Страница 4 из 14
В Куйбышеве я наработала десять лет трудового стажа. У нас была стабильная работа, было государство. Но уже в день похорон Сталина давка и беспорядок в Москве вызвали такой резонанс, что стало ясно – расшатываются устои советской власти. А в правление Хрущева в Куйбышеве произошли события, которые я видела сама. Для парада по случаю приезда первого секретаря КПСС рабочих оборонных заводов привезли на электричке в центр города и собрали на площади Куйбышева, здесь же выстроили колонны студентов куйбышевских вузов. В 1958 году, когда происходило это событие, ощущался продовольственный кризис. Так, Хрущеву, когда он поднялся на трибуну, помахал шляпой и взял слово, стали кричать: «Хлеб будет? Мясо будет? Мука будет? Молоко будет? Масло будет?» Студенты не унимались; думаю, их заранее настроили и вывели на площадь, чтобы спровоцировать политические волнения. Хрущев постоял, держа в руках шляпу, послушал и сказал: «Хорошие вы, куйбышевские работники, но вы ведь и хулиганы». Развернулся и ушел с трибуны. Так ему и не дали выступить. Только на Куйбышевской ГЭС, куда Фурцева приезжала заранее подготовить встречу, Хрущева принимали как положено. Почти сразу после его прихода к власти народ раскусил, что Хрущеву как политику до Сталина далеко, и зубоскалил по поводу продовольственного кризиса: «Бери, бабка, сахару пуд, пока Никитка тут».
Жених. Хороший выбор
– До войны моя тетя Евдокия Матвеевна поселилась в районе Люблино-Дачное. Много деревенских тогда бежало в Москву от раскулачивания, и новые районы столицы строились с их участием. В 1958 году я приехала к тете в отпуск из Куйбышева. Тетя работала на литейно-механическом заводе и 7 ноября позвала меня на праздничный концерт в заводском клубе. После концерта заиграл духовой оркестр, начались танцы. Я танцевала несколько танцев, потом подошла к тете. Возле нее стоял молодой человек, ее знакомый. Он пригласил меня на вальс и начал расспрашивать, откуда я родом. Оказалось, мы с ним из одной деревни – Нижней Любовши. Сергей, так его звали, прекрасно знал моего папу.
Дома тетя рассказала, что Сергей работает заместителем начальника чугунно-литейного цеха. До войны окончил Орловский железнодорожный техникум, а вернувшись с фронта, продолжил образование на вечернем факультете Московского металлургического института, получил диплом инженера-металлурга. Сергей состоял в партии, закончил Всесоюзный университет марксизма-ленинизма. Директор чугунно-литейного завода А. В. Коновалов, просмотрев документы Сергея, сказал: «Я тебя беру к себе технологом. Сразу же дадим жилье, комнату».
На следующий день мой новый знакомый пришел в гости к тете. Они долго о чем-то разговаривали. Сергей сказал, что только что похоронил папу, что скоро возвращается из Германии его брат-летчик и он будет прописывать брата к себе в комнату.
Тетя включила проигрыватель, Сергей со мной танцевал и расспрашивал об общих знакомых в деревне.
Сергей Тимофеевич Зайцев, отец Володи
– Русанова Владимира Ермолаевича знаешь?
– Это мамин двоюродный брат и мой крестный. Он вырос с моей мамой. У маминого дяди Ермолая было девять детей, они остались сиротами. Володя Русанов – младший из сирот. Моя мама, уже замужняя, взяла его к себе на воспитание. Он вырос и ушел на войну, с тех пор мы потеряли с ним связь.
– Он живет здесь, в Москве! Я обещаю, что сегодня же позвоню ему и устрою вашу встречу.
Владимир Ермолаевич Русанов жил на Старом Арбате. Во время войны он возил генерала и остался при нем в Москве, но теперь работал уже водителем в 8-м таксомоторном парке. И вот Сергей привез нас с тетей к Владимиру Ермолаевичу. Крестный ждал нас у подъезда и почти бегом поспешил мне навстречу: «Ой, Надя, как ты на Няньку-то похожа!» Он звал мою маму Нянькой. У крестного оказалась очень приятная супруга. В тот день среди прочих разговоров Русанов спросил Сережу: «Когда женишься? Хватит тебе ходить холостым». Сережа ему ответил: «Теперь-то я женюсь». Но на ком женится, не сказал. У них был свой мужской разговор, я не придала этим словам значения.
Маленький Володя Зайцев. Москва, август 1962 г.
Надежда Антоновна с крестным Владимиром Русановым
Мой отпуск в Москве пролетел быстро. Сергей с тетей проводили меня в Куйбышев. А через неделю я стала получать письмо за письмом. Переписывались и перезванивались с Сергеем, как друзья.
В 1959 году я еще раз гостила у тети. Провожая меня, Сергей спросил: «А что если я приеду к вам в Куйбышев?» – «Конечно, приезжайте. У нас театр хороший – почти вся эвакуированная из Москвы труппа солистов Большого театра осталась работать в нашем городе». Приехать в Куйбышев Сергей не смог и сделал мне предложение по телефону, попросил пригласить на переговоры моих родителей. Оказалось, мой отец хорошо знал Тимофея Демьяновича Зайцева, Сережиного папу, и от чистого сердца благословил меня на брак: «Дочка, выбор хороший, только он постарше тебя».
В 1960 году мы с Сергеем поженились. И выбор у меня был очень хороший! Муж был старше меня на тринадцать лет, но я у него первая и последняя любовь и жена. Жили мы так, что я, не задумываясь, повторила бы эти почти сорок лет в браке. Образованности и культуры Сергею было не занимать. У него хватало бережности в обращении со мной и твердости характера в цехе, на заводе. Со всеми он находил общий язык. А с рабочим классом нужно было уметь разговаривать. Скажу, что и по сей день его рабочие приносят на его могилку цветы. Не роскошные букеты, а такие, которые могут положить только старые люди.
Снова крестный Русанов
– В 1960 году, выйдя замуж, я уехала из Куйбышева в Москву. В 1961 году у нас родился сынок, Володя. В три месяца я покрестила сына по совету Владимира Ермолаевича Русанова. Мой муж не возражал против крещения, – в Бога он веровал, хоть и был коммунистом – в партию вступил во время Великой Отечественной войны. Пятьдесят лет партийного стажа Сергея Тимофеевича – это правда жизни, которую нельзя сбрасывать со счетов. Правда и то, что наша семья была верующей, православной. Меня крестили новорожденной. Надей меня назвал священник. Мама рассказывала: «Родилась полненькая и такая радостная. Как засмеешься!» Батюшка спрашивает: «Как назвали?» – «Да пока никак». – «Надеждой!» Так, по выражению лица, и нарек мне имя.
Мой крестный Русанов стал крестным и у моего сына Владимира. Дело было так. Как-то после работы Владимир Ермолаевич приехал к нам в гости и заночевал, а Володя в ту ночь часто плакал. Крестный утром и говорит:
– А почему он у тебя так плачет?
– Сама не знаю.
– Значит, так, подготовься, в воскресенье поедем его крестить. Я отвезу вас в церковь на такси.
Я взяла кумой племянницу Нину, а Русанова крестным. Совершивший крещение моего сына батюшка Сергий стал нашим духовным наставником на многие годы. Храм при Калитниковском кладбище, где крестили Володю и где служил о. Сергий, мой сын посещал в детстве. Священник его знал и молился за него. Когда Владимир приходил к о. Сергию после Афганистана, батюшка принимал его с любовью, как своего духовного сына, вводил в алтарь и причащал там особо.
Николай Неелов – «крестный» от Красной армии
У Володи, когда он подрос и выбрал призвание военного, появился и другой «крестный отец», словно предназначенный ему от Красной армии – генерал-лейтенант Николай Алексеевич Неелов.
В 1976 году Неелов познакомится с семьей Зайцевых. С тех пор одним росчерком пера, одним веским словом он будет вершить судьбу Володи. Их судьбы неразделимы в Вечности еще и потому, что закат жизни Неелова осветило глубокое чувство к Надежде Антоновне Зайцевой. Мать Володи была последней, хотя и безответной любовью вдовца-генерала.