Обретение

Но никто этого не видел, а потому Огонёк закричал.

По каналам на полу алтарной залы потекла мутноватая жидкость.

Женя вскрикнула.

Ребята опасливо выстроились вдоль стены.

В центре остались только Михаил и Огонек, склонивший голову набок.

— Уходите! — приказал Михаил. — Времени совсем не осталось.

— Но я должен! — крикнул Димка, пытаясь приблизиться к алтарю.

Однако у него ничего не вышло — на пути возник невидимый барьер. Димка вскинул руки — ничего. Попытался шагнуть, но тщетно.

— Что это? — спросил Димка.

— Это врата, — ответил Михаил. — Идите же.

— А как же Огонёк? — крикнула Женя, срываясь с места. — Отпусти его!

Михаил отрицательно качнул головой.

— Он больше не принадлежит этому миру. Он должен уйти со мной.

Женя налетела на барьер и осела, глотая слёзы.

— Пожалуйста! — шептала девочка, заламывая кисти рук. — Забери лучше меня… Мне всё равно где быть. У меня нет ничего… Только страх. А у Огонька есть семья. Ну же, прошу тебя!..

Михаил оглянулся.

— Ты — женщина. Твой удел — растить. Массивных сверхгигантов. Жёлтых карликов. Двойные системы. Это и есть истина. Она вершится здесь и сейчас. А не где–то за гранью, как думают учёные…

— Тогда что же теперь я?! — крикнул Димка под рокот стен и свода.

— Ты — красный гигант. Именно такие звёзды несут жизнь, — Михаил вздохнул. — Мне жаль твоего брата, Димка. Но я не в силах что–либо поделать. Так уж устроен этот мир. Однако мне под силу настигнуть Мрак — своего демона вы сегодня победили самостоятельно. Остался черёд за мной.

— Но как? — не понял Чита.

— Вы обличили его сущность. Догадались, где именно он сидит. Познали истину. Теперь ваши сердца чисты. Идите же с миром, дети мои. Аминь.

Ребята уже добрались до пустыря, когда предгрозовое небо рассекла вспышка чудовищной молнии. Земля содрогнулась. Во все стороны ринулись испуганные птицы. Налетел порыв ветра.

Женя присела. Зажала уши ладонями.

Димка наблюдал светопреставление на берегу озера.

Казалось, что монастырь оказался под беспощадным огнём вражеской артиллерии. Вспышки молний повторялись одна за другой. От раскатов грома заложило уши. Земля так и норовила уйти из–под ног.

— Смотрите… — сказал Чита, указывая на горизонт.

Димка тряхнул головой.

Тучи над монастырём разошлись. В колокольню упёрся луч голубоватого света. Блеснули серебром кресты, задули в дудки каменные ангелы на постаментах. Монастырь вздрогнул, исказился… потом просто исчез, словно и не было его отродясь.

На мрачном небосводе клубились синие тучи — они походили на дым от костровищ…

Чита присвистнул.

— Ничего себе… Кому рассказать — никто не поверит.

— Не нужно никому ничего говорить, — сухо сказал Славка, отворачиваясь от берега. — Мы все должны дать клятву, что истина умрёт вместе с нами.

— Что ты такое говоришь? — спросила Женя.

Славка сверкнул глазами.

— Так нужно. Да и не поверит никто. В лучшем случае упекут в психушку… Пойми, каждый человек должен обрести истину самостоятельно. В противном же случае, эта самая истина не будет ничего значить.

Женя кивнула.

Раскаты грома затихли.

Пошёл дождь.

Димка запрокинул голову, подставив прохладным каплям лицо.

— На, вот… — подошедший Чита протянул платок. — Перевяжи, а то мало ли что пристанет…

Димка кивнул.

— Спасибо.

Рихагель Сергей Оттович не знал, что я вилось ему в тот вечер. Но он был уверен, что не сможет забыть случившегося до конца дней своих. Сын еврейки и пленённого офицера фашистской армии дал себе клятву, что никогда и ни за что больше и пальцем не коснётся своей дочери. Более того, в тот же вечер он искренне пообщался с женой — при помощи кулаков и убедительных словесных аргументов, — относительно того, что может случиться, если та не внемлет его речи, дав понять, что в их жизни грядут радикальные перемены. Жена вроде бы поняла, но Сергей Оттович знал, что пройдёт не один месяц, прежде чем она окончательно смирится с новыми порядками. А началось всё со звонка в дверь. Сергей Оттович прошмыгнул в прихожую, потягивая из бутылки дешевое пиво. Нередко он пытался списать всё на алкогольное опьянение, однако всё чаще убеждал себя в обратном, потому что застывший на лестничной площадке мальчишка… мальчишкой вовсе не являлся. Точнее являлся, но тот тон, каким он озвучил всего единственную фразу, холод глаз и выражение лица, не присущее школьнику, пробрали Сергея Оттовича до глубин его черной души. Это походило на рентген или на просвечивающие лучи инопланетян — про них нередко рассказывают контактёры, — что проникают в мозг, читая твою жизнь, как книгу. Возможно, это была та самая книга, страницы которой тщательно пересматривают на Страшном суде, прежде чем вынести окончательный вердикт… Ад или рай. Это всё пришло значительно позже, а тогда, приоткрыв дверь, Сергей Оттович спросил:

«Чего тебе?»

Мальчишка скривил голову на бок.

Сергею Оттовичу даже показалось, что тонкая шея мальчишки вот–вот сломается. Однако нет. Мальчишка холодно улыбнулся и сказал:

«Если тронешь дочь ещё хоть раз, я приду за тобой, и это будет пострашнее ада!»

Сергей Оттович невольно попятился, зацепил хмельной ногой порог и опрокинулся вглубь прихожей, разбив пиво. Он не мог понять, что именно с ним происходит. В любой другой день он, не чураясь, оттаскал бы незнакомого паршивца, что вздумал учить его, как нужно жить, за ухо… Но только не сегодня.

Сергей Оттович почувствовал страх. Не тот, обычный, когда пришло время платить по счетам, а денег нет, или страх оказаться безработным — это всё так, шелуха обыденности. Истинный страх, как уже упоминалось, пробрал до мозга костей, поселив в сознании откровенную панику.

Тогда Сергей Оттович спросил дрожащим голосом:

«Кто ты такой?»

Мальчишка сверкнул глазами.

«Я — двойная звезда».

Сергей Оттович отключился, не в силах снести услышанного.

Женя с Димкой сидели на остановке у дома. Просто так, никуда не торопясь. В пыли у бордюра резвились весёлые воробьи. Шелестели кроны деревьев. По голубому небу неслись кучерявые облака.

Димка вздохнул.

— Мне кажется, я знаю, зачем нужен тот поезд…

Женя обернула задумчивое личико.

— Зачем? — спросила она, пряча локон за ухо.

Димка потёр забинтованную ладонь.

— Чтобы можно было бежать.

— Бежать?.. Но от кого и куда?

Димка повёл плечом.

— От системы, что зашла в тупик. А вот куда именно… Да, это вопрос.

— Но ведь Михаил сказал, что у нас ещё есть шансы…

— Да. Но для того, чтобы реабилитироваться в глазах Творца, каждый человек сперва должен заглянуть в собственную душу. Провести детальную оценку того, что уже пройдено. И если что–то не так, сделать соответствующие выводы. Иначе… Иначе всё закончится. Именно здесь.

Женя кивнула.

— Как думаешь, где сейчас Огонёк?

Димка улыбнулся.

— Он там… Высоко–высоко.

Женя проследила Димкин взгляд, брошенный в небеса.

— Он счастлив?

— Думаю, по своему, да. Ведь он исполняет миссию. Жизнь целого мира зависти от того, как сложится финальная битва…

— А как же Михаил? — спросила Женя, устраиваясь поудобнее. — Чита сказал, что, скорее всего, он и есть тот самый архангел, покровитель человечества. Это именно он дарует заблудшим ещё один шанс.

Димка вздохнул.

— Как бы то ни было, но мы все обязаны небесам. Только за то, что они не отворачиваются от детей своих… как бы гадко те не вели себя по отношению к своим прародителям… друг к другу…

Славка сидел на платформе, свесив ноги в колею.

— Думаешь, остановится? — спросил Чита.

Славка пожал плечами.

— А что ему ещё остаётся делать? Ведь нельзя же оставлять на полустанке пассажира.

Чита кивнул. Отложил в сторону книжку. Сел рядом с другом.