Страница 99 из 121
В изложении Мартиросяна они происходили в такой последовательности: «Бломберг возглавлял делегацию нацистской Германии на церемонии коронации нового английского короля Георга VI в начале мая 1937 г... в самый последний момент от поездки в Лондон быв отведен Тухачевский, который вполне официально встретился бы стемже Бломбергом в Лондоне... Запрос в МИД Великобритании о выдаче Тухачевскому въездной визы был представлен через британское посольство в Москве 3 мая 1937 г. В тот же день из Берлина было получено официальное сообщение о составе и главе германской делегации на коронационных торжествах. 4 мая в срочном порядке и внезапно запрос о выдаче визы Тухачевскому был анулирован советской стороной. И в тот же день на квартире наркома внешней торговли А. Розенгольца (активного троцкиста и не менее активного заговорщика) Тухачевский, уяснивший, что Сталин с Ежовым обставили его, стучал кулаком по столу и орал: «Вы что, ждете, когда нас к стенке поставят, как Зиновьева, я пятого начинаю переворот!» Естественно, что запись этого разговора немедленно попала на стол Сталина... И надо отдать должное его нечеловеческой выдержке в условиях смертельной опасности — никаких репрессивных мер в отношении Тухачевского он тогда не предпринял, отлично понимая разницу между словами и конкретными преступными действиями».
РАЗВЯЗКА
Подходя к развязке той сложнейшей внутриполитической ситуации! 930-х годов, автор книги «Заговор маршалов» повествует:
«8 мая пришло досье от Бенеша — и опять ничего в отношении Тухачевского не было предпринято. Судя по всему, Сталин до последней секунды тянул с его арестом, и только тогда, когда стало известно о том, что он в срочном порядке объявил военные маневры на 12 мая 1937 г., только тогда Сталин окончательно убедился, что заговор — смертельная реальность и более медлить нельзя. 11 мая Тухачевский был снят с поста замнаркома обороны и назначен командующим Приволжским военным округом с приказом немедленно отбыть к месту новой службы. И опять Сталин пошел на смертельный для себя риск — 13 мая он дал аудиенцию Тухачевскому... До 24 мая шла еще одна проверка — на этот раз материалов досье Бенеша. Лишь после того как все точки над 1 были расставлены, когда наступила абсолютная ясность , только тогда из Кремля последовал приказ об аресте Тухачевского, 25 мая он был арестован». Досье Бенеша Мартиросян оценивает так: «... нельзя также не отметить, что, во-первых, Бенеш прекрасно знал, что и кому он сообщает, т.е. что Сталин при любых обстоятельствах не поверит ни одному слову, пока сам не проверит все до последнего микрона, а во-вторых, что Сталин так и сделал — проверил... Не Сталин насильно вручил Бенешу досье, а именно Бенеш добровольно сначала передал устную информацию, а затем и подробное досье, также содержавшее чистую правду... Информация была заслушана на заседании Политбюро 24 мая 1937 г. — до этого также шла перепроверка всех данных, — и только 25 мая Тухачевский был арестован, а уже 26 мая без малейшего физического принуждения, ровным спокойным почерком, с соблюдением всех правил орфографии и синтаксиса дал самые подробные письменные показания о заговоре, которые из-за их содержания даже самые оголтелые антисталинисты ну никак не могут списать на костоломов с Лубянки. Расстрелян он был в ночь с 11 на 12 июня 1937 г. Следов досье не найдено до сих пор: при Хрущеве очень основательно почистили архивы».
Мартиросян подчеркивает, что все контакты по линии создания анти- британской коалиции Берлин — Москва — Токио с советской стороны «осуществлялись преимущественно сторонниками и последователями Троцкого, и поэтому совершенно не случайно, что 1937 — 1938 г.г., буквально выкосили всех, кто имел хоть какое-либо отношение ко всем этим «играм».
Мартиросян приводит еще один убедительный факт, свидетельствующий о том, что Тухачевский и его сообщники по антисоветского заговору не были безвинно репрессированы. Он пишет: «Не случайно и то, что американский посол в Москве Дж. Дэвис, сообщая Рузвельту о разгроме заговора Тухачевского открыто подтвердил, что предъявленные заговорщикам обвинения обоснованы и объективны, ибо и сам точно знал, что это абсолютно соответствует действительности, особенно в части, касающейся геополитической подоплеки заговора». Мартиросян также отмечает, что Сталин не случайно пригласил в Москву в 1937 году знаменитого писателя Лиона Фейхтвангера, видного деятеля одной из самых могущественных в мире еврейских масонских лож «Бнай Брит» («Сыны Завета»)... чтобы он собственными глазами убедился в объективности предъявленных оппозиции обвинении и затем сообщил куда надо. Так, собственно говоря, появилась знаменитая книга Л. Фейхтвангера о 1937 г. (Фейхтвангер — «Москва. 1937 год» — В.Ф.), которую все непрерывно цитируют. Книга получилась действительно объективной».
Несмотря на столь подробное освещение Мартиросяном событий, связанных с разгромом заговора Тухачевского, возникает вопрос, почему там не упоминается, что Тухачевского и первых его сообщников (Якир, Уборе- вич, Примаков, Путна, Корк, Эйдеман, Фельдман) не просто расстреляли, а их судила Военная коллегия Верховного суда и в числе присутствовавших на этом суде были маршалы Будённый, Блюхер, командармы первого ранга Шапошников, ставший вскоре также маршалом, И.П. Белов, командармы второго ранга Я.И. Алкснис, П.Б. Дыбенко, М.Д. Каширин, комдив Е.И. Горячев и некоторые из них, например, Алкснис, очень дотошно допрашивали подсудимых. Об этом в последнее время почему-то перестали говорить и писать. К слову, следует заметить, что в книге речь о заговоре маршалов не идет, фигурирует лишь один маршал. Позднее были репрессированы еще два маршала: В.К. Блюхер и А.И. Егоров, но все говорит о том, что они не входили в группу Тухачевского. По крайней мере, Блюхер был репрессирован, думается, совсем по другому поводу: из-за негодного командования войсками во время событий на озере Хасан, а главное, похоже, из-за того, что начальник контрразведки ДВКА Люшков сбежал к японцам и выдал им государственные секреты.
Год 1938-й также был богат бурными политическими событиями, дирижировала которыми Великобритания. В начале того года Гитлер отстраняет от руководства вермахтом военного министра фельдмаршала Бломберга и командующего сухопутными войсками фон Фрича. Формальная причина — моральные обстоятельства, действительная — «бархатный» разгром оппозиции в армии. Март 1938 г. — аншлюс Австрии, в октябре — Мюнхенский сговор между Германией (Гитлер], Великобританией (Чемберлен), Францией (Даладье) и Италией (Муссолини) — о присоединении к Германии Судетской области Чехословакии, посягательство Гитлера на польский коридор. Гитлер явно разворачивал свои агрессивные устремления все более и более на Восток. Мартиросян замечает:
«Рузвельт в тот момент прекрасно знал, абсолютно точно знал, что Гитлер нападет на Польшу при любых обстоятельствах (кстати говоря, знал это и Сталин, в том числе и о том, что об этом знает и Рузвельт). То есть налицо прямое свидетельство того, что Запад со всей решительностью и принципиальностью нацелился на развязывание Второй мировой войны — войны, у которой, не будь договора о ненападении от 23 августа 1939 г., маршрут уже тогда, в сентябре 1939 г., был бы такой же, что и 22 июня 1941 г.»
Много страниц в книге отводится опровержению различных версий, настойчиво распространяемых с началом пресловутой перестройки, о том, что компрометирующие Тухачевского материалы поступившие из-за рубежа, в том числе и через Бенеша, — фальшивки, подброшенные то немецкой разведкой, то разведкой советского КГБ через белоэмигранта Скобли- на. Автор книги показывает, что впервые эти версии возникли в октябре 1939 г., то есть вскоре после заключения договоров о ненападении и дружбе между СССР и Германией. Появились они в «мемуарах» беглого бывшего советского разведчика иностранного отдела Глазного управления госбезопасности НКВД Кривицкого (Гинсбурга). Мартиросян доказывает, что мемуары эти, вышедшие на английском языке, он не мог сам написать, английского он не знал. Они — дело рук британской СИС. Также, как и мемуары Шеленберга «Лабиринт», написанные СИС по отдельным наброскам Шеленберга и материалам его допроса.