Страница 5 из 14
Грамматика боли
«Жила. Работала. Страдала…»
Жила. Работала. Страдала.Была счастливой. Не была.Пора укладки чемодановУже, наверное, пришла.Мой груз – лишь внешне невесомый,Хоть он – не мебель, не тряпье.Он тяжелей. Он весь – особый.В нем – Уходящее мое.В нем слезы горьких расставанийИ скорбь последнего «прости».И близость дальних расстояний.И дальность близкого пути.Война миров и мир сражений.Успех. Потери. «Нет» и «да».Часы побед и поражений.Довольства миг. И дни стыда.В нем боль вопросов нерешенных.В нем грусть и радость, лень и труд.В нем версты дел незавершенных,Века загубленных минут.Мой труд учительский любовный.Стихи. И мысли. И дела.Багаж – душевный и духовный.Не что хотела – что смогла.Так что нужней всего в дороге?Важней всего в моей судьбе?Что оставляю я в итоге,Какую память о себе?Кого заглазно очернила,Кому дала стакан воды,Кому я горе причинила,Кого спасала от беды?Кого уход мой тяжко ранит?Кто засмеется, кто вздохнет?И кто добром меня помянет,И кто навеки проклянет?Мы все хотим добро прославить,Хотим и верить и любить,Но в чем ошиблись – не исправить,И невозможно изменить.Себя корим, крушим, ломаемМы в роли грозного судьи,Но слишком поздно понимаемВсе прегрешения свои.И лишь тогда, забеспокоясь,Очнемся в миг единый – тот,Как на глазах ушедший поездПо рельсам гулко громыхнет.Живем, забыв или не веря,Что уяснить бы надо всем:Что мы рождаемся на время,А умираем насовсем…Последняя строка
От рожденья к смерти – путь немалый,И, беря его за образец,Знаем мы, что если есть начало,То в конце предвидится конец.Все привычно в этом распорядке,Только путь в поэзии – другой.Если я спешу к своей тетрадке —Значит, стих, что был еще в зачатке,Поразил последнею строкой.Он, что не успел еще родиться, —Лишь птенец в насиженном яйце,Ну а мысль – живою взрослой птицейВоспаряет сразу же в конце.И строка, что в сердце зазвучала,Вдруг затронет новые сердца…Так стихи мы пишем – не сначала,А идем к началу от конца,И, любя, страдая, ненавидя,Лишь с бумагой чистою вдвоем,Прошлое-грядущее провидимМы своим таинственным чутьем.Но печальны наши размышленья,Словно беспросветной ночи мгла.Зло. Жестокость. Войны. Преступленья.Низкие и подлые дела…Даже голос совести не слышен,И, не зная, наш удел каков,Мы творим, творим четверостишьяНаших бед, ошибок и грехов.А насколько праведнее, краше,Чище жили б на своем веку,Если бы в поэме жизни нашейЗнали мы последнюю строку!Моя судьба
Как много было, сколько сталось!И ничего не утаюЯ из того, что мне досталось:Ни преждевременную старость,Ни юность позднюю мою,Ни встречу с низостью людскою,Что будет в памяти всегда,Сердец величие святое,Ни чувство близкого покояВ часы затишья перед боем,Ни войны тихого труда,Ни скорби той – мечты о сыне,Что всех больнее и трудней,О сердца мертвой половине,Что не воскресла и поныне,Когда судьба, придя с повинной,В класс привела чужих детей…В любви к контрастам с нею споря,Я благодарна ей до слез,Что мой кораблик в общем мореТрепали бури на просторе,Что счастье, радости и гореУзнать мне в жизни довелось,Что путь мой был суров и труден,Что знала боль, нужду, борьбу,Дыша с людьми единой грудью,Что жили мы не как-нибудь бы,А наши крошечные судьбыВплетали в общую судьбу!Родине
I
По-разному людям дано пониматьИ слово, и дело, и счастье свое.У каждого в сердце – родимая мать,Но все по-особому видим ее.С такою улыбкой в глазах дорогихЛишь мать на ребенка глядит своего.Хорошая женщина? Да, для других.И неповторимая – для одного.Мы Родину матерью нашей зовем,Но видим по-разному ширь и красу.Один вспоминает о доме родном,Другой – о знакомой поляне в лесу,Для третьего Родина – города гул,И запах ступеней – старинный, родной,И с детства знакомый киоск на углу,И парка культуры каток ледяной.А я? Помню: вся от волненья горю,Ступив педагогом на школьный порог.О Родине детям и я говорю,Давая свой первый в жизни урок.Прошло тридцать лет… До последнего дняС таким же волненьем, как в первый раз,Я в класс прихожу, то же чувство храня,И Родина нежно глядит на меняДесятками юных чудесных глаз.