Страница 84 из 121
О книге Пстыго «Россия и ее правители» нужен, конечно, отдельный разговор.
На стр. 92 Пстыго пишет: «Репрессии пошли по всем направлениям, но мне, военному человеку, почему-то кажется, что начались они и унесли на тот свет больше всего военных людей. Надо иметь какую-то патологическую необузданную злобу, чтобы репрессировать 42 тыс. командиров РККА... Остались недоумок Ворошилов и совсем пустой человек Буденный, дурак Кулик и палач Мехлис. Они-то и стояли во главе, виновны за наши провалы в начале Великой Отечественной войны». Эти слова Пстыго, вызывают недоумение и протест. Что же касается маршалов Ворошилова, Буденного и Кулика, то надо заметить, что они, выдающиеся военные деятели 1920 — 1930-х годов, создатели РККА, герои гражданской войны, самородки из народа, перед войной не занимали непосредственно командные должности в войсках. К.Е. Ворошилов был заместителем Председателя Совнаркома и председателем Комитета обороны. С.М. Буденный занимал перед войной должности первого заместителя Наркома обороны (по кавалерии), члена главного военного совета.
О К.Е. Ворошилове полковник А.М. Балакаев, преподаватель ВВИА им. проф. Н.Е. Жуковского, автор учебного пособия «Роль К.Е. Ворошилова в развитии советской авиации в годы первых пятилеток» (изд. ВВИА им. проф. Н.Е. Жуковского, 1987 г.) приводит вот такие строки:
«Владимир Ильич чрезвычайно любил тов. Ворошилова, — писал В.Д. Бонч-Бруевич. — Он о нем говорил всегда с какой-то особой нежностью... Когда Климент Ефремович бывал в Москве, его всегда принимал Владимир Ильич и подолгу с ним беседовал». Автор воспоминаний приводит следующие слова Владимира Ильича о К.Е. Ворошилове: «... Кто мог предположить, что вот в нашем товарище, члене нашей партии, рабочем-токаре Луганского завода, казалось совершенно мирном и штатском человеке, и вот в нем-то кроется не только военная наклонность, но и несомненный военный талант. Революция выводит людей на их истинную дорогу...»
После того, как в полосе Западного фронта и на некоторых участках других фронтов была преступно допущена нашим командованием внезапность немецкого нападения, подставлена под удар на аэродромах авиация, немцы сумели нанести нашим войскам Западного фронта разгромное поражение в первую неделю войны, завладеть полным господством в воздухе и стратегической наступательной инициативой. После того, как командование Западного фронта было отстранено от командования фронтом и предано суду военного трибунала, лишь после этого на спасение положения были брошены Ворошилов, Буденный и Нарком обороны Тимошенко в качестве Главкомов, соответственно, Северо-Западного, Юго-Западного и Западного стратегических направлений. Кулик был назначен командовать 54-й армией. Но поправить дело в сложившихся условиях было практически невозможно. Тем не менее, ни на Северо-Западном, ни на южном фронтах немцам не удалось окружить наши войска. И лишь в сентябре 1941 года, после того как немцы внезапно для нашего командования повернули свою 2-ю танковую группу Гудериана с севера и первую танковую группу Клейста с юга на окружение войск Юго-Западного фронта и быстро завершили это окружение, наступила киевская катастрофа. Сейчас такую сложившуюся к середине сентября 1941 года обстановку мало кто будет оспаривать.
Тем не менее Пстыго на стр. 97 пишет: «Ни за что, ни про что расстреляли Командующего Западным фронтом, генерала армии, Героя Советского Союза Д.Г. Павлова с большой группой генералов вместе с начальником штаба фронта Фоминых». Этот тезис Пстыго столь же безответственен. Начальником штаба Западного фронта у Павлова в момент начала войны был не Фоминых, а Климовских. А чтобы разобраться в том, было ли командование Западного фронта повинно в быстром разгроме немцами этого фронта, следует порекомендовать Пстыго внимательно изучить книгу Л.М. Сандалова «Первые дни войны. Боевые действия 4-й армии 22 июня — 10 июля 1941 года».
Касаясь киевской трагедии 1941 года, Пстыго задается таким вопросом: «Небольшая, но важная деталь. В Киеве был главнокомандующий Юго-Западным направлением, прославленный Маршал Советского Союза Буденный, там же был член Военного Совета направления и фронта Член Политбюро ЦК ВКП(б) Хрущев. Генштабом руководил Шапошников. Кто мне ответит, что они делали, с какими предложениями они выступали, какова их роль в трагедии Киевской группировки.». И здесь Пстыго обнажает незнание истории Великой Отечественной войны. Ответ на этот вопрос имеется, например, в книге бывшего в то время начальника оперативного отдела фронта И.Х. Баграмяна «Так начиналась война». Там сказано, что Ставка ВГК 11 сентября 1941 года практически была готова дать согласие на отвод Юго-Западного фронта на линию подготовленной обороны по реке Псел, о чем ставку просили и Кирпонос, и Главком Юго-Западного направления Буденный. Но командующий фронтом неожиданно в последующем разговоре со Сталиным отказался от своей просьбы и тем самым подвел Буденного, который после этого разговора немедленно и был отстранен от командования направления и заменен С.К. Тимошенко. Документы об этом (переговоры по ВЧ Ставки и генштаба с фронтами) сохранились. Кстати сказать, Хрущев в то время не был членом Военного совета Юго-Западного фронта. Членами Военного совета фронта тогда были М.А. Бурмистенко и Е.И. Рыков, они вместе с Кирпоносом попали в окружении и погибли в бою. Это тоже общеизвестный факт.
Какое крупное событие из истории Великой Отечественной войны ни возьми, Пстыго обязательно обнажает незнание серьезной литературы. Приведем еще несколько примеров из его книги. На стр. 95 он утверждает: «В ходе Великой Отечественной войны Сталин делает подряд две глобальных стратегических ошибки (так у него в тексте), неверно определяя направление главных ударов немцев, а значит и наших усилий. В 1941 году Сталин и слышать никого не хотел, определяя и декретируя, что главный удар немцев пройдет по направлению Киев, Харьков, Донбасс и на Кавказ за Бакинской нефтью. А немцы пошли главным ударом на Москву и вспомогательным ударом на Ленинград... В 1942 году Сталин допускает второй не менее судьбоносный просчет, считая, что немцы будут рваться к Москве, и держал основные военные силы на этом направлении».
Тут все перепутано. Во первых, определение направления главного удара, повторим, это дело не главы государства, а, в первую очередь, дело Генштаба и других высших военных инстанций (Главного военного совета, ГРУ, Главного оперативного направления, Наркома обороны). Во вторых, по плану «Барбаросса» немцы в первую очередь планировали разгромить советские войска, расположенные севернее и южнее Припятьских болот на территории между границей и Днепром и Западной Двиной, захватить Ленинград, изолировать наш Балтийский флот и создать лишь условия для последующего наступления на Москву. Гитлер не ставил в числе первых целей захват Москвы. Такую цель, не соглашаясь с ним, ставила только часть военной верхушки. И действительно, немцы начали наступление на Москву в 1941 году лишь после разгрома наших войск Западного фронта, окружения и разгрома Юго-Западного фронта и захвата Киева.
«ДУРНАЯ ГОЛОВА НОГАМ ПОКОЯ НЕ ДАЕТ»
(О книге В.Фалина «Конфликты в Кремле»)
Получилось так, что книга В.Фалина «Конфликты в Кремле» [48], обозначенная изданной в 1999г., мне попалась в руки после того, как пришлось прочитать его книгу «Второй фронт...», изданную в 2000г., и высказать свое мнение о ней. Сейчас видно, что «Второй фронт.... « написан им значительно раньше, чем «Конфликты в Кремле», похоже, до середины 1980-х годов. Фалинская позиция в ней явно просоветская, антиамериканская. В книге же «Конфликты в Кремле» В.Фалин — ярый антисоветчик, антисталинист. В аннотации появился и неизвестный мне ранее штрих биографии В.Фалина: в период 1988 — 91гг. он был, оказывается, заведующим Международного отдела ЦК КПСС и советником М.С.Горбачева по геополитическим проблемам.
В книге Фалина «Второй фронт...» достаточно убедительно было показано коварство Черчилля и его высокопоставленных единомышленников из числа союзников, давших обещание Советскому Союзу, Сталину открыть второй фронт в Западной Европе в 1942 году, но так и не открывших его ни в 1942-м, ни в 43-м году. Открыли союзники этот фронт только 6 июня 1944г. высадкой на западном побережье Франции. И то, когда стало очевидным, что Советские войска, разгромив Германию в одиночку, могут выйти к Атлантическому океану и могут оккупировать всю Европу. Книга «Второй фронт», с моей точки зрения, ценна и тем, что в ней разоблачается стремление США (еще в те годы) к глобализму своей политики. Вместе с тем, в той же книге обращали на себя внимание поверхностные суждения автора о довоенном состоянии Красной Армий, о её готовности к войне с Германией, о репрессиях 1937 — 38 годах в армии, о некоторых событиях Великой Отечественной войны, о Сталине. Тогда показалось, что такого рода отступления у Фалина — дань перестроечному антисталинскому зуду с целью откупиться от критиков — антисталинистов и стремление поскорее издать книгу и довести до читателей основной свой замысел в эпоху, когда американский глобализм полностью обнажился.