Страница 8 из 36
Идя по пустынной лестнице, так как почти у всех факультетов еще продолжались занятия, в отличии от первокурсников, Поттер услышал жалобные всхлипы со стороны запретного этажа, о котором отчаянно пытался рассказать Дамблдор на их последней посиделке.
Двинувшись в сторону коридора, освещенного только серым октябрьским солнцем, Гарри и не предполагал увидеть странную, на его взгляд картину, а именно — плачущего Малфоя, сидящего прямо на полу, под витражным окном.
Мягко ступая резиновой подошвой по бетонному полу, Поттер почти без шума дошел до аристократа и плюхнулся рядом, сам не понимая, зачем он это делает. Ему ведь с самого детства было плевать на чужие чувства, а вот сейчас желание вразумить избалованного мальчишку пересилило, и мальчик, который выжил, вошел в роль всезнающего и всемогущего Дамблдора.
— Пошёл вон, Поттер! Ты испортил мою жизнь, — хрипло сказал Драко, прикрывая лицо ладошками.
— Вот тебе и первый жизненный урок, мальчик мой, — распластавшись на полу, мягко, копируя Альбуса, сказал рейвенкловец. — Подумай, разве твой отец совершает необдуманные поступки? Нет. А как ты думаешь, совершил ли ты необдуманный поступок? Я предполагаю, что ты думаешь о том, что план был идеален. Но всё не так просто. До высот твоего отца и его славы тебе далеко, но ты должен знать одно простое правило, которое спасало меня не раз: всегда просчитывай худшие стечения обстоятельств своего плана.
— Не считай себя Мерлином, Поттер! — прошипел Малфой.
— О, а ты думаешь, что я не всемогущ, мальчик мой? — Гарри тихо засмеялся. — Ты только подумай своим аристократическим мозгом, в который, кроме правил и манер, ничего не вбили, что за моей спиной может стоять армия, если я этого захочу, а за тобой кто?! Твой отец и все аристократическое сообщество? Окунись в арифметику — кого будет больше: моей армии или аристократов? А еще я могу сделать так, что все перестанут говорить о тебе, ибо этот замок умеет жить своей жизнью, стоит только понять её.
— Да ничего ты не можешь, придурок! Придумал из себя героя, который всех спас, а на самом деле? Ты циничный и эгоистичный мерзавец! — прокричал блондин, вставая на ноги.
— Ты забыл добавить, что ты это всё просто так не оставишь, Дракуша, — Поттер расхохотался, поднимаясь вслед за блондином. — И да, стоит мне только щелкнуть пальцами, как вся школа затихнет. А тебе удачи, в борьбе со слухами. Я же знаю, что ты мечтал о славе.
— Поттер, стой! Давай поспорим, что у тебя ничего не получиться. Ставлю на это десять галлеонов.
* * *
Следующее утро проходило в необычном спокойствии и тишине, что было нонсенсом для Хогвартса. Никто не смотрел на Малфоя, а уж тем более, не перешептывался. Все мирно ели, разговаривая исключительно об предстоящих уроках.
Гарри медленно пил сок, сонно глядя в стол, не обращая внимания на то, как удивленно и, почти не отрывая взгляда, смотрит на него Драко.
Равнекловец наконец посмотрел на слизеринца и мягко улыбнулся, поворачивая голову в сторону учительского стола и салютуя Дамблдору кубком с соком, на что Альбус отсалютовал ему в ответ.
Глава 7
Миром правят темные силы.
Но даже они тебе не помогут.
Этим же вечером Малфой отдал Поттеру деньги, но с таким видом, как будто не он проиграл пари, а его обманули и окунули головой в унитаз, что находился на втором этаже и строго именовался «запретным» из–за проживающей там девочки–привидения. В глазах блондина горел огонь восторга, когда он смотрел на Гарри и предлагал дружбу, на что рейвенкловец тихо, но очень убедительно ответил:
— Если ты не можешь выжить в одиночку, и тысяча друзей тебя не спасет, — после чего щелкнул его по носу и ушел.
Наблюдая за тем, как брюнет покидает его, Малфой с восхищением смотрел ему в спину, поражаясь могуществу и возможностям одиннадцатилетнего мальчишки.
И ничего бы не предвещало бед, если не приближающийся Хэллоуин, который Поттер ненавидел так же, как и овсянку по утрам.
* * *
Проснувшись утром тридцать первого октября, Поттер был в ужасе. Вся спальня мальчишек, которая обычно была украшена темно–синими и серебряными цветами, сейчас кричала ярко–оранжевым цветом, украшая абсолютно всё. Все балдахины и прочие ткани помещения поменяли цвет. На всех тумбочках, стоящих рядом с кроватями, стояли рыжие корзинки, забитые сладостями и напоминающие своим внешним видом тыквы.
И Гарри не с самыми радостными мыслями решил собраться и уйти на завтрак раньше всех, чтобы не слышать воплей своих соседей. Что и стало правильным решением, ибо его однокурсники дико кричали и жаловались на ненавистный и режущий глаза цвет.
Большой зал тоже был украшен в оранжевый цвет. Все вокруг. Даже флаги факультетов сменили окрас.
Позавтракав, с жутким отвращением, мальчик впал в апатию, вспомнив о гибели своих родителей в этот день. И уже плохое настроение опустилось на планку «отвратительное», что и стало причиной срыва покровов — необоснованной злости и посыла всех куда подальше, в том числе и профессора Снейпа, что любил придираться к рейвенкловцу. То ли это доставляло ему удовольствие, то ли он был любителем послушать, как Поттер виртуозно затыкает ему рот.
— Поттер, Вы должны готовить зелье, а не витать в облаках! — рявкнул профессор, смотря на мальчишку, который около пяти минут не отрывал взгляда от одной и той же точки. — Куда Вы смотрите, черт подери?
— В перспективу, — вздыхая, сказал Гарри и продолжил смотреть вперед, как ни в чем не бывало.
— И что же Вы видите? — заискивающе начал Снейп.
— Горизонт, — снисходительно улыбнувшись, ответил рейвенкловец и грустно взглянул на профессора.
В его глазах отражалась такая дикая усталость, что казалось, будто бы он прожил не одиннадцать лет, а все сто одиннадцать. Судя по всему, именно этот взгляд и стал для Северуса успокаивающим, ибо увидев глаза мальчишки, зельевар больше с ним не разговаривал. Проходя мимо, он, порой, делал незначительные замечания о том, что Гарри неверно помешивает свое варево.
* * *
Позже, решив забросить все уроки на сегодня, Гарри сидел на выступе витражного окна рядом с «запретным» туалетом второго этажа и читал книгу, привезенную с собой в школу.
Время подходило к ужину, когда по коридору, громко стуча каблучками, перед ним пронеслась девчонка и забежала в этот самый туалет, утирая слезы. На что Поттер, покачав головой, облизнул палец и перелистнул страницу, продолжая читать.
Из туалета начали доноситься тихие всхлипы, что ужасно мешало равенкловцу, ибо «тишина — залог успешного усвоения знаний» — как он считал.
Хрустнув костяшками пальцев, мальчишка лихо спрыгнул с выступа и начал разминать затекшие мышцы. Очередной раз поворачиваясь, он услышал жуткий грохот и топот детских ног. Причем не одного человека: Складывалось ощущение, что бежит толпа.
Закинув книгу в сумку, Гарри оглянулся и увидел эту самую «толпу» из трех человек: Невилла Лонгботтома, Рона Уизли и Драко Малфоя, которого за собой тащил рыжий.
— Да отпусти ты меня, Уизел! Я не обязан извиняться перед грязнокровками! — зашипел, не хуже змеи, слизеринец, пытаясь вырвать руку. — Тем более в тот момент, когда по замку бродит тролль!
Рон покраснел от гнева, услышав то, как назвал его подругу Драко.
— Ты сейчас же извинишься перед ней, Малфой, или я заставлю тебя глотать слизней! — выкрикнул Рон, таща за собой блондина. — Или того хуже, отдам на растерзание троллю!
Грохот постепенно нарастал, и все резко остановились, стоя уже у самого входа в туалет, не замечая Поттера, что без особого удивления глядел за этим цирком.
— Поттер, спаси меня от этих умалишенных! Ты же можешь это сделать! — заметив невольного свидетеля, воскликнул слизеринец, дергаясь в его сторону. — По школе бродит тролль!