свой разговор и теперь внимательно вслушиваются в наш. — Дождь могу вызвать. Не думаю, что это важно, но могу.

— Не откажусь. А если ещё и посоветуешь что‑нибудь умное…

— Вряд ли. То, что вы собираетесь сделать, находится за пределами моего… или даже нашего влияния. А девчонка вообще не принадлежит этому миру.

— Зато я могу посоветовать, если хочешь, — вмешалась никса. — Не наслаивайте ритуалы друг на друга, а то мало ли что. Пусть сначала некроманты закончат.

Я кивнула. Пусть закончат.

Все вокруг говорили об этом так буднично, словно воскрешение мёртвых было ежедневным занятием. Даже когда Олег пытался меня отговорить, он не упоминал о морали или этике. Просто не хотел без веской причины выполнять сложную, смертельно — опасную работу.

Для меня всё происходящее выглядело иначе, и чувствовалось иначе, но я не находила слов, чтоб описать это чувство. Те, которыми пользовалась Ксанка, говоря про любовь, казались слишком глупыми, смешными, поверхностными. Но других я подобрать не могла.

— У меня вопрос! — Катриона подняла руку, как прилежная школьница на уроке. — Каким образом мы друг друга понимаем, если говорим на разных языках?

До меня только сейчас дошло, что девушка и Олег говорят по — русски, остальные — на предонском, а я вообще мешаю оба языка как придётся — и никто не обращает на это внимания. Я озадаченно посмотрела на местных богов, но те только руками развели.

— Даже не думай сваливать на нас собственные достижения, — добавил Лайс. — Сама намагичила — сама и объясняй.

— Но я понятия не имею, как это получилось! Наверное, просто захотела взаимопонимания. Я когда в этом мире впервые оказалась — язык тоже непонятно как выучила. И, кстати… — Я повернулась к Катрионе. — А как же ты тогда мои записки читала?

— С помощью интернета, двух словарей, интуиции, говорящей кошки и какой‑то матери. Там же в основе старофранцузский, толкиеновкий эльфийский и латынь. Что не могла перевести — додумывала по смыслу. То, что не могла прочитать — тоже. Почерк у тебя ужасный, кстати! Но теперь очень любопытно, откуда такое сходство. Ты не в курсе, в других мирах языки тоже совпадают?

— Понятия не имею, — честно ответила я. До этого я даже не пыталась сравнивать местные языки со знакомыми. Хотя Олег же вроде говорил, что в Лёссе что‑то славянское.

Некромант словно почувствовал, что я о нём думаю, и махнул рукой, привлекая внимание:

— Марго, давай поближе. А остальные или валите вообще отсюда, или хотя бы отойдите подальше и сделайте вид, что вас тут нет. Не кричать, не рыпаться, что бы ни происходило.

— Даже если тебя утащит на ту сторону в качестве платы? — хмыкнула Тьяра.

— Если утащит — кричать и рыпаться будет уже поздно.

— Что за плата? — нахмурилась я.

— Ещё раз: всем молчать и рта не раскрывать без разрешения. Если что понадобится — я сам скажу. Встань сюда и замри.

Я послушно заняла указанное место возле головы Итьера. Олег встал напротив и нервно облизнул губы. Меня окатило волной его страха. Вдруг разом вспомнились все истории о неудачных воскрешениях — их было множество. Кончались они по — разному — взрывами, спонтанными порталами, оторванными конечностями, потерей памяти. Чаще всего — смертью или безумием неудачника — некроманта. А вот историю с удачным воскрешением я знала всего одну. И — да, это пугало!

Может, зря Олег согласился мне помочь, и стоит прекратить это всё, пока не поздно?! Хотя бы до тех пор, пока он не оправится от раны. То, что от неё даже шрама не осталось, не гарантировало идеального самочувствия, уж это‑то я знала совершенно точно.

— Молчи, — огрызнулся маг, заметив мои метания. И закрыл глаза.

Повеяло холодом.

Не было никаких пентаграмм, зажжённых свечей и магических символов.

Не было тяжёлых гримуаров в кожаных обложках и золотых чаш, наполненных кровью.

Не было длинных заклинаний на неизвестных языках.

Возможно, было что‑то ещё более сложное и глубокое, но внешне оно не проявлялось никак.

Олег простёр руку над телом Итьера и застыл. Какое‑то время ничего не происходило, и только подбирающийся со всех сторон могильный холод давал понять, что некромант не просто так здесь стоит.

А потом он открыл глаза.

Зрачки, сливающиеся с совершенно чёрной радужкой, и раньше меня пугали, но сейчас они казались чем‑то совершенно неестественным: двумя чёрными дырами, порталами в бесконечность, тоннелями на ту сторону.

Вода в роднике взбурлила, выплёскиваясь на берег. По траве и кустам прошла рябь. Стало ещё холоднее.

'Кто взывает ко мне?' — раздался прямо в голове раскатистый голос.

Олег молчал. Я, помня о предупреждениях, тоже.

'Кто осмелился потревожить мой покой?' — не унимался голос. Был он совершенно безликим — ни пола, ни возраста не определить, — но звучал очень внушительно. И одновременно с этим — очень знакомо.

'Последний раз спрашиваю, кому там неймётся?'

— Кому надо — тому и неймётся! — Наконец‑то ответил некромант. — Твоя обязанность — являться по вызову, так что давай, являйся. Я уже задолбался тут стоять, как пугало в огороде!

'Хам и наглец!' — сообщил голос, в котором внезапно прорезались человеческие нотки.

— Зато специалист хороший. С первого раза докричался.

'Ну берегис — с — сь, специалис — с — ст', — просвистело в голове.

И всё вокруг вдруг оказалось залито ослепительно — белым светом. Вспышка длилась всего долю секунды, но яркие цветные пятна перед глазами плавали ещё долго. А когда они наконец‑то поблекли, и я обрела способность видеть, то за спиной Олега уже стоял алый дракон. Вернее, драконица.

— Здрасьте, — сказала я, совсем забыв о том, что надо молчать. — Зачем так в глаза‑то светить? Вы же умеете без спецэффектов являться, я видела!

— А зачем ко мне взывать среди ночи? Да ещё так настойчиво? Могла бы и просто по имени позвать!

— Во — первых, я не была уверена, что правильно догадалась. А во — вторых, вы же грозились больше на мои вызовы не реагировать. Пришлось вот так.

— Вредная малявка! А это, я так понимаю, и есть тот самый специалис — с — ст, — драконица заинтересованно придвинулась поближе, раздвоенный язык скользнул вдоль щеки Олега. Некромант нервно сглотнул. — Да расслабься ты, дитя. И руку опусти, устал же небось. И расскажи, кто тебя учил хамить высшим сущностям?

— Мама. Она всегда говорила, что больше всего таким, как вы, не хватает простого человеческого общения, зато пафосные воззвания надоели хуже горькой редьки. Так что если говорить не по учебнику, а как придётся, то вероятность отклика выше.

— Умная у тебя мама, — драконица присела на землю, по — кошачьи обвив лапы хвостом. — Вкладывай, зачем звал.

— Она просила — пусть сама и объясняет, — Олег кивком головы указал на меня.

— Ну, — сощурилась Кимура.

— Верните Флая, пожалуйста, он мне очень нужен, — на одном дыхании оттараторила я.

Драконица ухмыльнулась всей своей внушительной пастью. Затем встала, обошла вокруг Итьера, внимательно вглядываясь в его лицо. Принюхалась.

— Ловко, ничего не скажешь, — наконец сообщила она. — Хорошую тушку подобрала. И мальчик твой действительно специалист.

— Он не мой.

— Да — да, я помню. Твой помер. Только с чего ты взяла, что я соглашусь его вернуть?

— Потому что вы на самом деле добрая и хорошая, — предположила я.

У драконицы аж глаза расширились от удивления.

— Моя добрость и хорошесть, малявка, закончились тогда, когда я дала вам проститься. Кстати, если ты не заметила, это именно я дала вам проститься. Так что не пытайся давить на жалость.