На крыльях мечты

Через некоторое время после рассвета ко мне подошла Олли – светлые волосы спутаны, глаза полны слез, которые никак не прольются. Она обняла меня за шею и прижалась щекой к моей голове. На меня снизошло облегчение, как только я ее обняла. Мы обнимались всего лишь мгновение, прежде чем я встала на дрожащие ноги и взяла Олли за руку. Мы пошли обратно к стулу возле кровати. Я посадила Олли к себе на колени. Она дотянулась до руки тети Адабель и держала ее в своих маленьких ладошках. Я вытерла тканью подбородок тети, который был уже весь залит кровью.

Тетя застонала, длинно и протяжно, все ее тело сотрясал кашель, затем пролилось еще много крови на одеяло, на этот раз и из носа. Олли не отшатнулась, когда я наклонилась, чтобы вытереть тетино лицо. Она лишь поднесла к губам ее восковую руку, поцеловала и положила обратно под одеяло.

Сверху раздались приглушенные удары. Я подняла голову, будто могла увидеть сквозь потолок, что там происходит. Облизала сухие губы.

Олли слезла с коленей.

– Я приведу их. – Девочка распрямила плечи. – Вчера вечером я замочила кукурузную кашу. Мама научила меня делать ее до того, как она… До того, как Дженни… – Девочка ушла из комнаты, не добавив больше ни слова, ее маленькое тельце склонилось вперед, как молодое деревце на ветру.

Что я здесь делаю? Здесь должен все взять в свои руки кто-то другой! Мама. Врач. Шериф. Точно не я.

– Господи, помоги мне! – Шепот моих слов разогнал безмолвие. Слова, которые не должна была услышать Олли, но которые мне необходимо было произнести.

Тетя Адабель силилась дышать, повернув голову ко мне.

– Дети… пожалуйста… – В перерывах между словами из ее рта лилась кровь.

Одна красная капля попала мне на руку. Я уставилась на темно-красное пятно. Кровь тети на моей руке, такая же течет у нас под кожей. Мама бросила свою сестру давным-давно, я не могла поступить так же.

Отбросив с виска слипшиеся от пота темные волосы тети, я наклонилась ниже и задышала ей в ухо, говоря:

– Я позабочусь о них, тетя Адабель! Я обещаю.

Тетя с трудом перевела дыхание.

– Больше некому о них позаботиться! – Она выкашляла еще один поток крови.

Мои глаза наполнились слезами.

– Я не знаю…

– Господь послал тебя! – Ее слова вознеслись вверх, как и ее дух, освободившись от тела, покинул комнату, и воцарилась тишина.

Глава 6

Не успела я закрыть глаза тети Адабель и дойти до кухни, как начался дождь. Мне показалось, что это весьма символично – небо плачет слезами, невыплаканными Олли Элизабет. Могу сказать, что она знала о кончине тети, хотя я ничего вслух не говорила. Наблюдение за ее решимостью быть сильной напомнило мне о маме, и мне захотелось зарыдать вместе с небесами.

Войдя в кухню, я увидела двух маленьких мальчиков. Их нетерпеливые личики уже были измазаны кашей. Олли поставила на стол еще одну миску, на этот раз перед стулом, который стоял в конце стола, и я предположила, что это место обычно занимала тетя.

Я должна была сама заняться завтраком, но почувствовала, что девочке необходимо придерживаться ранее заведенного распорядка, поэтому я села. Мальчики уставились на меня широко открытыми глазами, а тем временем их ложки мерно переносились от тарелки ко рту и обратно.

Олли налила патоки поверх бесцветной массы в моей миске.

– Спасибо. – Я сумела взять ложку и воткнуть ее в плотную сладкую массу.

Я бы не пренебрегла этой едой ни за что на свете, но сейчас мне вообще не хотелось есть. Тетя Адабель лежала мертвая в другой комнате. И я понятия не имела, что делать дальше.

Олли осталась стоять возле моего стула. Я наполнила ложку кашей, сунула ее в рот и с усилием протолкнула дальше.

– Это Джеймс и Дэн. – Девочка кивком указала на мальчиков, своих братьев. – Джеймсу только исполнилось шесть, а Дэну четыре летом.

– Очень приятно с вами познакомиться, – ответила я, чувствуя себя крайне глупо.

Они посмотрели друг на друга. Мысли, которыми они обменялись, были понятны мне без слов.

– Это… – Олли запнулась, посмотрев на меня.

– Ребекка, – закончила я за нее.

Вдруг раздался крик. Крик ребенка. У меня все внутри похолодело. Сколько лет младенцу? Он уже может есть? Ходить? Разговаривать?

Олли понеслась вверх по лестнице, Джеймс нахмурился, и Дэн тут же повторил выражение лица брата.

Я не знала, что им сказать. Мне не приходилось разговаривать с маленькими мальчиками. И уж тем более с теми, которые лишились матери и той, кто занял ее место. Как мне сказать им, что мисс Ада умерла? Понимают ли они в полной мере значение слова «умерла»?

По телу прошел озноб. Я прижала руки к лицу и предложила мальчикам подложить еще топлива в печь.

Джеймс и Дэн слезли со скамьи.

– Ты берешь два полена, а я три, – решил Джеймс.

– Я могу и три принести! – Дэн заторопился за братом, его лицо горело нетерпением.

Когда они появились снова, их маленькие ручки были полны поленьев. Дровяная печь? Дома мы пользовались углем, есть ли разница? Пока я подошла ближе, Джеймс засунул поленья в печь и закрыл решетку.

Мое беспокойство быстро переросло в удовлетворение, по крайней мере, если смотреть на печь снаружи.

Шесть горелок и чайник или кофейник, греющийся сзади. Теплая полка и резервуар для горячей воды – больше и новее, чем у мамы. Я смогу с этим справиться, даже несмотря на то, что топливо другое. Может быть, дровяная печь понравится мне так сильно, что я попрошу Артура приобрести такую же для нашего дома.

Вернулась Олли, держа на руках круглолицую малышку с золотистыми волосами.

– Ой! – Я взяла похожего на ангелочка ребенка на руки.

По моей оценке, ей было семь или восемь месяцев от роду. Ребенок взял меня за палец и поднес к своему розовому ротику.

– Как зовут это милое дитя?

– Дженни.

Я покачала малышку с ямочками на щечках взад-вперед. Она засмеялась и захлопала в ладоши. Я прижалась к ее щеке и вдохнула запах хлопковой одежды, согретой солнцем. В следующее мгновение она повернула распростертые руки к сестре, вдруг осознав, что я была незнакомкой.

– А она разве тоже ест кукурузную кашу? – спросила я.

Олли наклонила голову и ответила:

– Конечно.

Мои щеки запылали. Мне следовало это знать.

– Я приготовлю ей завтрак.

– Только немного. – Олли подвинула высокий стул к столу и усадила на него сестру. – И никакой патоки, только немного молока.

Я кивнула и принялась за работу, но когда я достала кувшин молока из испарительного охладителя, остановилась. Молоко! Его дает корова…

Я пыталась скрыть волнение в голосе:

– Олли, дорогая, у вас есть корова?

– Да, мэм. Старый Боб. – Она взяла миску из моих рук и принялась кормить сестру.

– Боб? – Может быть, она неправильно поняла мой вопрос?

– Джеймс назвал ее так, когда был еще маленьким. Он не знал, что молоко дают только коровы-девочки.

– Ясно. – Мой лоб разгладился. Интересно, это дом моей тети или этих детей? Тетя Адабель приняла их или сама сюда переехала? Мне очень нужно было получить ответы на некоторые вопросы.

Сняв с крючка у двери в коридоре большую шаль, я накинула ее на голову и плечи. Единственное, в чем я была сейчас уверена, это в том, что корову нужно доить. Каждый день. Два раза в день! Я предположила, что кто-то другой выполнял эту задачу ранее, но если они знали о моем приезде, то наверняка оставили эту работу мне. Я приготовилась выйти в грязный из-за дождя двор.

– А можно мы тоже пойдем? – Джеймс заглянул мне в глаза. – Мисс Ада всегда разрешала нам помочь.

Рядом закивал Дэн. Как я могла не согласиться? Они пока не знали, что мисс Ада уже улетела на небеса.

– Олли, позаботься о Дженни. – Я раскрыла полы шали, мальчики стали у моих ног, и мы вышли под стену дождя. Мы прошли мимо ворот и сада так быстро, как только могли передвигаться ноги малышей.

Мычание Старого Боба становилось все громче. Я подхватила Дэна на руки и пронесла его весь небольшой остаток пути.