Фатальный абонент

Михаил ткнул пальцем внутрь, но не попал. Сбил какой-то провод. Разочарованно хмыкнул. Убрал руку.

Сараев вздрогнул, оглянулся на специалиста:

– Много не пей! И в неё не лазай, деньги переложи в карман, – насадил контакт и включил тумблер, – давай! Береги себя.

Обнялись, как могли, в машине.

Район был новый. Уличное освещение ещё не подключили, и тротуары подсвечивались только светом из окон. Михаил направился ко второй парадной. Машина скрылась за углом. Из неё вышел молодой оперативник на подстраховку. Сделал вид, что пьяный, прогуливается между домами.

Убедившись по нумерации квартир, что стоит на оговорённом месте, Михаил осмотрелся. Взглянул на часы. Было уж заполночь. Редкие прохожие пересекали двор, спешили. В небе стояла луна, светили звёзды. Стала бить нервная дрожь, какая обычно случается перед чем-то важным, ответственным. Чтобы её унять, стал топтаться на месте, создавая вид нетерпеливости.

Неожиданно сбоку подошла высокая широкобёдрая женщина в серой шерстяной кофте. На голове – тёмный платок. С акцентом произнесла:

– Марию ждёшь?

Михаил повернулся, кивнул, прижав сумочку подмышкой и придерживая руками как учили. Волнение улеглось – началась работа. Подумал, что камера как раз снимет её лицо. Но слишком темно, надо будет зафиксировать в лифте. Женщина ему не понравилась. Хороша мамашка! Была похожа на моджахедку, что показывают по телевизору. Глаз не видно – один смуглый оспенный нос и поджатые губы. Едва вымучил улыбку:

– Ну, где твои красавицы?

– Красавицы ждут своего кавалера. Ты только смотри их своим весом не задави! Иди за мной.

Повела в соседнюю парадную, как и предупреждал Сараев. Нажала переговорное устройство:

– Мы идём, все в порядке.

– Хорошо, – ответил хриплый мужской голос.

Михаил почувствовал себя неудобно. А вдруг там засада. Никакие не проститутки, а обыкновенные разбойники? Нож к горлу – денежки на стол. Хорошо если так, а то и в окно выбросят. Кто будет потом разбираться, как он здесь оказался и выпал из притона – сам виноват.

Пока поднимались на лифте, Михаил держал барсетку как надо. Сильно волновался. Успел несколько раз почувствовать себя зарезанным, застреленным, взятым в заложники и увезённым в рабство.

На площадке пятого этажа вышли. На всякий случай запомнил номер квартиры. При входе на табуретке – охранник. Мужик кавказец лет под сорок. Чуть приподнял загорелое лицо на Михаила. Оценивающе оглядел. Ничего не сказал. Из коридора было видно, что комнат много: три или четыре. Слева – кухня. Там что-то готовили. Стол уставлен бутылками с разнообразным спиртным.

– Вон туда, – указала мамашка на дальнюю дверь справа. Скинула платок. На вид ей можно было дать и тридцать, и пятьдесят. Голос грубый чванливый, взгляд недоверчивый. Чувствовалось, что работу свою выполняет без удовольствия. – Сейчас девочек приведу.

Подождала, пока Михаил зайдет.

В комнате играла музыка. У стены стояла кровать, застеленная дешевым покрывалом. В изголовье – полотенце. Деревянные лакированные спинки покарябаны. У окна журнальный столик, кресло и вешалка. Подумал, что очень удачно. Отодвинул столик подальше в угол. Поставил на него барсетку так, чтобы камера видела как можно большее пространство. Сам снял плащ, повесил на вешалку и сел в кресло. Стянул галстук. Расстегнул рубашку, чтобы виднелась цепь. Рядом на полу работал приёмник. Лишние звуки были ни к чему – выключил.

Прошло минут десять, прежде чем открылась дверь и стали заходить девушки. Красавицами их назвать было трудно. Походили на дочерей Марии. Такие же смуглые носатые с мышиными глазками и большими толстыми бровями, у некоторых – сросшиеся. Шли, хихикая, щипая друг дружку, шутливо подталкивая. Головы – внаклонку, глаза в пол. Ну точно «Белое солнце пустыни» – не хватает паранджи.

Тихо звучала непонятная речь – Мария ругалась на подопечных, выстраивая у стены.

Михаил вздохнул. Куда меня занесло? Может, они здесь джихад организовали, сифилисом заражают или ядами травят? Неуверенно спросил:

– А где блондинка-то, которую обещали?

– Долго ехал, дорогой, – сильнее нахмурилась Мария, рот недовольно искривился, – увезли джигиты твою блондинку. Вот всё, что осталось.

Михаил внимательно посмотрел на девушек. Не густо. Как сестры. Похоже, все они были одной национальности. То ли азербайджанки, то ли армянки, а может, из Дагестана или Чечни. Он уже не думал о том, чтобы с кем-то из них любезничать. Выбирал, кто поменьше росточком, полегче, искал в лице покорность. Чтобы не стукнула по голове, когда он отвернётся, не всадила нож.

Переводил взгляд с одной на другую, гадал. Подумал, что таких страшных ему ещё никогда не предлагали. Посмотрел на ту, что стояла в центре. Неожиданно девушка подняла голову. Взгляды встретились. Она резко прикрыла лицо руками и попыталась уйти. Мария схватила её на полпути, заругала по-своему, поставила в строй.

Михаил почувствовал, что это – знак. Указал на неё.

– Хорошо, – согласилась Мария, – сейчас вернусь.

Увела девушек с собой. Закрыла дверь. Михаил покосился на сумочку – она стояла как надо. Огляделся еще раз – возможно, в комнате есть скрытые камеры, и за ним наблюдают. Откинулся на спинку, ногу на ногу, вид беззаботный.

Через минуту снова появилась Мария с маленькой затертой сумочкой из коричневой кожи. Произнесла заученно:

– Час – две тысячи, два часа – три тысячи!

Михаил стал торговаться, как учили. Задавал скабрезные вопросы, расспрашивал о вариантах – самому было тошно. Успокаивало, что всё это ляжет в основу доказательств. Когда иссяк, заявил:

– Хватит одного часа.

Достал из кармана меченые деньги и протянул хозяйке. Подумал, что и того много, обошёлся бы и десятью минутами.

– Что еще принести? Наши девушки любят шампанское! – Мария увидела цепь на шее Михаила. Первый раз улыбнулась. Но как-то убого. Во рту сверкнули золотые зубы. Глаза стали масляными.

Михаил подумал, что она похожа на бабу-ягу. Сейчас посадит его на лопату и в печку! Только шампанского ему не хватало – полирнуть! Отсчитал шесть тысяч, кинул на стол:

– Принеси бутылку коньяка, шоколад и попить что-нибудь – может, сок или минералку.

Мария угодливо склонилась и взяла деньги. Вышла.

Глава 9. Ночь в Рио

Михаил чувствовал, что ему повезло. Как это происходило всю жизнь до последнего момента. Попадая в безвыходную ситуацию, и находясь в полном отчаянии, неожиданно встречал помощь. Словно ангел спасения посылал ему нить Ариадны, за которую выводил из лабиринта неудач.

Так получилось и здесь. Совершенно случайный бизнес принёс ему хорошие дивиденды. К тому же познакомился с земляками. Жизнь начинала налаживаться. И, быть может, от этой нечаянной радости в душе возродилась тяга к существованию. Тайком стал посматривать на девушку, её лицо, одежду. Слушал речь. Её немного низкий голос отдавал глубиной и откровенностью.

На желтом такси они поехали обратно в центр. Улицы запружены веселящимся народом. Люди шли, танцевали, останавливались прямо на дороге, жестами предлагая водителям присоединиться к шествию, поучаствовать в карнавале. От этого создавались пробки, приходилось стоять. Никто не проявлял беспокойства. Все были рады. Несколько раз где-то сбоку завывали сирены, и туда пытались прорваться полицейские машины, но это получалось у них с трудом. Один из микрорайонов был перекрыт полностью и транспорт пускали в обход.

– Что там может быть? – кивнул Михаил.

Авдан оторвал взгляд от айфона. Посмотрел вокруг и снова уставился в мелькание на экране. Стал тыкать пальцем.

– Трудно сказать, – Диана пожала плечами, – может быть всё, что угодно. Большинство народу живёт бедно. Ты, когда ехал из аэропорта, видел их деревни на склонах? Называются фавеллами. Работы нет. Учиться негде. Наркотики, оружие, банды. Вот что ждёт молодёжь. Ты думаешь, этот карнавал от радости они проводят каждый год. Считаешь, им до веселья? В каждой фавелле своя школа самбы и своя мафия, которая её курирует. Через неё и деньги отмывают. Наркотики, проституция. Карнавал – это тоже деньги. Какая школа победит – может безбедно год прожить всей деревней. Вот и стараются. Самых красивых девочек пасут с малолетства. Не дай бог, уедет из деревни. Мафия потеряет дивиденды. Когда вырастает – караулят, охрану приставляют. На карнавале ставят в первые ряды. Дальше – остальные. Кто там их разглядит среди перьев и блёсток?