Страница 8 из 24
Летний левант. Ночь
Опять на море шторм и неуют,опять звереет ветер одичалый,горят иллюминаторы каютбольшого теплохода у причала.Он, как магнит, притягивает взглядк надстройкам и радарам за трубою;я не забыл, как пару лет назадв круизе отдыхали мы с тобою.И музыка слышна, и вроде джаз,и вроде даже хоровое пенье,луна отполирована, как таздля варки алычового варенья.Вздыхает бухта, и во тьму маяклучи бросает, лунный свет на крышах,через Горсад пойду неспешно я ктеатру Чехова, чтоб прочитать афиши.Огней так много в ялтинской ночи,что стал желанным сумрак для поэта:сверчки – ночные эти скрипачи —в кустах не умолкают до рассвета.А ветер в море бесится, он псих,барашки гонит он, валы пихает,врываясь ненароком в этот стихи вырваться не в силах, он стихает.А потому что грозный Аю-Дагсбил спесь с него, что, в общем-то, не странно,и звёзды – эти скопища бродяг —поразбрелись по кромкам гор туманных.Когда заря позолотит востоки потянусь, превозмогая лень, я,в могучих кронах истинный восторгохватит в Ялте птичье населенье.И окна заблестят, начнёт светать,и, как гласит народная примета,весь шторм ночной тихонько, словно тать,за мысом Ай-Тодор исчезнет где-то…Бора
(диптих)
О.И.
1.История стара:опять, подобный игу,нагнал в ночи борав кварталы холодрыгу.С утра из стылых стран,тусуясь над грядою,висит с вершин туманседою бородою.Удача прошлых днейна каждом шаге рвётся,и верить всё труднейв то, что тепло вернётся.И я гляжу с тоской,коль не с зелёной, с бледной,как горизонт морскойкипит в барашках, бедный.Я вспоминаю нас,мне эта грусть знакома;Ай-Петри как Парнас —к ним лёгких нет подъёмов.И тополь, скрытый мглой,в которой город тает,вершиной, как метлой,сюда-туда мотает…2.Пора уже стихатьборе – неделю длится.Пора уже в стихахпророчествам учиться!Пора, пора, порапонять мне всё на свете,но злобствует бора —неумолимый ветер!Бора. Борей. Норд-ост.Заоблачные кущи.И прошлое, как мостнад нами в день грядущий.И на излёте жизни,внезапна, как лассо,любовь возникла из ни —чего, вошла – и всё!Стоит над морем стон,барашек длинны плети,как будто волн рулонразматывает ветер.Да здравствует аркан,который возвышает!Да здравствует канканволн, что хандрить мешает!Строфа под стать плакатам,и, чувствую, порав пророки, да куда там,пока ревёт бора…Сполохи
Сполохи над морем далёкой грозынередки в июньскую пору.С упорством тугой виноградной лозыжизнь ищет шпалеру, опору.Я вижу сосну на отвесной скале,и думаю: это ль не чудо?Откуда малиновый звон в хрустале?В смоле этой солнце откуда?А зори несут изумительный свет,и шёпот, и трели, и вздохи,и в мире гармонию ищет поэт,считая над морем сполохи.Его осудить может, впрочем, любой,не кормят, мол, рифмы и мысли;а ведь без стихов и любовь – не любовьв большом человеческом смысле.Движенья души чем ещё показать,нет в мире покоя поэту:строка зацепилась за мысль, как лоза,и тянется к истине, к свету.Элегии, оды пылятся в столе,не читаны публикой местной;поэт, как сосна на отвесной скале,питается манной небесной.И только сполохи далёкой грозывсё шепчут, бродя по простору,что надо учиться упорству лозы,коль выпало жить в эту пору…Я в Ласпи плаваю, как пан
Ильяс-Кая и Куш-Кая,мыс Айя и Батилиман,и, восхищенья не тая,я в Ласпи плаваю, как пан.Вода чиста, как слёзы дев,скользит по дну моя же тень,и, от восторга обалдев,ныряю в Ласпи я весь день.А у палатки ждут друзья,их смех доносится ко мне,и пиленгас, меня дразня,проносится меж двух камней.Ныряю, и морской петухк песку припал, чтоб скрыть испуг,не раз захватывало дух,когда калкана видел вдруг.О, Ласпи, – наш подводный рай,пейзажей тайна и краса:что хочешь, то и выбирай,когда везенья полоса.У той скалы, за тем мыском,чтоб подхлестнуть деньков кураж,нагая дева – в горле ком! —из пены волн идёт на пляж.Шампанского хмельней стократта Афродита средь камней,и даже, думаю, Сократне устоял бы перед ней.Здесь роще тисов 1000 лет,здесь солнце царствует, слепя,и если ты в душе поэт,здесь муза посетит тебя.Качай, волна, меня, качай,даруй божественный досуг,как эти строфы – невзначай,как эти рифмы – без потуг…