Страница 10 из 24
И все же, несмотря на все насмешки над футболистами, Крепыш завоевал большое признание среди игроков, которые занимали места в первых рядах на его выступления. А затем был получен и самый главный жест одобрения: Фулк подарил Уэлдону пару своих безразмерных шорт, чтобы тот выступал в них на сцене. Крепыш, вероятно, стал первым значимым образом голкипера в массовой культуре, и получился этот персонаж нелепым обжорой, которого можно было бы подкупить. Не самое благоприятное начало для вратарей.
По мере того как слава о нем становилась все более громкой, Фулк становился все менее сдержанным, он мог уйти с поля, если ему казалось, что защитники недостаточно отдают себя игре, и регулярно ввязывался в конфликты с применением силы с нападающими соперника, многие из которых потом оказывались схваченными и бесцеремонно брошенными наземь. Тем не менее в свой первый сезон в «Челси» он сохранял ворота «сухими» на протяжении 9 матчей подряд и сумел отразить 10 пенальти, вероятно отчасти потому, что применял один хитрый трюк: он ставил за воротами двух болл-боев, которые создавали иллюзию, что в воротах стоит больше людей, чем было на самом деле. «Челси», впрочем, не сумел добиться повышения в классе, и Фулк был продан в «Брэдфорд Сити».
Тамошний менеджер, Питер О’Рурк, словно в насмешку над габаритами вратаря, заставлял его приходить за зарплатой к маленьким воротам, в которые Фулку было трудно протиснуться. Фулк продержался в команде всего сезон, после чего завершил карьеру в 1907 году в возрасте 33 лет. Он страдал от ревматизма и, промотав почти все заработанное за карьеру игрока, вынужден был влачить жалкое существование, подрабатывая на пляже Блэкпула, где предлагал отдыхающим за пенни забить ему гол с пенальти. Легенда гласит, что там, на пляже, он подхватил пневмонию – хотя правдой будет, скорее всего, то, что он заболел пневмонией, попав под сильный ливень на скачках в Шеффилде, – но настоящей причиной его смерти стала другая работа. Он стал лендлордом в Дьюк Инн на Матильда-стрит, что в Шеффилде, и начал злоупотреблять спиртным. Он умер 1 мая 1916 года, за неделю до объявления массового призыва мужчин в армию, от цирроза печени и проблем с сердцем. Ему было 42 года.
Бедность – зачастую ведшая к преждевременной смерти – была привычным делом для первых вратарей. Ментор Брайана Клафа Харри Сторер был первым, кто отметил, что футбол – это игра, в которой никто никогда не говорит тебе спасибо, но футбол был неблагодарным занятием с самого начала. Джеймс Трейнер был, вероятно, самым одаренным голкипером 1880-х годов, но он всегда с подозрением относился к занятиям спортом. Он занимался сборкой карет в Рексеме, прежде чем его, девятнадцатилетнего, убедили заявиться за местный клуб.
Его талант был виден невооруженным глазом, но в течение года с начала карьеры ему впаяли дисквалификацию за то, что он в ходе упорного кубкового матча против «Освестри», по утверждениям очевидцев, оскорбил арбитра встречи. Футбольная ассоциация исключила «Рексем» из соревнования и призвала клуб наложить дисциплинарные санкции на Трейнера, но, прежде чем они успели это сделать, вратарь принял предложение клуба «Грэйт Лэвер» из Ланкашира, который предложил ему 30 шиллингов в неделю во время сезона и 13 шиллингов в неделю летом. Через два сезона «Болтон» предложил ему уже 50 шиллингов, а помимо этого дал 5 фунтов подъемных и оплатил ему и его невесте отпуск на острове Мэн перед стартом сезона 1885/86. В «Грэйт Лэвер» этому совсем не обрадовались. «Я надеюсь, что по пути домой его лодка утонет, – сказал председатель клуба, – и все будут спасены, кроме него».
Лодка, перевозившая Трейнера, благополучно избежала проклятия, и он провел два сезона в «Болтоне», прежде чем настолько впечатлить великий «Престон Норт Энд» в товарищеском матче (в котором он, что удивительно, пропустил 12 мячей), что они подписали его, назвав надежным, словно «баррикада из мешков с песком». Трейнер, таким образом, стал вратарем «Престона» на сезон 1888/89 и пропустил лишь 15 мячей в 22 играх, а его команда без единого поражения прошла чемпионат, победив в первом в истории розыгрыше лиги. Впоследствии он сыграл 20 матчей за сборную Уэльса и стал директором «Болтона». Но, как и у многих вратарей, у Трейнера был свой скелет в шкафу. Он развелся со своей женой, от которой у него было десять детей, в 1904 году и вошел в бизнес-предприятие, занимавшееся организацией футбольных выставок в лондонской Олимпии. Когда эта затея обернулась провалом, он был дисквалифицирован ФА и остаток своих дней провел, побираясь у отеля, в котором жила сборная Уэльса перед матчами. Он умер в нищете в 1915 году, в возрасте 52 лет.
Вероятно, самый великий голкипер довоенных времен также умер ужасно молодым на следующий год после Трейнера, не в нищете, но в кровавом хаосе битвы на Сомме. Ли Ричмонд Руз не был просто неплохим голкипером – он произвел революцию на позиции, как в плане игры, так и в плане восприятия ее окружающими.
Первые вратари оказывались в парадоксальной ситуации. С одной стороны, они выступали объектами постоянного физического воздействия, поскольку правила игры никак их не защищали.
Гибсон и Пикфорд писали о футболе начала XIX века так:
«В Итоне было самое лакомое правило, которое гласило: «Если игрок падает на мяч или ползет на руках и коленях с мячом, зажатым между ног, судья должен, если это возможно, силой поднять его с земли и помешать поведению «хулигана» или «плута». Какую картину можно представить себе: игрок в старомодный футбол, преисполненный огненного рвения, презрев всякую опасность, идет на таран оборонительной линии врага ползком, прокладывая себе путь с мячом между ног, терпя боль от бесчисленных тычков и ударов и сопротивляясь изо всех сил не только безбожным попыткам соперников испортить ему настроение, но также и удали уполномоченного блюсти правила игры арбитра, чьи ограниченные возможности столь метко описаны фразой: «Если это возможно». Фулк (или Джек) Хиллмэн, играй они по таким правилам, могли бы стать идеальным мотором атаки, поскольку среди наших современников нет ни одного арбитра, чьи габариты и физическая сила могли бы послужить ему инструментом для поднятия с земли 120-килограммового спортсмена. Метод ползка часто применялся вратарями недавнего времени; есть свидетельства того, как (Нэд) Доиг, чемпион сандерлендского клуба, в памятном матче таким вот образом удерживал мяч на подступах к своим воротам и успешно отбивал все усилия тренированной банды соперников, пытавшихся в течение долгих минут лишить его мяча, после чего, наконец, выкатился с ним рядом со штангой и благополучно избавил себя от своих обязанностей, вытолкнув мяч за линию ворот».
И в то же самое время они вынуждены были мириться с утверждениями о собственной неполноценности, которые присутствуют в тех же свидетельствах Галена о медленных людях в обороне или в упоминаниях Бенамом трусов из Вестминстера. Вратарское дело без колебаний называли уделом тех, кто лишен отваги или необходимых навыков, чтобы играть в поле. В этом плане они мало себе помогали. Обратив внимание читателя – довольно обоснованно, кстати, – на необходимость для вратаря иметь «стальные нервы», голкипер «Вулрич Арсенала» Джеймс Эшкрофт, писавший для Football Guide, or How to Play Soccer Дж. А. МакУинни в 1906-м, сказал также, что голкипер «должен зачастую стоять на сырой траве, дрожа от холода и ожидая, когда его прихватит пневмония или инфлюэнца. Если вам повезло родиться с крепкой конституцией, можете посмеяться над мокрой травой, замерзшей головой или приступами ревматизма». Беспокойство о таких вещах кажется невероятным: да, опасайтесь летящих в вашу сторону бутс и случайных ударов локтем, но самое главное, удостоверьтесь, что оделись тепло. В словах Эшкрофта есть что-то нездоровое, почти презренное. Руз положил всему этому конец: люди обвиняли его во многих грехах, но слабость никогда не была в их числе.
Родившийся 26 ноября 1877 года в семье священника из Хольта, Северный Уэльс, где он стал четвертым ребенком, Руз, достигнув 17-летнего возраста, перебрался в Аберистуит изучать медицину. Он стал вратарем университетской команды и выделялся своей готовностью покидать ворота и играть дополнительного защитника, чего попросту никогда не случалось с тех пор, как защитник переквалифицировался во вратаря в 1860-х годах. Как скажет позже его партнер по «Сандерленду» Джордж Холли, «он был формой, из которой отливали потом всех других вратарей».