Проклятая влажность (ЛП)

Я поджала губы.

— Итак, ты вырос с деньгами и твоим родителям нравятся дорогие вещи. Я не вижу в этом проблемы, Уэст.

Он издал злобный смех.

— Так же как и я, сначала. Я потратил годы, посещая бессмысленные встречи, пожимая правильные руки, сотрудничая с сильнейшими бизнесменами. И зачем? Я ненавидел все это. Просто потребовалось некоторое время, чтобы осознать. Я не хотел в один прекрасный день стать руководителем компании. Я мог быть самим собой, и этого было достаточно.

— Что тебе помогло осознать это? — я все еще гладила короткие волосы Уэста.

— Уайт, — сказал он, и маленькая улыбка появилась на его лице. — Каждый раз, когда я приезжал проведать его и его идиотский пляжный бар, было очевидно, насколько он счастлив. Будто ему нравилось просыпаться каждое утро и проживать здесь каждый день. И я хотел того же. Просто гребаного ежедневного счастья.

— Итак... что случилось?

— Я понял, что он мыслит в правильном направлении и последовал за ним. Сказал родителям, что забираю свои вещи, и покинул Чикаго, оставляя всех этих фальшивых людишек позади. Решил повзрослеть и стать мужчиной, который зарабатывает себе на жизнь сам, а не берет деньги у родителей. Купил яхту. Нашел способ, как с ее помощью зарабатывать деньги. Конец истории.

Я изучала его. Его расслабленное тело, пока он лежал на полотенце. Его мужественную челюсть. Длинные пальцы, которые лежала на скульптурном прессе. Аромат, который напоминал смесь цитруса и соли.

— Все так просто?

Он кивнул.

— Да. Мне нравится быть на воде, нравится бросать ей вызов в попытке поймать самую большую рыбину. А платят за топливо и приманку богатые дядечки, что было гениальной идеей с моей стороны. Мои друзья здесь. Я совладелец гребаного бара. На мой взгляд, жизнь чертовски идеальна.

— Ты скучаешь по этому? По богатству и всем благам, которые шли вместе с ним?

Он откинул голову назад, изучая меня. Протянув руку, снял с меня очки и посмотрел мне прямо в глаза.

— Все это было фальшивкой. Как можно что-то ценить, в смысле, по-настоящему ценить, если ты и палец о палец не ударил, чтобы это заработать — тебе просто принесли это на блюдечке с голубой каемочкой. — Он замолчал, рассеянно изучая мое лицо своими серо-голубыми глазами, а потом снова посмотрел напряженным взглядом. — Мне хотелось чего-то своего. Чтобы было только мое и ничье больше.

Воздух потрескивал от напряжения, и удары волн о яхту стали отчетливо слышны. Навеянная легким бризом влажность была такой ощутимой, что оседая на наших плечах, она побуждала нас отдаться во власть зародившейся между нами страсти. Чайка проплыла рядом, а потом нырнула в воду в поисках пищи.

Я прерывисто вздохнула и тяжело сглотнула.

— Это что, насколько безумная мечта? — спросил он хриплым голосом.

Я провела пальцем вдоль его бровей, разглаживая между ними морщинку.

— Нет. Это звучит вовсе не безумно.

Губы Уэста дернулись, и он резко сел, повернувшись ко мне лицом.

— Хватит этой серьезной ерунды. Хочешь кусочек арбуза, прежде чем я съем его? Я смог положить лишь три кусочка.

Я закатила глаза из-за того, как ловко он сменил тему разговора.

— Да, я бы съела один.

Уэст разделил очищенный от косточек фрукт между нами и откусил от своего большой кусок, и сок тут же заструился по его подбородку.

— Знаешь, почему я взял арбуз?

Я проглотила огромный кусочек, чувствуя, как сок бежит по моему подбородку.

— Почему?

— Из-за твоего шампуня. Я заглянул в твой душ. Ты всегда пахнешь как арбуз, и теперь я поймал себя на том, что покупаю его каждый раз, когда захожу в продуктовый магазин.

Я закусила губу, сдерживая улыбку.

— Ты не любил арбуз?

Он не отвечал, пока я не посмотрела ему в глаза.

— Он быстро стал моим любимым.

Я покраснела и попыталась сменить тему разговора.

— Любимый цвет?

— Голубой. Серьезно? Тебе хочется знать всю эту хрень?

Я пожала плечами.

— Ты сам сказал, что хочешь лучше узнать друг друга.

— Отлично. Предпочитаешь утро или ночь?

— Ночь. Блины или вафли?

— Блины. Шоколад или ваниль?

— Шоколад. Китайская или мексиканская кухня?

— Мексиканская. Спать одетым или голышом?

— В большинстве случаев голышом. — Он кивнул, соглашаясь с моим выбором. — Бэтмен или Супермен?

— Бэтмен. Любимая поза? — Он посмотрел на меня с невинным выражением лица и откусил большой кусок арбуза.

Я на мгновение уставилась на него, а потом положила корку от арбуза в пустой контейнер Lunchable.

— Я люблю проявлять активность.

Уэст бросил свою корку к моей и вытер рот бумажной салфеткой.

— Так значит, ты любишь руководить?

Я не хотела, чтобы меня неправильно поняли.

— Если парень не знает, что делать, тогда да.

— А если знает? — Уэст придвинулся ближе.

— Тогда почему бы ему не выбрать позицию? — Я выгнула бровь, бросая ему вызов.

— Верно. Если только он не хочет узнать, какими движениями владеешь ты.

Я облизала губы.

— Я знаю парочку движений.

— Знаю. И не могу дождаться, когда увижу их снова, но не здесь. Генерал Борегар несовершеннолетний. Мы должны соблюдать ограничение 16+. — Уэст подмигнул. — Мы не должны травмировать аудиторию.

Я заморгала от его слов. Внезапно, я снова оказалась в Нэшвилле, у себя в лофте, подслушивая, как Ублюдок и Джеймсон говорят о видео с моим участием. О съемке с Ребеккой. О видео сексуального характера. Я глубоко вдохнула и отвернулась, затем приподняла очки и быстро вытерла рукой наступающие слезы, пытаясь, таким образом, стереть все воспоминания. Несмотря на то, что все доказательства были уничтожены, я все еще чувствовала себя грязной после такого эксперимента, будто у меня на лбу алым цветом светилась заглавная П, сокращение от порнухи. Для Уэста я была далеко не идеальной парой, особенно учитывая тот факт, что репутация для его родителей очень важна. Он, может, и не желает быть частью семейного бизнеса, но его любовь к родителям очевидна. Мое прошлое запятнано ненамеренным участием в порнофильме, а еще я занимаюсь фотосъемкой нижнего белья, чтобы заработать себе на жизнь. И чем я только думала?

Теплая рука легла мне спину.

— Эй, ты в порядке?

— Да, — пробормотала я. — Просто что-то попало в глаз. Уже лучше. — Заставив себя опустить руки, я надела обратно очки и улыбнулась ему. — Я уже готова к пончикам, а ты?

Отойдя от него, я подошла к своей любимой бело-зеленой коробочке, открыла ее и, достав пончик, откусила огромный кусок. Боже, я проглотила язык от наслаждения.

— Откуда ты узнал про пончики? — спросила я, откусывая очередной кусочек.

— Я действительно хорош, — он пожал одним плечом в безразличном жесте.

Я хмыкнула.

— Ладно, — признался он. — Я спросил Ру о твоих кулинарных слабостях. Сразу предупреждаю, я собираюсь узнать все твои слабости и в полной мере использовать их.

Он посмотрел на меня, его глаза потемнели, и в них читалось обещание, которому я не могла отказать.

Я начала думать, что моей самой большой слабостью был Уэст.

«И я не была готова делиться с ним этой новостью».

Отведя взгляд, я доела пончик и, держа липкую руку перед собой, стала искать чистую салфетку. Так и не отыскав ее, я слизала сладкие остатки прямо с пальца. Услышав тихий стон, я подняла голову, и увидела, что Уэст не сводит взгляда с моих губ. С полуприкрытыми глазами, он притянул к себе мою руку и сунул мой палец себе в рот, и я сразу же почувствовала, как его губы коснулись моей чувствительной кожи. Резкие движения его языка, когда он слизывал и посасывал каждый мой палец, разожгли во мне пожар, отчего мои глаза закрылись сами по себе, а губы приоткрылись. К тому моменту, как он закончил, мое дыхание стало сбивчивым, и я с силой стиснула бедра, потому что мне хотелось только одного — почувствовать этот рот на совершенно других частях моего тела.

— Ты приятная на вкус, — пробормотал он. — Прямо как той ночью.