Волчица

Сегодня на дежурстве оказался лейтенант МакКафри.

Он Линду и Ленайну не одобрял. Но понимал, что исправить их не смогут ни его несколько запоздалые нравоучения, ни время. Поэтому просто переписал себе для протокола видеозапись драки-разминки и драки-окончания.

Вразвалочку подошёл к ним. Отсалютовал.

– Здравия желаю, майор Мейстнер, капитан Мейстнер… Давно хотел поблагодарить за очередную зачищенную планету. Все новости только об этом и… Ну, и конечно, поздравить с присвоением внеочередного воинского… Н-да. Но вот насчёт вот этого!..

Он похлопал по кодографу с записями Чёрного Ящика:

– Знаете, вы двое всегда улыбаетесь и так глазки подводите к потолку: ну ни дать ни взять – две невинные жертвы. Мужских домогательств. Этакие ангелы. Женского, ярко выражено – женского пола.

А по мне – так вы хуже Моллукской чумки! И «культурно отдохнуть и расслабиться» норовите почему-то всегда именно в мою смену.

– А вот и неправда, господин лейтенант. В прошлый раз на нас ворчал Вачовски.

– А, верно-верно. – МакКафри хмыкнул, – Ну, и на том спасибо.

Развернувшись и снова откозыряв, «Майор Мейстнер, капитан Мейстнер!», МакКафри удалился. Бесчувственные тела погрузили ребята-санитары. Док Престон, в смену которого они опять попали, снова качал головой, и надувал губы:

– Ф-фу… восемь переломов ног и рук, три сотрясения. Это – как минимум. Рёбра вообще не считаю. Спасибо, хоть никому ничего не оторвали, как тогда, в «Канопусе»…

Линда, наблюдавшая, как санитары всё уносят и уносят тела, поинтересовалась:

– Док. Куда вы их там грузите? Штабелями, что ли, накладываете?

– Нет, девочки. Зная вас, мы сразу пригнали четыре машины.

Конь налил и принёс доку мангового сока: «За счёт заведения!» Тот выпил. Благодарно кивнул. Попрощался, покачав снова поцокав языком. Затем тоже ушёл.

Линда порылась в лифчике, и выудила скатанную трубочкой пятисотенную купюру. Прикрыла салфеткой, протянула Коню. Ленайна, отдав пустой стакан, добавила вторую. Конь поспешно, и так, чтоб не видно было видеокамерам, спрятал их в потайной кармашек на поясе.

Убытки заведения и так с лихвой покроются страховкой! А флотские девочки…

Должны снимать нервное напряжение!

Ленайна, поплевав на ладонь и потерев поистине огромный лилово-жёлтый синяк на ягодице, обозрела произведённые разрушения. Подумала вслух:

– Знаешь что… Пора выдумать другое развлечение. Это мне уже начало приедаться. Да и мужиков жалко. Они же не виноваты, что мы такие… Сексапильные с-сучки!

Миша куда быстрее разлепил уже не такие заплывшие глаза:

– Ну что, всех побили?

– Всех. – особой радости Ленайна, и правда, не испытывала. Нет, точно – надо придумать что-то другое. А то уже и таксисты их узнают в лицо, и побаиваются: вон, тот придурок, что вёз их сейчас до отеля, только потел и косился в зеркало: а ну как девочки ещё не весь пар выпустили?!

– Вам самим не надоело?

– Надоело. А что ещё прикажешь делать? В носу ковырять?

– А что – чем не развлечение… Может, залежи урана откроешь.

Линда пнула кровать. Та заходила ходуном, Миша схватился за голову:

– Тише ты, с-сучка… Как будто осёл лягнул! У меня ещё голова не прошла!..

– Сейчас посмотрим, так ли всё у тебя запущено… – Линда в мгновение ока избавилась от символической условности, которая сегодня заменяла ей одежду, и полезла к Мише. Тот попытался было протестовать, ссылаясь на то, что устал, голова болит, и ещё «ничего не работает после вчерашнего», но Линда, ничего не говоря, взяла дело в свой… Рот.

После этого от Миши вразумительных звуков не поступало. А Ленайна задержалась вне постели только для того, чтобы выпить очередной фужер шампанского.

Наутро оказалось, что снаружи идёт дождь, и идти никуда не хочется.

Ленайна закуталась в махровый халат, и подтащила шезлонг, всегда на всякий случай стоящий на открытой веранде, ближе к сочащимся с навеса струйкам – но так, чтобы разбивающиеся о пол капли не попадали на ноги.

Дождь её всегда умиротворял. Мерно барабанившие по навесу из старого доброго брезента, и пробивающие похожими на водяную пыль крошечными брызгами плотную ткань, капли, почему-то навевали воспоминания о детстве.

На их планете дождь тоже шёл часто. Ну так – климат контроль же, мать его… Для блага посевов.

А вообще-то она уже давно ощущала внутри какое-то странное чувство.

Неудовлетворённость.

Тупиковость ситуации. Состояние вечного пата.

Ну вот они раздолбали очередную вражескую Базу-планету с кучей комбинатов оборонной промышленности. Поубивали и солдат, и офицеров, взорвав Матку и вспомогательные корабли. Краулеры «зачистили» ни в чём не повинных осьминожек-фермеров. И работяг в шахтах и на заводах. Которые виноваты только тем, что добывали какие-то там полезные ископаемые для нужд военной промышленности: уран, руду для выплавки стали и алюминия, селитру, нефть, и прочие фосфаты… Перерабатывали всё это в орудия смерти: корабли, снаряды, ракеты. Двигатели и топливо.

Она как всегда, даже не ощущая, как рефлекторно хмурятся брови, рассматривала свои ладони. Неужели не они, тренированные и крепкие как сталь – её главное оружие? А то, до сих пор не постигнутое никакими учёными, вещество, что заполняет странным серым комком её череп?..

Тщательно изучая свои подсознательные и сознательные комплексы и мысли по поводу происходящего, она теперь куда лучше понимала: никакой личной ненависти к несчастным трудягам-фермерам, пусть и с восемью конечностями-щупальцами, и шестью глазами, она не испытывает! Они наверняка в том же положении, что и они с Линдой десять лет назад, когда жизнь сводилась к перетаскиванию мешков и раскладыванию контейнеров с грибницей и компостом по стеллажам под конусами инфраизлучателей и головками спринклеров…

Значит, нужно просто уничтожить тех, кто сопротивляется профессионально.

Тех, для кого именно Война – работа: вражеский флот!

Тогда, может быть, поняв бессмысленность сопротивления без армады с оружием, остальные «осьминожки» просто сдадутся, и обеспечат себе выживание хоть таким образом: разумеется это унизительно, да…

Но – не так, как сейчас, когда полное истребление поверженных сопротивляющихся, да и – не-сопротивляющихся – неотвратимо!

Вражеский флот – проблема номер один, в этом-то у неё сомнений нет.

Но как это сделать эффективно, если даже руководство уже их Флота не знает, с какой стороны взяться за такое дело?..

Да и раздроблен вражеский флот, не сметёшь его, словно пыль со стола, одним взмахом тряпки! Тысячи кораблей охраняют оставшиеся планетки. Хотя и не могут не понимать, что оборона – это пассивный способ ведения боевых действий. И победить не позволит, так как земляне и плодятся, и промышленную базу, и новые военные технологии развивают – быстрее.

Гораздо быстрее!

И скоро сумеют взять хотя бы даже – одним числом…

Это раньше, лет пятьдесят назад, глубоко эшелонированная наземно-орбитальная оборона позволяла за счёт мощных и грамотно размещённых Опорных Пунктов, и бронированных, пусть не манёвренных, зато прочных, кораблей-авианосцев и дредноутов, разгромить даже превосходящие силы атакующего противника: когда на одного убитого обороняющегося приходилось пять-шесть убитых атакующих.

А соотношение потерь кораблей и ракет бывало и ещё хуже.

Затем появилась новая боевая техника. И, соответственно, изменилась тактика.

Кинжальные уколы танков, в трёх случаях из пяти позволяющие в самом начале боя уничтожать самый важный элемент обороны – Базу-матку, сделали строительство рассредоточенных по периметру обороны Опорных Пунктов бессмысленным: достаточно одной хорошо пробитой бреши, и – пожалуйста! Весь десантный «кулак» летит туда!

И стоит единственному кораблю с контейнерами с бациллами-мутантами прорваться к поверхности целым, и – всё!.. Оборонять будет некого.