Хуторянин

А защитник… толку от такого, когда староста проходу не дает, все за задницу ухватить норовит, козел стоялый. Про владетеля и вспоминать больно. По запрошлом годе с малой охотой проезжал, водицы испить в село завернул, ну пока его староста потчевал, егеря с охранниками чуток расслабились. Когда ее с дочкой на сеновал волокли, защитник ворота сарая придерживал, не приведи Богиня, гости дорогие оцарапаются. Это не с совковым председателем по матушке, ежели приспичит, права качать. Помещик да кулак хозяева серьёзные. Эффективные собственники, это не бык поссал. Коль что не понравиться, могут и в рыло зарядить. А серьёзное что или настроение так уж легло, то и по миру пустить. Жизнь, она порядку требует и быдло должно место знать, да не забываться. А коль душа горит, бери вожжи да жену-шалаву и дочку-шлюху учи, чтоб на глаза кому не надо не лезли. Хорошо обошлось, не понесли и нутро совсем не долго болело, вот только дочь уже в глаза перестарком называют, парни носами крутят, да на сеновал намекают, типа пробу снять перед серьезным разговором.

Алекс помотал головой. А ведь о егерях-охранничках, это мама Зита Ринке  рассказывала, то ли с бабкой ее такое случилось, то ли с прабабкой, а он… Ну что делать, уж больно чуткий у оборотня слух.

Смешно, конечно, вот только его доморощенные социологические измышления не только на грустный бабий рассказ так хорошо легли, управляя хутором всего-то с месяц, почти готовый инженер понял—без карцерно-погребной кодлы и он, и хутор легко ли нет ли, но обойдутся, а вот Гретту с Лизой и их заклятую подругу-соперницу Зиту заменить некем, а самому их работу делать… Да он… Так и не найдя соответствия, Алекс тихонько заржал.

Бдзынк!

Мимо головы промелькнул старый серп. Недооценил Чужак мужиков, недооценил. После уничтожения волчьей стали видать моча в голову ударила, решил, что поймал Бога за бороду. А нет у здешней Богини бороды. Напали сзади и даже сумели слегка зацепить. Из неглубокого, но длинного пореза медленно стекала кровь, но взбаламученный ранение за большую беду не посчитал. Оторвавшись длинным перекатом вперед, Алекс увеличил расстояние еще на пару прыжков, но свист пращи заставил нырнуть вбок, за большой колючий куст. Защита так себе, но и хуторяне ни разу не Давиды.[44]Удивительно, но кровь еще продолжала стекать, а он уже привык, к своей бешеной регенерации.

После первой атаки мужики отскочили к деревьям и вперед больше не шли. Чувствовалось, что напали не просто так. Готовились. За прошлые ездки ухитрились железок притащить. Без крысеныша точно не обошлось. Удавить, что ли? Не хотелось бы, но коль уж он такой дурак… Хуторяне охватили Алекса полукольцом и держали на расстоянии самодельными пращами. Сам дебил. Пожалел мужичков, выделил кожи на ремни, чего они болезные веревками-то подвязываются. Глупое положение. Вперед нельзя. Конечно можно угробить любого, но… не хотел Алекс убивать и ломать по серьёзному не хотел. А если иначе, то пока оного стреножишь, остальные вполне успеют  самого если и не убить, то хорошо покоцать, а там и завершат благое для себя дело. Везение пока на их стороне, может потому и ломанулись, что вызнали о его ночных кандибоберах. Все же ночью его здорово ломало.

Странно, но страха смерти Алекс не испытывал. В принципе, он вообще не испугался. Всё одно, нет у него другого пути. С оборотнем, а особенно с собаченцией откровенно повезло, не рояль, симфонический оркестр, в натуре, панымашь?! И он готов за него платить. В любом бы случае полез на рожон. Ну чуть медленнее было бы все, плавнее, что ли, но тихонько коптить небо в глуши глупо. И великая борьба с мировым Злом за счастье всех разумных здесь не при чем, со столь великими  целями туда…к Богине.

"Аренг это здорово. Но просто так отдавать Землю хрен вам по всей морде. Как там у Островского: "Почему люди не летают?".[45]Просто уверились, что Бог не наградил талантом. В перенос попустительством божественной сущности не верится совершенно. Ну воспитали меня атеистом. И родители, и школа старались во всю. Правы, не правы, но отсутствие главного надзирающе-управляющего имеющего малопонятные мне цели необходимо для комфортного существования. Те, что наверху, всю жизнь старались упростить процесс помыкания нижними. Вон, демократы свели все к единому знаменателю—"деньги" они же "капитал". Святоши придумали единобожие. Не демократично конечно, кворума нет, зато все ясно и понятно. Есть ответственный за все. На Него можно валить все, что угодно, Его именем творить все, что угодно. Ну а для привередливых, святая троица. Един в трех лицах. Здорово. И кворум, и крайнего, ежели что искать недолго, и ответственности никакой. Опять же, поспорить с умной харей есть о чём… Да просто, под пивко с водочкой поболтать. За ними физики отличились. Свой фетиш сотворили—скорость света. Единая и неизменная, самая большая и неодолимая. Просто все. Слишком просто.

Но теперь-то я точно знаю, что перенос возможен. А решение искать и мудрецов теребить проще когда ты большой, сильный и здоровый, чем с ошейником наперевес или, в лучшем случае, справным мужичком способным только баб в деревне тиранишь. А хватит ли на это жизни, вопрос уже второй и не столь принципиальный"

Очередной камень просвистев мимо головы, отрезвил не хуже антиполицая. Ладно, с коварным табуном музыкантов, нет бы рояль, да попроще, потом разберемся. Увернувшись от еще одной каменюки, Алекс задним перекатом неожиданно ушел с линии атаки. Мужики обрадовано загалдели. Видимо решили, что булыжник угодил в цель. Однако вперед не бросились. Слух уловил свист раскручиваемой пращи. Поумнели сволочи. перекат в сторону и толстый ствол дерева прикрыл Чужака. Ну не воюют здесь так, не катаются гордые воинские-мужи по земле, ползают только, да и то редко. Зачем? Мечом или копьем лежа не атакуешь, не тыкаться же словно бабы на торге. Боевой лук оружие редкое, да и с ним лежа сильно не повоюешь, с охотничьим тем более не развернешься. Так, ножиками пошвыряться, но хорошее железо дорого, а в бою кидать, считай потерял, если промажешь. Значит опять, оружие последнего шанса. Да и капризная штука нож. Долго учиться приходится, а иначе, опять же, только бабу по пьяни гонять.

 А вот скорость-то у ползущего совсем не та. Уже за деревом Алекс услышал как одновременно два камня ударили в прелые иглы более, чем в метре от него. Загнав врага в укрытие, мужики растерялись. пращей дерево в три обхвата не своротишь да и булыжников не воз за спиной.

—Слышь! Чужак! Ты бы уходил. Уйдешь, жив останешься, слово даю,—прокричав, Григ судорожно вздохнул. Он и ополченцем то в атаку не ходил, так, бегущих иной раз приходилось добивать. Так он и тогда в задних рядах ховался.

"Вперед только дураки лезут, крыса и та загнанная-то норовит в глотку вцепится. Лучше уж я, пока дурни геройствуют, два-три кошелька у мертвяков срежу. И свои ничем не хуже чужих. Мертвым деньги не нужны. Как еще этих идиотов удалось на драку подбить. Хорошо, что Шейн так и вырос полным кретином. Наследничек. Это все Зита. Порченная баба, от такой нормальных детей глупо ждать. Богиня поможет, ухайдакаем Чужака, с Зиткой в кузне за все отыграюсь. А кровь ее поганую этой же осенью на торг. С глаз долой. Шейна сам закопаю. Живьем. Такому глупому жить нельзя, а остальным наука. Да и знает много, крысеныш. Ну, Богиня, не попусти!"

—Дави козла, сам видел, братан ему голову расшиб,—от голоса Грига мужики вздрогнули и ринулись вперед, обгоняя атамана, ну не рвался вперёд хитрый мужик. Шаг, два и Рэй сломанной куклой завывая от боли улетел в кусты. Нога Чужака с силой пращного снаряда ударила пяткой в голень ломая кость, а вот бывшему поденщику повезло больше, крутнувшись вокруг захваченной врагом кисти, впечатался лбом в дерево и потерял сознание. Легко отделался, чего башку-то жалеть, все одно там сплошная кость. На коре, правда, ссадина, но не смертельно. Дерево оклемается, оно сильное. Контратака проредила ряды врага, но четко обозначила место Алекса и Григ решился. Захват не удар, время требует много больше и мужик практически успел. Длинными прыжками ветеран мародерки добежал до лежавшего на спине ненавистного врага. Взмахнул ржавым серпом и неуклюже повалился на Чужака.

44

Давид—библейский пращник.Книга книг уверяет, что был шибко меткий.

45

А.Н.Островский, "Гроза". Монолог Катерины.