Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 24



Однако, что более важно во мнении, высказанном Ширменом касательно позиции вратаря, это тот факт, что он никак не упоминает нырки за мячом: кажется, что он полагал, будто самой восхитительной вещью в игре голкипера является его умение сохранять баланс. Это и понятно, возможно, вратарям требовалось какое-то время, чтобы наконец изобрести и начать практиковать вратарские приемы, такие как броски за мячом по всей ширине ворот. Тот факт, что Кеннеди, человек, которого МакОлей заменил в раме «Дамбертона», имел прозвище «Ныряльщик», выглядит в этом смысле уместным; он предположительно действительно нырял за мячами, но это было так необычно в глазах всех остальных, что именно это отличало его игру от манеры всех остальных вратарей.

Великий австрийский журналист Вилли Майсль, который сам какое-то время был вратарем, написал в своей книге 1956 года Soccer Revolution, что впервые увидел, как голкиперы намеренно бросаются за мячами, в 1899 году. «В тот год, – говорил он, – первые английские профессионалы приехали (в Австрию), это был «Саутгемптон». Они обыграли сборную Вены со счетом 6:0, а их голкипер (Джек) Робинсон впервые показал, как можно отбивать мячи, летящие низом, с невероятной легкостью прыгая по углам и рассекая воздух». В результате такой вид сейвов получил известность в Австрии – по крайней мере в первой половине XX века – под названием Робинзонада. «После матча, – писал Майзль, – Робинсон устроил показательный номер. На его ворота обрушился град из шести мячей один за другим, а он смог отбить почти все удары».

Книга Майсля была написана как ответ на «развал и упадок», постигший Англию как футбольную нацию; так он писал, подразумевая разгромное поражение англичан от венгров в 1953-м со счетом 3:6. Это было первое домашнее поражение сборной Англии от соперника с континента. Вратарь той Венгрии Дьюла Грошич, многими считающийся одним из пионеров среди вратарей по части выхода из ворот и вообще из штрафной площади, также называл Робинсона одним из двух главных примеров для подражания для европейцев с континента. «Мун из «Коринтиан», Робинсон и многие другие знаменитые на весь мир английские голкиперы были пионерами этого искусства, и именно они показали путь развития всем европейским вратарям, – писал он. – То, что венгры оказались способными учениками, было ими убедительно доказано и может быть измерено достижениями венгерских вратарей. Давайте я просто упомяну имена Ференца Жзака и Ференца Платко, которые были в числе моих предшественников и которые не только переняли стиль движения и игры у английских вратарей, но даже в какой-то степени развили его».

Мун никогда не ездил по заграничным турне, так что он мог быть известен лишь благодаря своей репутации. «Стандарт вратарской игры (в 1880-е) … – писал Ф.Н.С. Крик в своей History of the Corinthian Football Club, – был, в общем, очень низким, особенно при игре на мокром газоне, когда мячи после дальних ударов часто проскакивали сквозь пальцы голкиперов. Единственным исключением из этого правила был У. Р. Мун… Мун изначально был крайним защитником; но когда «Кэжуалс» играли против «Кембриджа», им не хватало одного игрока для места в воротах, и Мун отстоял так здорово, что «Кембридж» забить не смог, а Англия получила себе будущего вратаря сборной».

Джек Робинсон сам написал длинную статью в четырехтомную историю Association Football and the Men who Made It 1905 года за авторством Гибсона и Пикфорда, особенно подчеркнув ключевые, по его мнению, атрибуты хорошего голкипера. В первом десятилетии века вышло немало аналогичных статей по теории футбола, поскольку спорт набирал популярность и получал достаточное признание, чтобы обсуждать его и начать анализировать с толикой серьезности.

Как и многие другие инструкции для вратарей, свою Робинсон начал с дискуссии вокруг размеров:

«Говорят, что хорошая крупная лошадь всегда лучше хорошей маленькой лошади. Многие из подобных поговорок правдивы лишь наполовину. Та, что я процитировал, неправдива применительно к футболу вовсе. Я знал нескольких хороших крупных голкиперов настоящего времени, которые, по моему мнению, должны уступить пальму первенства хорошему маленькому голкиперу из Миддслбро, (Тиму) Уильямсону. Тем не менее древнее латинское изречение in medio stat virtus (добродетель находится посередине. – Прим. пер.) идеально иллюстрирует мой взгляд на рост хорошего кипера. Не нужно и говорить, что у большого человека будет преимущество над маленьким, когда дело дойдет до ударов верхом. С другой стороны, очень высокий человек с большим трудом отбивает удары низом. Я знал одного голкипера, который практически безупречно справлялся с ударами на высоте колена и выше и тем не менее пропустил в одном матче как-то раз ни много ни мало пять голов, потому что форварды соперника следовали лозунгу «бьем низом». Идеальный рост для вратаря в моем понимании – это 5 футов 9 дюймов или 5 футов 11 дюймов (175–180 см. – Прим. пер.)».



Спор об этом остается актуальным и по сей день, даже несмотря на то что идеальный рост голкипера в восприятии людей увеличился.

«Вдобавок вратарь должен быть крепким, – продолжал Робинсон. – Я знаю по своему весьма горькому личному опыту, что человек на воротах должен состоять из смеси стали и гуттаперчи. Можно быть слабеньким физически на других позициях и избегать при этом урона, но, стоя в воротах, к нему нужно быть готовым, и ты все время сталкиваешься с этим – совсем редко удается его избежать».

Он называет и другие качества – хорошее зрение, быстрая реакция и скорая оценка ситуации, «отвага и мужество», а затем добавляет интуицию, на которой задерживается подольше.

«Пока вы не заняты непосредственно обороной, не стойте отрешенно, как медведь с больной лапой. Смотрите на соперников и изучайте их. Подмечайте приемы, которые используют левые или правые вингеры, тактику, которую они применяют, чтобы обыграть ваших хавбеков, кому из партнеров центрфорвард чаще отдает мяч и еще сто и одну мелочь, которые имеют место на поле по мере развития матча. Ваш разум будет соединять эти мелочи воедино и вынесет вердикт о том, каким будет результат стечения непредвиденных обстоятельств. Но вся эта работа разума и соединение элементов воедино – просто подсознательная деятельность интуиции, а интуиция как раз тогда приходит на выручку, когда разум реагирует медленно. Вы наверняка читали о голкиперах, которые гипнотизируют форвардов; по правде, о мне самом говорили, что я имею некоторое гипнотическое воздействие на соперников. Форварда винят в том, что он, словно зачарованный, бьет прямо в руки вратарю. Не вините в этом гипноз. Это было лишь проявление интуиции со стороны защищающегося голкипера. Он знал, что мяч придет в определенную точку, и он находился там, чтобы его остановить».

И хотя он мог насмешливо относиться к понятию «гипноза», Робинсон был все же суеверным, каждый раз настаивая на том, чтобы в охраняемую им раму ворот вбивали гвоздь, на который он вешал свои часы. То, что он отстаивал, а это была, по сути, практика предугадывания действий соперника, развитая несколькими годами ранее голкипером «Мортон энд Скотленд» Харри Ренни, было составляющей частью куда более широкой тенденции: голкипер начинал, как часть команды, будучи защитником, а затем был отделен от нее, сегрегирован; Робинсон, однако, утверждает, что голкипер не должен считать себя отрезанным ломтем, он не должен быть лишь фигурой, которая стоит в стороне и реагирует только, когда мяч летит в его сторону.

Робинсон также пропагандировал правильную диету. «Питайтесь хорошо, – писал он, – но никогда не впадайте в обжорство. Не тратьте свое время и деньги в многочисленных буфетах и закусочных, разбросанных по нашим городам, это разрушит нормальное пищеварение. Сладости, мороженое, кондитерские изделия и другая тому подобная чепуха – не натуральная пища, и потворство самому себе в поедании ее приведет к тяжести в мускулах и скажется на дыхании». При этом он сам любил рисовый пудинг и часто говаривал: «Нет пудинга – нет очков» – всякий раз, когда кто-нибудь просил его отказаться от любимого предматчевого лакомства. Как-то раз, так закусив перед матчем, он пропустил 11 мячей от «Сандерленда».