Вишенка на торте

Он указал подбородком на Элен, которая помогала Жану Е. поплотнее натянуть на голову гладиаторский шлем.

— А это кто такая, вон там? — спросил он как можно тише, чтобы она не услышала.

— Подружка одной из твоих подружек, — соврал я так же тихо.

— Эх! — воскликнул он. — Как жаль, что бум уже закончился!

— У тебя все равно ничего бы не вышло, — ухмыльнулся я. — Она с очкариками не танцует.

Жан А. не успел мне ответить, потому что его позвали задувать свечи. Точнее, после стараний Жана Г. зажженной осталась только одна, но, когда Жан А. ее задул, девчонки все равно так оглушительно ему аплодировали, как будто он с одного раза потушил извергающийся вулкан.

— Твой младший брат изучает латынь? — спросила Элен, вернувшись ко мне.

— Жан Е.? Нет. С чего ты взяла?

— Он мне сказал какую-то странную вещь про Юлия Цезаря…

— А, не обращай внимания, — сказал я. — Тебе принести торта?

Хоть папа и мастер на все руки, разрезать торт на равные части оказалось для него не такой уж и простой задачей, ведь вместе с гостями Жана А. нас оказалось семнадцать человек.

Всех обслуживал Жан Д.: раздавал тарелки, подбирая каждому кусок подходящего размера. Но гостьи Жана А. за время танцев так набили животы всякими сладостями, что есть больше не могли.

Конечно, мама огорчилась, что девочки не захотели оценить ее кондитерский талант. Но тут началось такое, что было уже не до торта: все девчонки вдруг принялись визжать и подпрыгивать, обнаружив, что это такое трогает их за ноги. Жан В. выпустил из клетки Бэтмена, и шиншилла принялся носиться по лужайке, страшно взбудораженный тем, что повсюду валяются разноцветные ленты серпантина и шарики попкорна.

— Крыса! — закричала одна девчонка.

— Крыса?! — повторили за ней остальные и побросали тарелки.

— Это не клыса! — попытался объяснить Жан Д.

Но никто его не слушал. Девчонки с визгом бросились бежать, а за ними следом несся до смерти перепуганный Бэтмен. Подставные страшные друзья Жана А. принялись хохотать как сумасшедшие и показывать на девчонок пальцами — наверное, потому что ни одна из них не захотела танцевать с ними «слоу». Мама и папа стояли посреди всего этого с тарелками в руках и, растерянно глядя на происходящее, старались сохранять спокойствие.

Паника во дворе стала уже совершенно невообразимой, когда из-за ворот вдруг раздался чей-то незнакомый голос:

— Добрый вечер! Не тут ли случайно…

Папа резко обернулся.

— ЧТО случайно не тут? — возмущенно пророкотал он. — Разве не ясно, что мы сейчас заняты?

Вдруг, увидев, кто это пришел, папа резко побледнел.

— М-м-месье гла-гла… — пробормотал он. — Месье главный врач?

У человека за воротами вид был не менее удивленный.

— Ну надо же! — воскликнул он. — Какое совпадение!

Это был человек среднего роста с прической-ежиком и усами-щеткой, и вид у него был такой, как будто он всю жизнь командовал легионами римских центурионов[21].

— Мое почтение, м-м-месье гла-главный врач! — повторял папа, щелкая каблуками, как будто собрался встать по стойке смирно. — Входите, входите! Для приятного сюрприза это очень приятный сюрприз!

— Простите, что отвлек вас от этого… э-э… семейного торжества. Я всего лишь приехал забрать дочь.

— Забрать дочь, месье гла-гла-врач? — проговорил папа, растерянно заикаясь, и принялся всматриваться в подружек Жана А.

— Привет, папа! — сказала Элен, которая тем временем успела поймать Бэтмена и гладила его между ушами, чтобы он успокоился.

Мне показалось, что земля у меня под ногами раскололась и я сейчас куда-нибудь провалюсь. Элен? Дочка папиного главного врача?

— Хорошо провела время, солнышко? — спросил он, с интересом глядя на развороченную лужайку, на ярко-красных девушек и на Жана А. в штанах с бахромой и фиолетовой рубашке, да к тому же еще и с гитарой наперевес.

— Да, просто отлично! — сказала она и протянула Бэтмена Жану В. — Держи! Он у тебя очень хорошенький!

Папа стоял с конфетти в волосах, и вид у него был какой-то пришибленный.

— Может, вы задержитесь у нас и выпьете чего-нибудь? — вмешалась в положение мама. — Теплого лимонада или витаминизированного сока?

— Нет-нет, спасибо, ничего не нужно, — ответил папа Элен. — Вы очень любезны!

Потом он повернулся к нашему папе:

— Ну что ж, увидимся в понедельник?

— Так точно, месье гла-гла, — пробормотал папа.

Прежде чем исчезнуть за воротами, Элен сделала мне едва заметный знак рукой, который означал: «Жаль, что приходится уходить так рано… Увидимся в субботу у скаутов?»

Она запрыгнула в машину, и они уехали.

Вишенка на торте

— Да уж, это точно вишенка на торте, — пробормотал папа.

Он сидел с подавленным видом в шезлонге и держал в зубах погасшую трубку. Гости Жана А. разошлись, мы немного привели сад в порядок, но все равно, глядя на папу, можно было подумать, что он единственный уцелевший после ядерной катастрофы.

— Это ты про что? — спросил Жан Г. — Что еще за вишенка?

— Видишь ли, — начала мама, которая никогда не упускает возможности расширить наш словарный запас. — Это образное выражение, которое означает…

— …последнюю каплю, переполнившую чашу терпения, — договорил за маму папа.

— Мне кажется, ты немного преувеличиваешь, дорогой, — сказала мама.

— Я? Преувеличиваю? Я хочу тебе напомнить, дорогая, что у нас с тобой шестеро лопоухих сыновей, одна неуправляемая шиншилла и твоя мать, которая каждую неделю звонит нам, чтобы узнать, достаточно ли молочных продуктов употребляют наши дети… Казалось бы, нам вполне хватает и этого? Но нет! Вдобавок ко всему наши старшие вдруг ни с того ни с сего решают стать подростками, а младший знает наизусть музыкальные заставки ВСЕХ телевизионных сериалов, да к тому же еще и мой главный врач теперь считает наш дом каким-то злачным местом! И после всего этого ты говоришь, что я преувеличиваю?

— Но ведь сегодня еще и чудесный весенний вечер, — возразила мама. — И день рождения Жана А. И еще я считаю, что ты чудовищно несправедлив по отношению к моей матери.

— Ты права, — признал папа. — Но все-таки что подумает о нас мой главный врач?

— Он наверняка завидует, что у тебя так много сыновей, — заметила мама. — Ты только представь себе, что было бы, если бы у нас было шесть девочек!

Папа поежился.

— Ты права, — сказал он. — Но если у наших Жанов и дальше продолжатся скачки роста, скоро у нас в доме соберется все женское население города и окрестностей!

— Ой-ой-ой! — пробормотала мама и тоже поежилась. — Об этом я как-то не подумала.

— Обо мне мозете не волноваться! — заверил родителей Жан Д. — Литьно я никогда в зызни не стану пъигласать девтъонок на ветелинку!

Похоже, они ему не очень поверили.

— А я ведь еще хвастался в больнице, что у меня сын — морской скаут! — застонал папа. — Теперь главный врач узнает от своей дочери-жанет, что Жана Б. тошнит даже на водном велосипеде!

Мне следовало бы, конечно, сказать, что он не прав, но я почувствовал, что сейчас неподходящий момент, чтобы говорить об Элен. Средние держались от папы на безопасном расстоянии, а Жан А. предпочел сменить модные штаны и фиолетовую рубашку на одежду, которую мама заказывает по каталогу, — она была сейчас куда уместнее.

— Ну что ж, — сказала мама, у которой всегда куча отличных идей. — Может, не будем тратить зря этот прекрасный весенний вечер, а подарим Жану А. подарки и доедим вкуснейший именинный торт?

— Класс! — закричали мы все хором. — Подарки! Подарки!

— Хорошо, — с тяжелым вздохом произнес папа. — Ты, конечно, права, дорогая: теперь, когда мы остались только ввосьмером, и в самом деле кажется, что у нас тут мир и покой.

21

В Древнем Риме легионом называлось огромное войско, в нем насчитывалось до 5–6 тысяч человек. Когда такое войско на кого-нибудь нападало, это было действительно страшно: уж очень много народу. Поэтому с тех пор, когда где-то собирается очень много людей, про них иногда говорят «их собрался целый легион» — даже если на самом деле людей там не 5–6 тысяч, а меньше или больше, и даже если они не древнеримские воины. Огромные легионы подразделялись примерно на 60 частей поменьше, эти части назывались центурии, и руководили ими командиры-центурионы. Поэтому, если автор пишет, что у месье главного врача был такой вид, как будто он всю жизнь управлял легионами центурионов, это означает, что вид у него был очень решительный и грозный. Представьте себе — стоит перед тобой несколько раз по 5–6 тысяч грозных командиров-центурионов, а ты ими руководишь! Нужно быть очень властным и решительным человеком, чтобы с ними справиться.