Забвение

— Я же велел тебе слушать внимательно. А ты не выполняешь приказаний. Придется что-то предпринять, — пробормотал он себе под нос. — Жена президента не должна выглядеть идиоткой.

Невероятно… Он окончательно утратил чувство реальности. Хоуп корчилась, пытаясь освободить хотя бы руку или ногу. Тогда она смогла бы сопротивляться. При виде маячившегося рядом ножа ее бросило в пот, но Хоуп не собиралась сдаваться.

Трент вдруг резко прижался к ней животом. Воздух со свистом вылетел из ее легких. Видя, что Хоуп задыхается, он слегка отодвинулся и злобно ощерился.

— Ты останешься здесь, — шепнул он ей в лицо. — Со мной.

Хоуп едва могла дышать, не то что отвечать.

— Сейчас, немедленно, — ледяным тоном заявил он. — Все произойдет здесь. Скажи, что ты будешь хорошей девочкой и, соблюдая все правила, выйдешь за меня замуж. Сегодня же.

— Обещай… что ты не причинишь ему вреда, — задыхаясь выдавила Хоуп.

Отвращение исказило лицо Трента.

— У тебя такой мерзкий голос… Раньше я не понимал этого. Что бы нам придумать?

Внутренности Хоуп превратились в лед. Сплошной лед.

— Неважно, — вдруг сказал Трент. — Тебе почти не придется разговаривать. — Он тихонько захихикал и свободной рукой провел по ее телу. Хоуп изогнулась, стараясь избежать прикосновения его рук.

Неужели она согласится? Неужели сможет пережить это? Согласится стать собственностью мужчины, который будет ей приказывать и обращаться с ней так, словно она не человек, а бессловесное животное? Неужели сможет смириться с тем, что он будет прикасаться к ней?

Из глаз Хоуп потекли слезы, но она уже не могла сдерживаться. В этот миг она могла думать только о Клейтоне, о его прикосновениях, о том, как ему удавалось заставить ее делать то, чего она не умела, и переживать чувства, на которые она не считала себя способной.

Но он только притворялся любящим, а она любила его по-настоящему. И будет любить всегда. Всю жизнь. Где он теперь?

— Пойдем, — резко сказал Трент. Его голос изменился, стал ниже и глубже. Мертвой хваткой сжав ее талию, он потащил Хоуп по коридору. — Куда бы нам пойти? — вслух размышлял он, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться. — В клинику, что ли? — Блокуэлл остановился как вкопанный, и Хоуп врезалась в него. — Нет!

Трент посмотрел на нее сверху вниз, улыбнулся, и Хоуп застыла от ужаса.

— Здесь, — сказал он у дверей спальни Клейтона. — Именно здесь ты станешь моей женой… в библейском смысле.

Должно быть, она издала какой-то звук. Его брови сошлись на переносице, а руки сдавили талию так сильно, что Хоуп перестала дышать.

— В чем дело? — спросил он, подтаскивая к себе сопротивляющуюся Хоуп. Трент поднял нож, и она застыла на месте. — Тебе не нравится эта комната?

Она не сводила взгляда со стали, сверкавшей перед ее глазами.

— Полагаю, раз ты отдавалась здесь Слейтеру, у тебя слабость к этой спальне.

— Трент, пожалуйста…

— Мне нравятся твои мольбы, — с издевкой проговорил он. Пользуясь своим превосходством в силе, Блокуэлл схватил руки Хоуп и поднял их вверх. — Послушаем, как ты скажешь это еще раз.

Она упрямо сжала разбитые губы и поклялась себе, что не сдастся без борьбы. Где же Клейтон?

Хоуп не заметила занесенной руки и не успела увернуться. Удар пришелся ей в висок. За веками вспыхнула страшная боль.

Трент по — прежнему крепко держал ее. Хоуп видела его шевелящиеся губы, но не могла решить, на какое из четырех его лиц нужно смотреть.

— Черт побери, — донеслось сквозь окутавший ее туман. — Забудь про мольбы. Пора браться за дело.

Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что падает и что головокружение тут ни при чем. Трент упал вместе с ней и прижал ее к кровати. Одним рывком он разорвал на ней рубашку. На пол посыпались пуговицы.

— Красиво, — пробормотал он, раздув ноздри и глядя на нее сверху вниз. А потом начал задирать юбку.

Гнев и унижение переполняли Хоуп. Но вскрикнуть она не успела: Трент схватил ее за горло и стал душить.

Ее руки сами собой поднялись и вцепились в его волосы. Трент ослабил хватку, посмотрел ей в глаза и медленно поднял нож.

— Я бы не хотел портить твою красоту, Хоуп. В самом деле, ведь это только начало. Я даю тебе последний шанс. Обещай делать все, что я скажу.

Едва Хоуп набрала в грудь побольше воздуха, как Трент окаменел и разжал пальцы. Потом закатил глаза и всем телом рухнул на нее.

Хоуп увидела белое, искаженное лицо Келли. Она держала в руке пустой шприц.

— Почему я считала, что он такой же красивый, как Клейтон? — громко спросила она. Хотя Келли пыталась шутить, голос ее дрожал.

Хоуп тут же закрыла глаза и попыталась восстановить дыхание. Господи, как приятно дышать… Тем временем Келли столкнула с нее размякшее тело Трента и помогла встать. Уфф… Чудесно.

Трент скатился с кровати, как будто у него не было костей, и упал ничком. Он не шевелился. Келли сильным пинком перевернула его на спину.

— По-моему, готов, — негромко сказала она, затем нагнулась и долго смотрела в его побелевшее потное лицо, пытаясь убедиться, что он действительно отключился. После этого Келли занялась Хоуп. — Ты сильно пострадала? — медленно и отчетливо спросила она.

Но Хоуп еще не могла думать о себе. Она осторожно повернула голову и покосилась на неподвижно лежавшего Трента.

— Как ты думаешь, он не съест ковер?

— Нет, не съест, — мягко ответила Келли. — Дай-ка я помогу тебе. — Она достала из кармана платок и приложила его к кровоточащей губе Хоуп. — Где еще больно, милая? Скажи мне.

Тут Хоуп начала колотить дрожь, и Келли что-то участливо пробормотала.

— Нет, — хрипло сказала Хоуп, когда Келли попыталась укрыть ее одеялом. — Я не смогу успокоиться, пока он рядом.

Келли кивнула, быстро вышла и через минуту вернулась с толстой веревкой.

— Я была чертовски хорошим скаутом, — сказала она веселым, но слегка дрожащим голосом. — В тринадцать лет я получила свою первую награду за умение вязать морские узлы.

Хоуп попыталась улыбнуться.

— Значит, недаром я взяла тебя на работу.

— Я позвонила шерифу, но все знают, что он не сдвинется с места, пока не доест свои пончики, — сказала Келли, когда за ноги оттащила Трента, с крепко связанными за спиной руками, в укромное местечко на полу между кроватью и письменным столом. На всякий случай она решила заодно заткнуть ему рот. — Самые симпатичные мужчины — молчаливые.

Хоуп отрешенно смотрела на него сверху вниз. Ее мучили головная боль и озноб.

— Хоуп…

Она вздрогнула, когда Келли бережно прикоснулась к ее руке. Повернувшись к взволнованной медсестре, Хоуп поняла, что та уже давно зовет ее.

— Дай я помогу тебе. Пожалуйста. — Она протянула Хоуп махровый халат. — Надень-ка. Так ты быстрее согреешься.

Хоуп опустила глаза и увидела разорванную и широко распахнутую рубашку. Под ней виднелись белый хлопчатобумажный лифчик и свежие синяки, особенно заметные на чувствительной белой коже. Юбка слегка спустилась, но все еще обнажала изрядную часть бедер. Хоуп торопливо оправила ее, вспыхнув от унижения. Нестерпимо болело горло. Можно было себе представить, какие там будут синяки.

— Голова и рот, — хрипло сказала она, осторожно трогая шею. Потом поднесла руку к губам и посмотрела на окровавленные пальцы. — Вообще-то болит все, даже душа.

— Знаю, — осторожно ответила Келли. — Хоуп, прости меня. Я понятия не имела, на что он способен и насколько опасен. Хорошо, что я не опоздала. — Глаза ее светились гневом и страхом.

Хоуп испытывала те же чувства, но ее гнев был сильнее и спрятан намного глубже. Ею все еще владел ужас. Так хотелось, чтобы ее обняли, успокоили…

Смутная уверенность, что Клейтон находится где-то в доме, заставила ее встать. Не понимая, что она говорит вслух, срывающимся голосом Хоуп прошептала:

— Клей…

Едва услышав это, Келли обернулась к двери и сразу поняла, что там кто-то есть.

Новая волна страха нахлынула на Хоуп. Она закрыла лицо руками и, лишь когда ее колени ударились о ковер, поняла, что оказалась на полу.