Мастер текста

К сожалению, даже успешный писатель далеко не всегда способен обучать других. Одно лишь умение писать не делает человека преподавателем. Он может щедро и искренне делиться своим творческим опытом, но это его опыт, а не ваш. Из чужого опыта можно приводить примеры, но в методическом плане он применим ограниченно. И то, что вы прочитали всю классическую русскую литературу, безусловно расширит ваш словарный запас и улучшит грамотность, но – более.

Также ваши шансы выйти в писатели не увеличатся, если вы получите гуманитарное образование. Это не преференция. Филологическое образование идет в плюс только в одном случае: если вы специализировались по иностранным языкам. Работа на языковых гранях весьма перспективна. Хотите посмотреть, как это делается, изучайте Набокова. На всех остальных позициях филологическое образование будет мешать.

Почему? Потому что филолог не создает текст – он его препарирует. И даже самый лучший, самый талантливый филолог – он все равно по другую сторону баррикад. Он – хранитель. Его задача – удержать в незыблемости то, что создали творцы прошлых веков. И научить нас ценить и понимать прошлое. Достойная профессия и нужная. Но – другая. Филолог – хранит старое, писатель творит новое. Лет через триста и писателю, если повезет, тоже понадобятся хранители, но сейчас он филологу – враг. Новый язык, новое время, новая система образов, новый темпоритм, в который вписываются лишь немногие из классиков. Да и то – с оговорками. Вот Чехов, например, неплохо вписывается темпоритм, но не вписывается в новую мораль.

И так – со всеми. Проходит от пятидесяти до ста лет – и для чтения классики от читателя уже требуется усилие, специальная подготовка, понимание ушедшего времени. И читатель готов сделать это усилие для сдачи экзамена, но не для современной беллетристики.

Аналогично – журналистика. Это просто другая специальность. Совсем другая. Хотя одно исключение я бы все-таки сделал. Для телевизионных журналистов. Тех, кто мыслит не только текстом, но и образом. Отличный опыт, отличный синтез…

Если удастся избавиться от профессиональной тяги к горячему мясу.

Но вернемся к литературному обучению.

Как получить от этой книги максимум?

Забыть о том, что в вас закладывали раньше.

Не сравнивать с другими методиками.

Постарайтесь избежать ложного узнавания: «Да, я уже это читал. Да, я сам так думаю».

Когда ребенок по двум прочитанным слогам пытается угадать целое слово, он в принципе может угадать правильно. И это было бы полезной практикой, если бы его учили угадывать. Но учат-то его не угадывать, а читать.

В этой книге, так же как и в своих лекциях, я закладываю системный подход к вашей будущей работе писателя. Если вы будете мысленно со мной дискутировать, изрядный кусок того, что вы могли бы усвоить, может пролететь мимо.

И просто усвоить мало. Надо усвоить и использовать на практике. Вы не станете успешным писателем просто прочитав эту книгу. Знания надо реализовать. На практике. И тогда я, как представитель издательства, с удовольствием помогу вам издать все, что может быть издано. А объем этого «можно» зависит только от вас самих.

Два слова о гениальности. Я не раз встречался с теми, что не сомневался: он гений и

и только тупость редакторов лишает его законных милионных тиражей. Если вы думаете так же, то закройте книгу и пришлите свой гениальный текст. Я прочту. Во всяком случае, первую страницу. Чудо – возможно. Даже нескончаемый поток графоманов не заставил меня утратить надежду. Тем более, что этом потоке один раз на тысячу действительно попадаются самородные таланты.

Кстати, о графоманах. Графоман отличается от писателя отнюдь не скоростью набираемого текста. Писатель-профессионал – это тот, кто способен адекватно оценить качество собственного произведения, и воспринять профессиональную оценку его текста. А задача редактора-профессионала состоит в том, чтобы донести эту оценку автора. Так, чтобы понял, что не так. И заодно предложить профессиональные механизмы, позволяющие довести текст если не до совершенства, то существенно улучшить. Внешняя профессиональная оценка – это всегда полезно. И не только начинающим, но и опытным писателям, в том числе и мне.

Однако и писателей, которые при словах «литературный редактор» начинают злобно рычать, я тоже понимаю. Скверных редакторов значительно больше, чем хороших.

Сейчас, после почти тридцатилетней практики, я по одной-двум страницам текста могу совершенно точно определить как «графоманистость» автора, так и наличие у него литературных способностей. Но…

…Если я этих способностей не вижу, это еще не значит, что их нет. Они могут быть попросту не проявлены.

Однако если после многолетней литературной деятельности способности так и не проявились, значит – не дал Бог. Ничего не поделаешь. Будем считать, что такому человеку повезло и участь библейского Ионы его миновала.

Тем же, кому придется нести Божий Дар людям очень важно понять: действительно ли они хотят стать успешными, то бишь, читаемыми большинством? Может быть их удел – не общечитательская масса, а малый круг избранных? Как лучше?

Еще несколько лет назад я уверенно ратовал за первый вариант, потому что профессиональный писатель – это тот, кто лучшее время своей жизни отдает творчеству. И может это делать, потому что получает за свои произведения деньги. Достаточные, чтобы продолжать заниматься творчеством. Сейчас ситуация изменилась и «средний класс» писателей практически уничтожен. Остались лишь те, кто «обеспечивает» проекты. Будут вас читать десятки тысяч или просто десятки – с финансовой стороны разница не слишком велика, потому что эти десятки тысяч скачают вашу книгу бесплатно. Так стоит ли им потакать и создавать «массовые» истории, отвечающие потребностям умственно ограниченного и вдобавок невероятно жадного (сто рублей за файл – это ведь сущая мелочь) большинства? Почему бы творцу не заняться действительно свободным творчеством, не загоняя себя в рамки четких сюжетов, логически выстроенного событийного ряда и активных персонажей? Зачем вгонять себя в шаблон, если покупать всё равно не будут?

Если вы принимаете такое решение – вы не одиноки. И далеко не в первых рядах. Множество более-менее одаренных людей официально заявляло: мы не хотим потакать тупому большинству. Мы – свободные художники. О да! Свобода творчества – это важно. Но…

Не могу удержаться, чтобы не пересказать историю столетней давности. О том, как Илья Репин набирал учеников в свою студию. Как мне рассказывали: принимал он всех. Независимо от направления. Имажинистов, суперматистов и прочих …истов. И всем давал одно задание: нарисовать лошадь. Не в виде конструкции геометрических фигур, а в манере реалистической. Кто справлялся – брал.

Если вы ищете свой путь, путь свободного творчества, овладев основами мастерства формы, то да, вы – художник. В противном случае вы – просто бездельник. В лучшем случае. В худшем – графоман.

Но, допустим, формой, то бишь искусством создавать последовательную, событийно выстроенную историю, активных героев, достоверный мир и прочими навыками литературного профи, вы овладели. И теперь хотите потрясти мир чем-то неординарным.

Многие полагают, что вывернуть наизнанку общепринятые ценности, поставить во главу угла свое «Я» – это и есть неординарность. Большая ошибка. Если творец любит себя больше, чем творчество, если использует творчество для самовозвеличивания, ничего путного не получится. А если выход за всяческие рамки – повеление души?

Есть авторы, причем, талантливые авторы, которые делают логикой отсутствие логики. Сюрреализм, сон, абсурд… Вот это уже искусство. Причем требующее высочайшего уровня мастерства и таланта. Герои, существующие в мире без привязок, в мире без причинно-следственных связей, подвешенные в воображаемом пространстве и, тем не менее, не падающие… Это круто. Это требует невероятного напряжения и писателя и читателя…

Если читатель пожелает напрягаться. Если зритель доверяет художнику настолько, что готов поверить: эти разноцветные кривые на холсте несут в себе некий высший смысл… Хотя и выглядят так, будто художник вытер о полотно замаранную кисть.