Новая Марджори

– Ну и чего вам не жилось спокойно, ребятки? – сочувственно заметила она и, подойдя к тому, что висел на заборе, ласково спросила: – Так кто ж тебя послал сюда, дитя ты неразумное?

– Ада Брукс, – с ужасом глядя на нее, еле слышно, едва двигая покрытыми кровавыми пузырями губами, прошептал тот и Маргарита с большим чувством глубокого внутреннего удовлетворения прочитала заклинание, обрекающее эту мерзавку на вечную икоту.

Но тут раздался визг шин, и в переулок влетела машина, из которой, как чертик из коробочки, выскочил Тобб, и стал осматривать поле боя.

– Честное слово, Джек, я их даже пальцем не тронула, – совершенно искренне сказала она.

– Уже вижу, – сказал Тобб, перевернув на спину парня, налетевшего на свой собственный нож, при виде отпечатка ее кроссовки на его лице. – Уже вижу, что не пальцем. Знаете, Марджори, а я начинаю вас потихоньку бояться, – совершенно серьезно сказал он, пристально глядя ей в глаза.

– Да и правильно! – охотно согласилась она, ответив ему самым незамутненным взглядом. – Это значит, что у вас хорошо развит инстинкт самосохранения! И, вообще, Джек, – извиняющимся тоном сказала она, – может, я пойду, а? А то меня Мэри с Альбертом в книжном магазине ждут – мы, как вы знаете, замок собрались осмотреть. Если я вам понадоблюсь, то вы знаете, где меня найти, а свидетелей того, что эти люди первыми напали на меня, у вас более, чем достаточно, – и она показала взглядом на окна домов в переулке, почти в каждом из которых виднелось чье-то светящееся любопытством лицо. – Так я пойду? Хорошо? – спросила она и, не дожидаясь его ответа, повернулась и пошла своей дорогой.

В книжном магазине она застала идиллическую атмосферу: Альберт и Мэри увлеченно копались в книгах и, судя по виду Лейзона, он был приятно удивлен тем, что девочка из такой глухой провинции, оказывается, что-то знает и даже может поддержать разговор. Но Маргарита, не собираясь подключаться к этому увлекательному занятию, напомнила им, куда и зачем они направлялись, и выдрала их оттуда. По дороге она увидела чудное место для разборки, которую запланировала провести с Альбертом, и, мило улыбнувшись Мэри, попросила ее немного подождать их на дороге, потому что у нее появилась срочная необходимость сказать мистеру Лейзону кое-что наедине. Затащив ничего не понимающего Альберта за кусты, Маргарита, не дав тому опомниться, влепила ему такую затрещину, что у него голова мотнулась, как у безжалостно сломанной куклы, а потом со второй руки такую же.

– Кто такая Ада Брукс, идиот? – яростно шипела она, с ненавистью глядя ему в лицо. – Это она звонила тебе вчера? Что ты ей наплел, кретин?

– Какая Ада Брукс? – залившийся краской с ног до головы и до смерти испуганный видом стоящей перед ним бешеной фурии, лепетал Лейзон. – Я не знаю никакой Ады Брукс! – но под ее испепеляющим взглядом сдался и, опустив глаза, сказал: – Она секретарша моего университетского друга, который работает юристом в Ливерпульском порту. Мы с ней… Встречаемся… То есть, встречались…

– Что ты ей обещал? – шепотом рявкнула Маргарита.

– Ничего! – он поднял на нее изумленные глаза. – Я ничего ей не обещал! Честное слово! Мы с ней встречались в выходные… Почти в каждые, – смущенно уточнил он. – Но я предупреждал ее, что между нами не может быть ничего серьезного. А вчера я ей сказал, что больше никогда к ней не приеду, потому что влюбился по-настоящему. Но, объясните же мне, в конце концов, что произошло? – уже окончательно придя в себя, тоже шепотом заорал он.

– А то, что она прислала сюда двух бандитов, видимо, из портового отребья, чтобы они разделались с той, в кого ты влюбился. Чтобы она чужих мужиков не уводила! – зло бросила ему в лицо Маргарита. – И счастье великое, что они, ориентируясь по «холености», решили, что это я! А я, представь себе, очень хорошо могу за себя постоять! А вот, если бы они разобрались в ситуации и поняли, что это Мэри? Ты представляешь, что бы они с ней сделали?

Побледнев, как мел, Альберт бессильно опустился на землю – ноги его не держали.

– Стукните меня, пожалуйста, еще раз, Марджори! – только и смог выговорить он.

– Сам очухаешься! – устало ответила Маргарита, чья злость уже прошла.

Тут из-за кустов со стороны дороги показалась обеспокоенная Мэри и, увидев сидящего на земле Альберта, чье лицо багровело после полученных затрещин, участливо спросила:

– Вам плохо, мистер Лейзон?

– Нет, мисс Смит, – он помотал головой, приходя в себя от только что пережитого ужаса при мысли о том, что могло бы случиться с этой милой девочкой. – Мне хорошо. Сейчас я встану, и мы пойдем дальше. – Он достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и, отвинтив колпачок, спросил у Маргариты: – Будете?

– Да уж не помешает! – буркнула она, взяв фляжку, сделала хороший глоток коньяка, который обжигающим шариком прокатился по горлу, и вернула ее Лейзону.

Тот тоже немного отпил, посидел, тяжело отдуваясь и приходя в себя, а потом решительно поднялся и, вымученно улыбаясь, сказал:

– Я сейчас! Я только позвоню кое-куда, и мы пойдем.

Он достал телефон и, отойдя от них подальше в сторонку, довольно долго и очень эмоционально с кем-то говорил – не иначе, как со своим университетским другом, подумала Маргарита, так что теперь эта самая Брукс еще и без работы останется. Потом он вернулся к ним, и они неторопливо направились к замку по аккомпанемент негромкого, обстоятельного рассказа Мэри, которая только ненадолго приостановилась, чтобы издалека показать им очень хорошо знакомый Маргарите овраг, где мальчишки нашли выход из подземного хода. Когда они уже подходили к замку, Маргариту внезапно охватило странное чувство светлой и легкой грусти, хоть и не самые лучшие воспоминания были у Тетушки с ним связаны. Она слушала, что рассказывала Мэри, а с жалостью смотрела на то, что с ним сделало время – жалкое это было зрелище. От всего замка остался только дом, зиявший пустыми и черными провалами окон, а те, что на первом этаже, были просто заколочены досками, которые при желании легко отодрать, так что висевший на двери основательный замок был чистой декорацией. А несколько валявшихся на земле огромных валунов, которым предприимчивые крестьяне не нашли применения в своем хозяйстве, свидетельствовали о том, что некогда здесь была крепостная стена.

– Ну, вот мы и пришли, – сказала Мэри, отпирая замок.

– Знаете, а давайте я здесь самостоятельно похожу-поброжу? – предложила Маргарита. – Я люблю в таких местах гулять, как киплинговская кошка, сама по себе.

Услышав это, Альберт, который уже окончательно пришел в себя, тут же с энтузиазмом подхватил это предложение, позволявшее ему побыть с Мэри наедине, и они уселись на скамью около двери снаружи замка, потому что внутри было сыро и прохладно. А предавшаяся воспоминаниям Маргарита отправилась бродить по замку, переходя из комнаты в комнату, потом она поднялась на второй этаж туда, где много веков назад жила леди Агнес, а в смежной с ее спальней комнате жили Маргит и Джейн. Даже сейчас, чувствуя себя окончательно и бесповоротно Маргаритой, Елена даже в мыслях не могла назвать эту прекрасную женщину своей матерью, потому что у нее была своя мама, самая лучшая и самая любимая на свете, а, главное, навсегда, на все многие-многие века, что ждали ее впереди, только одна! Она подошла к окну и посмотрела наружу – там когда-то стояла конюшня и в маленькой комнатке при ней доживала свой век Флоренс.

«Ах, Флоренс! – подумала Маргарита. – Если бы не ты, то жизнь Маргит повернулась бы совсем по-другому! Что она тогда могла сделать? Броситься со стены, чтобы избежать изнасилования? Убить того гостя, для которого ее приготовили? Убить Блэкхарта, который, если бы она начала сопротивляться, приказал бы держать ее за руки и за ноги, пока этот самый гость удовлетворял бы свою похоть? Даже если бы она после этого осталась жива, то навсегда потеряла бы Лаки, потому что просто не смогла бы посмотреть ему в глаза! Открыв ей тайну подземного хода, ты, Флоренс, спасла не только и ее, но и меня, потому что иначе в моей жизни ничего хорошего не было бы! Светлая тебе память!»