Страница 54 из 132
Внутренние процессы СССР в решающий период
1980-е годы видели замедление советской промышленности уже до негативных значений. Центральное разведывательное управление США определяло развитие в 1986–1989 годах в 1,3 процента. На 1990 год приходится снижение производства до 2,4 процентов255. Экономические тяготы подогревали локальные конфликты. В начале января советские войска вошли в бунтующий Баку. (16 января Белый дом и госдепартамент одобрили применение советских войск для предотвращения крупного кровопролития256.)
В январе 1990 г. массовые демонстрации начались в Молдавии. 11 января Армения пошла по пути прибалтов. 9 марта Верховный Совет Грузии осудил оккупацию своей страны в 1921 г. и включение в Советский Союз. В марте 1990 г. «Рух» проявил свою силу на украинских выборах.
(Это было время трагического распада Югославии. После апрельских выборов 1990 г. Словения и Хорватия двинулись к независимости. В Хорватию с благословения римского папы из Венгрии ввезли оружие инсургентам, а те осуществили раскол прекрасной балканской страны. Запад при этом всячески осуждал «фашиста» Милошевича, хотя любое западное правительство ради сохранения целостности страны пошло бы именно сербским путем. Полагаю, что еще более суровым.).
11 января Горбачев впервые не из окна кабинета увидел четвертьмиллионную толпу литовцев. Именно здесь, как видится, Горбачев начинает свыкаться с теоретической возможностью отделения Литвы и прибалтийских республик в целом, хотя словесно он еще говорит о демократизации большой нации. В ходе выборов в Литве в феврале оппозиционный «Саюдис» получил 90 мест из 140. Оппозиционеры победили и в Латвии; в Эстонии они приблизились к половине депутатов. 11 марта 1990 г. Литва провозгласила свою независимость, а Витаутас Ландсбергис был избран Председателем Верховного Совета. 18 марта Москва прекратила поставки нефти в республику (эмбарго было снято, когда Литва отложила провозглашение независимости. 4 мая намерение стать независимой огласила Латвия.
Прибыв в Вильнюс 11 января, Горбачев провел в Литве три дня. Вторгаясь прямо в толпу, он кричал: «Независимость? Выступим за нее! На рабочем месте, в городах, в республиках, но вместе!» Но то, что срабатывало за границей, не работало здесь. Горбачев убеждал, что, добившись желаемого, они придут в никуда. А Витаутас Ландсбергис оставался непреклонен: «То, что украдено, должно быть отдано назад».
Но гораздо сложнее было в Закавказье. На рассвете 20 января 1990 г. колонны войск Советской армии и внутренних войск под руководством маршала Язова штурмовали Баку. Численность погибших оценивают от 120 до 1000 человек Шеварднадзе вспоминал слова Бейкера: «Соединенные Штаты «поймут» причину использования войск в случае «иррационального кровопролития и национальной ненависти».
На той же неделе Джордж и Барбара Буш устроили частный ужин в Белом доме для Сюзан Эйзенхауэр и Ромуальда Сагдеева, только-что поженившихся. Президент удивил присутствующих защитой мер, предпринятых Горбачевым. Буш в «Ньюсуике»: «Мы многое поставили на совместные с этим человеком дела».
31 января 1990 г. Горбачев говорил с Бушем по телефону. Прошел год, как они непосредственно общались по телефону. Буш говорит, что звонил преимущественно для того, чтобы «укрепить мораль» Горбачева. Теперь Горбачев жил преимущественно в Ново-Огареве, на построенной в 1956 г. государственной даче, напоминавшей гнезда помещиков XIX века — портик, двухэтажный дом. Внутри бильярд, солярий, кинозал. Именно здесь Горбачев готовил сейчас речь для выступления на Пленуме ЦК. Сюда собирались помощники. Москва кипела. Несколько колонн протестующих москвичей подошло к гостинице «Москва», где жили многие приехавшие на Пленум ЦК КПСС члены Центрального Комитета из провинции.
В своей речи 5 февраля 1990 г. Горбачев призвал к прекращению партийного контроля над политической системой страны. Он предложил также экономические реформы, 20-процентное сокращение численности Центрального Комитета, создание нового политического поста — президентства, способного консолидировать политическую власть. Защитниками новых начинаний Горбачева были прежде всего Шеварднадзе и Яковлев. Ощутимо было давление как слева, так и справа. Но в конечном счете лишь один голос был против новой платформы — голос Ельцина, который сказал, что Горбачев «стремится писать свои предложения и левой и правой рукой — всегда стремясь к компромиссу».
Но такие оппозиционеры, как Ельцин, уже предсказывали, что правительство Горбачева «может рухнуть в течение нескольких месяцев»257. Теперь уже и в Москве увидели 250-тысячную политическую демонстрацию. Горбачев мечется, он соглашается на отмену 6-й главы конституции, декларирующей главенствующую роль партии. Но его восхищала «компенсация» — новосозданный пост президента СССР, который он и занял.
На этом пленуме Горбачев изменил политическую значимость Политбюро, он значительно сократил состав Центрального Комитета. «Новое мышление» подверглось жесткой критике Лигачева и посла СССР в Польше Бровикова; они говорили о возрождающейся опасности «объединенной Германии», травме потерянной Восточной Европы. Александр Проханов писал, что «сентиментальная теория «нашего общего европейского дома» привела к крушению восточноевропейских коммунистических партий, переменам в природе государств и к неизбежному объединению Германии. Вся геополитическая архитектура Восточной Европы, ради создания которой наша страна заплатила огромную цену, оказалась разрушенной в кратчайшее время». Проханов обвинил философию нового мышления, «на практике обернувшуюся безразличием к интересам государства»258. Проханов был заклеймлен как идеолог военных, коммунистов и нарождающегося фашизма.
Защитниками официального курса выступили Шеварднадзе и Яковлев. Шеварднадзе спешил — как же, он опаздывал на встречу с Джеймсом Бейкером и с канцлером Колем в феврале 1990 г.
Бейкер в Москве
Пленум еще продолжался, когда в Москву 7 февраля 1990 г. прилетел государственный секретарь США Джеймс Бейкер. Его «Боинг-707» приземлился в «Шереметьеве» в густом тумане. «Спасо-Хауз» был занят свадьбой Сюзан Эйзенхауэр и Ромуальда Сагдеева, поэтому команда Бейкера устремилась в гостиницу «Международная», построенную Армандом Хаммером к Олимпийским играм 1980 года.
Встреча с Шеварднадзе, намеченная на 7 часов вечера, не состоялась — продолжался критически важный пленум ЦК. Чего опасался Бейкер? Американские авторы Бешлосс и Тэлбот говорят без обиняков, что после ожесточенного пленума «всегдашняя готовностъ Шеварднадзе будет ослаблена»259. Как вам нравится уверенная надежда на то, что советский министр сдаст все позиции, добытые нашим народом с таким трудом?
Бейкер предполагал увидеть Шеварднадзе изможденным и истощенным и был немало удивлен, увидев министра бодрым и даже воодушевленным. Теперь и Бейкер поднял планку поддержки Горбачева: «Мы полагаем, что процесс советского обновления соответствует нашим интересам. Этот процесс является важным и позитивным»-60. Бейкер употребил слово обновление — более всего привлекавшее Горбачева. Шеварднадзе был благодарен (он только что говорил об обновлении на Пленуме), и такой же, все были уверены, будет реакция Горбачева.
Бейкер не делал паузы. Он тотчас же попросил прекратить поставку истребителей МИГ-29 на Кубу. Буквально подыгрывая Бейкеру, Шеварднадзе сказал, что никогда не поддерживал политики поддержки Кастро. Судьба Наджибуллы в Афганистане? Шеварднадзе: «Мне хочется, чтобы противостоящие стороны уничтожили друг друга и тем решили афганский вопрос». Бейкер сообщил, что собирается посетить Румынию и Болгарию. Советский министр иностранных дел: «Это хорошая идея. Это даст новые силы реформаторам в этих странах. Я был в этих странах 36 часов, и я думаю, что хорошо бы и вам навестить их. Будем ждать ваших впечатлений». Вдумайтесь: советский министр просит американского государственного секретаря избавить Восточную Европу от советского влияния.