Время Феофано

– Я тоже надеюсь, – ответил тот, но его лицо, темное, с густыми бровями, осталось суровым и озабоченным: – Пожертвование на свечи, – сказал посетитель и вложил в руку монаха увесистый мешочек.

Затем Маркопулос прошел мимо Ольги и ее сопровождающих, даже не заметив их. Монах долго и задумчиво смотрел ему в след и лишь спустя какое-то время его рассеянный взгляд случайно коснулся новых посетителей.

– Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен? – Спросил он, но в голосе его слышалось сомнение: перед ним были совершенно зверского вида воины с длинными усами, заплетенными в косы и в рогатых шлемах. Явные язычники. Норманны. На их фоне совершенно потерялась скромно, но опрятно одетая женщина с русыми волосами и невзрачный монах в черном одеянии. Для круглолицего монаха было очевидно, что у этих людей не могло быть веской причины нанести визит одному из глав Церкви. Даже когда Ольга спросила, может ли она поговорить с Вселенским патриархом, он не шевельнулся.

– Вы, наверно, знаете, что Святой отец очень занят, – монах сделал ударение на словах «Святой отец». – Возможно, завтра, или еще лучше послезавтра…, – монах не отрывал взгляда от телохранителей Ольги. «Уходите и не возвращайтесь, вот что он хотел сказать», – поняла Ольга.

– Кто это, Амброзий? – Послышался голос патриарха, и через минуту он появился перед ними в сопровождении еще одного, аскетического вида монаха. Он был одет по-домашнему. Вместо своих обычных пышных одежд патриарх сегодня надел простое белое монашеское одеяние. Увидев, кто стоит перед дверью, он удовлетворенно хмыкнул.

– Так, так. Кого же нам Бог послал, а Полиевкт[401]? Наместница Хельга! Ты говоришь по-гречески, дочь моя? – Спросил Феофилакт. Увидев утвердительный кивок, он оттолкнул в сторону недовольного Амброзия и взмахом руки пригласил их войти:

– Входи же, прошу тебя. Или ты хочешь, чтобы я обращался к тебе на Вы, как это принято у латинов?

– Ты – это свет, Вы – это тьма. Я бы никогда не осмелилась обращаться к тебе, как к врагу, отец мой, – ответила Ольга.

– Но Владыка! Через пятнадцать минут ты должен встретиться с… – запротестовал сопровождающий его монах Полиевкт, но патриарх оборвал его:

– Кто бы это ни был, пусть обождет. Я занят. Возможно, наши гости захотят принять нашу веру. Это будет большой победой Иисуса, не так ли?

Или, возможно, я обращусь в их ересь – вот будет скандал, а? – Пошутил Феофилакт.

Полиевкт кисло взглянул на Феофилакта. Шутка показалась ему весьма сомнительной, хотя он знал, какое наслаждение доставляет патриарху иногда шокировать людей своим невероятным поведением. Ольга и сопровождающие, не веря своим ушам, ошеломленно уставилась на него.

Видя реакцию гостей, патриарх весело улыбнулся.

– Наместница, прошу тебя в мои покои. Надеюсь, мы обойдемся без переводчика. На каких языках ты разговариваешь?

– Я говорю на языке кипчаков[402] и свеев. Немного по-гречески и на языке парсов, Святой отец, – ответила Ольга.

– Замечательно. Кроме трех «священных языков»[403] я владею и солдатским языком. Языком, вобравшим в себя и персидский, и тюркский. Который давно стал общим для греков и славян. Нам не понадобиться переводчик. А твоим доблестным воинам будет уютно в хозяйственной части дома. Полиевкт, займи гостей и предложи им прохладительные напитки. Кстати с отцом Григорием у вас есть много общих тем для беседы.

– Но… – поняв, что спорить бесполезно, Полиевкт удрученно кивнул. Монах с сомнением взглянул на варваров, как будто ему предложили покормить с руки лесных хищников.

– Пойдем, брат мой во Христе, расскажешь о новостях из Афона, – успокоил монаха отец Григорий.

Взяв себя в руки, Полиевкт повел гостей в общую столовую, а Ольга проследовала за патриархом в его комнату для приема посетителей.

– Полиевкт – моя цепная собака, мой надсмотрщик и мой синкел[404], первое после меня духовное лицо в Константинополе, – рассказывал Феофилакт по пути в свой кабинет. – Синод епископов посадил мне его нашею, чтобы он присматривал за мной. Полиевкт – ученик блаженного Андрея, монашествующий с детского возраста, прославился аскетической жизнью. Он мало интересуется светской жизнью, от которой совершенно отошел, заботясь единственно о предписаниях и интересах Церкви. Чтобы как-то перенаправить его усердие я рукоположил его в пресвитеры[405] и возложил на него обязанность проповедовать Слово Божие в храме. Многие считают его по красноречию вторым Иоанном Златоустом.

Приемная Феофилакта была забита книгами. Тома лежали на полках, столах и даже диванах, не оставляя места, чтобы сесть. Среди этого кажущегося беспорядка, у свободного стола стояли два свободных кресла. На столе стояло блюдо с фруктами и кувшин с прохладительным напитком. Именно сюда и подвел патриарх гостью.

– И, кроме того тебя, Святой отец, наверно, забавляет этот монах с плохим чувством юмора, которого можно дразнить, – предположила Ольга, изучающе посмотрев в лицо Феофилакта. Она думала найти в нем черты той фанатичности, которую она немало повидала у других жрецов. Но ее не было. Она заметила только мудрость и присутствие чувства юмора. Карие глаза священника были ясными и твердыми. Казалось, что, не смотря на завесу из шутливых слов, глазами патриарх обозревает ее душу.

– Да действительно меня это забавляет. – Феофилакт убедился, что его собеседница умна и проницательна. – Но меня удивляет, почему ты и твои люди были столь терпеливы.

Я знаю немало людей вспыливших при первых же словах моего привратника.

– Среди потомков Даждьбога[406] дураков нет, Святой отец, – отвечала Ольга. Увидев недоуменный взгляд патриарха, пояснила:

– Божественный предок Нахуша из Лунной династии был проклят и превращен в Змея Иджика[407] на тысячи лет за то, что посмел ударить вол. С тех пор Иджик вселяется и отравляет злобой слабые сердца, а люди умирают от укусов его детей, ползучих гадов. Пример весьма наглядный для прочих потомков.

– Называй меня просто «папа» или если тебе привычней по-славянски «отец», но без приставки «святой». Моя жизнь отнюдь не идеал подвижничества, чтобы носить титул «святого». А те, кто меня так называют, либо заискивают, либо делают это, чтобы подчеркнуть почетность моего положения, – сказал с улыбкой Феофилакт. – Я слышал об этом старинном культе Змея и обереге от него: «И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея Нехуштана и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на него, остался жив»[408], – процитировал Феофилакт. – Еще я знаю, что ты христианка. Но как ты веруешь в Иисуса Мессию дочь моя?

– Да, верно, отец мой, с недавнего времени Иисус, очередное снисхождение Вышня, стал и моим Спасителем, – ответила Ольга.

– Снисхождение Вышня?

– Разумеется. Разве отец мой не знает, что для того чтобы показывать людям Путь и Божьи Законы Вышний использует посланцев и пророков, – удивилась Ольга. – Иногда это происходит, когда Дух Вышня рождается в теле человека. Как это было в старину с Джиной Махавирой[409] и Будаем Гаутамой[410]. Через триста лет это повторилось с Иисусом Христом, а еще через триста лет с Будаем Бусом. Иногда люди получают наставления, взятые на Небо при жизни, и возвращаются на землю Его посланниками. Как это было в случае с пророком Мухаммедом.

401

Полие́вкт (умер 5 февраля 970) – был простым монахом до 956 года, когда после гибели Феофилакта Лакапина он был объявлен патриархом. Патриарх Константинопольский с 3 апреля 956 по 5 февраля 970 года. За его усердия в служении Богу, великий ум, всяческие познания и непревзойденную добродетель, веру и силу ораторского искусства был прозван «вторым Златоустом».

402

Кипчаки, в арабо-персидских источниках – кыпчаки). Народы тюркского происхождения живущие в Великой Степи от Дуная до Иртыша, которая в восточных источниках известна как Дешт-и-Кыпчак (Великая степь) или, в русских источниках, поле Половецкое.

403

В Западной Римской империи «священными» языками считались иудейский, латинский и греческий.

404

Синкел – советник при епископе или патриархе. Это почетное звание появилось в X в. В X-XI вв. синкел был первым после патриарха духовным лицом и являлся как бы его наследником. В табели о рангах «Книги церемоний» (530–532) синкел стоял выше митрополита. Впоследствии синкелы появились и у епископов, с середины XI в. титул синкела теряет (особенно при Комнинах) свое значение.

405

Пресви́тер (греч. – «старейшина, глава общины», а также «старик», «предок», «священник» лат. presbyter) – древнейшее каноническое название второй степени священства в христианстве.

406

Даждьбог – один из главных богов в восточнославянской мифологии, бог плодородия и солнечного света. Назван Даждьбогом (дающим Богом) за то, что дал людям Саньтий (Книг) содержащих Священные Веды. Сын Перуна и Роси, внук Сварога, правнук Вышня. Он дарует Земле и людям такие великие блага как свет и тепло, отчего и получил своё имя-приставку «дажь» (дающий). По этой же причине Он является единственным из Богов, кого можно просить о чём угодно, а само Его имя прочно вошло в разговорный обиход выражением «Дай Бог». Даждьбог является Покровителем Раса (Белого Барса, Льва) в Сварожьем Круге.

407

По Махабхарате Иджик, семит. Нехуштан, слав. Нахуша – мифический царь Лунной династии, внук Пуруравасы сына Будхи и Иды, дочери Ману Вивисванта. Божественный царь сброшенный на землю и превращенный в Змея на тысячи лет Нахуша ударил ногой брахмана (barzan=врахман – святой, священный) Агастью после чего был проклят и превращен в Змея (Махабхарата XIII, 102–103). Нехуштан – «Медный змей», штандарт, изготовленный Моисеем во время исхода евреев из Египта.

408

Чис. 21: 8–9. Культ просуществовал непрерывно от Исхода, до правления царя Езекии (728–699)

409

Джи́на Махави́ра (санскр. «великий герой»), в буддийских писаниях известен под именем Нигантха Натапута, (VI век до н. э.) – основатель джайнизма и джайнской философии, проповедник. Родился в 599 год до н. э. в Кундапуре, предместье города Вайшали, умер в 527 году до н. э. в Павапуре. Происходил из княжеской семьи, принадлежал к касте кшатриев. При рождении получил имя Вардхамана. Имя Махавира (великий воин, санскр.) получил в юности за укрощение кобры и взбесившегося слона. Джина означает победитель, т. е. тот, кто победил свою карму и вышел из круговорота жизней и смертей. Согласно каноническим преданиям, Махавира получил блестящее образование, с детства проявлял незаурядные способности и храбрость. Через два года после кончины родителей, с согласия старшего брата, ушёл из мира и в 30 лет стал странствующим аскетом.

410

Будда Гаутама (563 до н. э. – 483 до н. э.) известный под религиозным именем Шакьямуни (дословно «Пробуждённый мудрец из рода Шакья (Сакья)») – духовный учитель, легендарный основатель буддизма. Материала для научной реконструкции биографии Будды у современной науки недостаточно. Поэтому традиционно жизнеописание Будды даётся на основе ряда буддийских текстов («Жизнь Будды» Ашвагхоши, «Лалитавистара»).