Ярмо Господне

— Не горюй, неофитик. Возраст — дело наживное. Не успеешь оглянуться, как вырастешь умственно и физически до выдающихся мужских размерчиков… На загляденье и заговенье девушкам и женщинам…

Когда сквайр Виктория придет в норму, твое ответственное телохранение поручим ей персонально. Например, во время визитов на малую белоросскую родину. Или же еще куда-нибудь по миру, туристически.

Дело в том, что первого сентября ты пойдешь в Англии в привилегированную частную школу, находящуюся под орденским патронажем.

Скажу тебе, более половины из твоих будущих одноклассников принадлежат хорошим рыцарским фамилиям Востока и Запада. Кое-кто так же рукоположен на ясновидение и распознавание языков.

Вот еще что… — самую главную ошеломляющую новость Настя оставила на десерт. — Чтоб тебе было чем и кем гордится среди сверстников, согласно орденской традиции, мы с Филом тебе предлагаем провизиональную патримонию-усыновление до достижения совершеннолетия.

Как исполнится 21 год, сам решишь, под каким духовным именем тебе постоянно значиться в анналах гильдии арматоров.

Ну что, берешь нас в харизматические родители на время или навсегда? С ответом единым духом можешь не торопиться, хорошенько подумай что почем. До осени времени до хрена и больше…

Любое твое решение окажется правильным, Вань, по модулю. Без обид и претензий с нашей стороны. Как скажешь, так и будет…

— Чего там говорить и раздумывать?!! — перебил арматора восторженный неофит, не сразу сообразив, что ему предлагают.

— Конечно же, я тоже хочу быть Бланко-Рейес-и-Альберини, моя кавалерственная дама Анастасия!

Фил Олегыч, я взаправду могу стать вашим приемным сыном и внуком рыцаря-адепта Рандольфо? — для верности Ваня обратился за подтверждением и уточнением. Своему ясновидению он еще не совсем доверял.

— Если пожелаешь, Иван, то получится вовсе не понарошку. Но в соответствующем ритуале в ходе орденской церемонии войдешь в нашу семью. На время либо навсегда…

Усыновление юного рыцаря-неофита они предварительно отпраздновали французским шампанским и немедленно импровизированным визитом в загородную резиденцию орденского звена. Ваниному восторгу не было предела, пусть вам внешне он старался держаться по-взрослому, солидно, степенно.

«Во здоровски!!! Вместо пейнтбольного клуба для детей настоящий огнестрельный тир только для взрослых..!

Йо-хив-хо и бутылка рому! Хип-ура! Хип-ура-ура-ура!..»

Ранним утром в воскресенье Настя с Филиппом заехали за Ваней, чтобы вместе отправиться к обедне в монастырскую церковь иконы Божьей матери «Утоли моя печали». Даму Анастасию рыцари усадили пилотировать джип «с ветерком и рок-музычкой», а сами благорасположились на заднем сиденье, чтобы откровенно, с аудиозащитой, поговорить как прецептор с учеником о мужчинах и женщинах.

— …Это, Иван, куда и на что смотреть. К примеру, Настасье нашей Ярославне, нравится, когда ее обозревают и раздевают откровенные мужские взгляды. Другим женщинам, в основном с большими недостатками или чрезмерными излишествами в фигуре, этакое экспонирование далеко не по нраву.

Для того у тебя и есть ограниченное ясновидение, кабы праведно и нравственно различать suum cuique tribuens. Я имею в виду: каждому по-свойски и поделом воздавать.

То, что кому-то представляется заслуженной наградой, иным кажется несправедливым и неоправданным оскорблением. Потому стоит приноравливаться ко всяким-яким общежитейским обстоятельствам.

Понимай, Иван, нравственные установления, нормы поведения, моральная кодификация, включая гендерные взаимоотношения мужчин и женщин, обстоятельно исходят от разумной души человеческой. По большому счету, долговременно и дальновидно.

Но в малом ежеминутном расчете бихевиориальные стереотипы, социальные установки, предубеждения, поверия, суеверия шустро выскакивают из естественных потребностей людской тварной природы. Во плоти. Будто чертик из табакерки выпрыгивают, беспорядочно и случайно.

В общечеловеческой нравственности есть постоянная, неизменная часть, основанная на высоком абсолютном духе. Но присоединяется она к нестабильной, дискретно изменяющейся компоненте, выходящей из низменной относительной материи. Вчера одно, сегодня другое, послезавтра третье.

Причем у разных народов по-разному… «Отрок мой конгенитально любопытствующий…»

Приводя разнообразные образчики «относительности естественной животной морали», рыцарь Филипп пользовался дидактической теургией достаточно умеренно. Факты и примеры выбирал осмотрительно, с оглядкой. Потому как сочувствовал и соболезновал неофиту, кому еще несколько лет предстоит вынужденно, едва ли не принудительно оставаться ребенком в слабой плоти, но сильным духом без малого взрослым человеком.

«В силу харизматического возраста, патер ностер…»

Как оно происходит и каковы при оном ощущения, рыцарь Филипп доподлинно знал на примере кавалерственной дамы Прасковьи. Давеча она ему о многом исповедально рассказывала ночь напролет.

«…Ох ему, мелкому… Насилье и бессилье… Коромысло диавольско… Половое созревание и гормональные пертурбации, из рака ноги…

И потащит наш бедный Ванька тяжкое Ярмо Господне между отрочеством и зрелостью, наподобие девы моей Параскевы. Видит око, да уд промежный неймет. Поди, дождись, покуда имение вырастет…

Ничего… переживет, перетопчется в смиренномудрии… Глядишь, меньше воздания огребет себе на орехи и по шарам… Ох нам ретрибутивность за всё и за вся…»

Ваня довольно серьезно принял к сведению назидательные сентенции прецептора и от приземленной материи органически перешел к возвышенным предметам:

— Филипп Олегович, скажите, пожалуйста, бывает ли по-настоящему естественная истинная религия? Например, от природы человека?

— Никогда и нигде! Нет и еще раз нет, рыцарь-неофит.

Естественным может быть только безбожие и поганство, Иван. Истинная же вера всегда и во всем сверхъестественна и сверхрациональна.

Соответствующие доводы, аргументы, доказательства, суммы против язычников-деистов типа лорда Чербери — найдешь по моим прецепторским гиперссылкам в твоем «Компендиуме рыцаря-неофита Восточно-Европейской конгрегации».

Одно тебе скажу, Иван… — прецептор Филипп преднамеренно выдержал длительную теургическую паузу-цезуру…

— Мы веруем с целью понимать, познавать образ и деяния Господни, будь то в созидании или в разрушении по воле Его. Но вовсе не делаем слабомысленные умозаключения в бесцельном обратном порядке, наподобие язычески мудрствующих секуляров, каковые тщатся что-либо сообразить без царя в голове и без Бога. Чтобы впоследствии от природного греховного естества своего во что-нибудь мало-мальски поверить, спиритуально. И вляпаться куда-нибудь, словно в дерьмо, субстанционально.

Тогда у язычников и безбожников в лучшем, наиразумном случае индуктивно выходит вовсе не религия в православии и правоверии, но скудоумная скоропортящаяся конъюнктурная социальная доктрина. Либо у них получается на выходе подлежащая верификации научная гипотеза-симулякр, какую неизбежно сменят иные рациональные спекуляции, концепты и конструкты.

Наше подлинно религиозное мышление в эпигнозисе нисходит от сверхрационального к рациональному. Однако отнюдь не наоборот, задом наперед, шиворот-навыворот, вверх тормашками, коленками назад, кверху задом, подобно материалистам, почем зря мнящим, будто духовные категории можно познавать посредством материальных критериев.

Прежде дедуктивно беспредельный бескрайний дух и только затем ограниченная конечная материя. Инде сверхъестественное превозмогает смертное естество и убогое вещество, кои нам дадены, быть может, во благо или же на испытание и во искушение многогрешной натуры нашей…

Так-то вот, рыцарь-неофит Иван Рульников…

Вернувшись в город, все воскресенье накануне вечернего визита в дневную Филадельфию на светский раут Настя Ирнеева пребывала крайне озабоченной ее новым уместно приобретенным туалетом от кутюрье Анри Дюваля. Примерялась к платью, бижутерии, аксессуарам и так и эдак.