Страница 5 из 15
Пожал только плечами Мастер Свечных Дел.
– Не знаю я того, не ведаю. Много загадок осталось неразгаданных.
Десять лет назад в дом она мой приходила да Мастера моего околдовала. Давеча приходила она за свечою моей, а на что ей свеча, если всё злое и темное света дневного боится, а уж волшебного сторонится да хоронится от него?
Призадумалась тут Настасья, затем посмотрела на отца нерешительно и молвила:
– Батюшка, дозволь Антона до Верескового Холма проводить. Там, глядишь, и обретет ответы на вопросы свои.
Нахмурился тут мужчина, кулак сжал.
– Настасья! Знаешь ты, что это место гиблое. Ни к чему тебе жизнью рисковать да гостя нашего на верную смерть посылать! Запрещаю я тебе ходить туда.
И для пущей верности велел он Добромиру проследить за тем, чтобы сестрица его глупостей не наделала. Да только Настасья всё равно исхитрилась брата провести: в питье ему подсыпала порошок сонный, а как брат заснул у себя в горнице, с печки спрыгнула, в сени прошмыгнула да Антона за собой поманила.
Шли они крадучись, а как на улице оказались, побежали что есть сил, покуда до леса не добрались. Водила его Настасья тропами, известными только ей, и вывела к Холму одинокому, вереском поросшему.
– Здесь, говорят, колдуньи собираются по ночам, – тихо прошептала девица Мастеру. – Здесь дела свои тайные обсуждают да зелья варят. Но только про то немногие люди ведают: лишь отец мой да его праотцы знали, ибо мы сами рода колдовского…
Нахмурился тут Антон.
– Что, так и вы колдовством промышляете?
Испугалась Настасья. Лицо руками закрыла, отступила от него, расплакалась. – То мой прапрадед согрешил, с ведьмою одной спутался. Обещала она ему власть над кладами тайными, учить колдовству взялась, а взамен должен был он в жены взять ее… Так и род наш повелся, да только не все мы силу свою приняли. Отец мой да брат отреклись от нее, я же не сумела. До сих пор порой во мне ведовство пробуждается: то глаза горят огнем, то сны вещие вижу я. Но не бойся, Антон, не хочу я твоей погибели. Привела я тебя для того, чтобы правду узнал ты…
Улыбнулся в ответ его Антон и свечу достал из-за пазухи. Красивую свечу в форме розы. Он носил ее с собой после ночи давней, когда Даромила из избы его вон выбежала с криками.
Он зажег свечу, и пламя ее ровно стояло. Не зажмурилась Настасья, не отступила прочь. Смотрела она спокойно на огонь, и так же спокойно было на душе Антона.
– Пусть колдунья ты, – молвил он ей весело, – а сердце у тебя доброе. Не успела ничего ответить Настасья: вдруг раздались крики да хохот.
Спрятались они с Мастером за Холмом Вересковым, дыхание затаили.
А на Холм спустились ведьмы да спорить стали.
– Говорю я тебе, Даромила, не умер он! – громко кричала одна. – Жив твой Мастер Свечной и еще долго жить будет! Спасла его девчонка от смерти верной, яд твой высосала да сплюнула!
– Чтоб ей пропасть, проклятущей! – взвыла Даромила да ногой топнула так, что комья земли скатились вниз и по макушке стукнули Настасью.
Та обмерла – ни жива ни мертва от страха. Мастер лишь успокаивающе сжал ее ладонь.
– А на что он тебе сдался, Мастер тот?
– Да как перевелись бы его свечи, – начала злобно Даромила, – так и не стало бы света больше волшебного. Люди бы сердцами черствели, грубели, а лекарства не сыскали бы. И тогда всякая нечисть выползла бы, силу набрав, и сгубила бы всех! Вот чего я хочу! А тебе, сестрица Марьяна, никогда не понять… Хорошо же ты устроилась на пасеке своей: медок заговариваешь, травами хворь людскую отваживаешь…
Цекало Света, 14 лет
Голос ведьмы всё злее становился.
– Ан не бывать по-твоему, нет! Одолею я этого Антошку, в бараний рог скручу! – бесновалась Даромила, всё так же притоптывая. – Свечку-то его дареную сломаю да избу его подожгу! Знаниями он обладает древними, опасными – ни один более Мастер Свечных Дел не ведает того, чего ему старый хрыч передать успел!
Всё хотела успокоить ее Марьяна да без толку: что с одержимой возьмешь? Вздохнула она только да рукой махнула.
– Свеча-то его… – вдруг подала вновь голос Даромила. – Особая… чуть глаза мне не повыжгла – как засияла! Того и гляди, убила бы…
Настасья молча пихнула локотком Антона в бок, мол, доставай свечу. Засомневался тот на мгновение, но всё же свечу вынул и снова зажег, а после выпрямился во весь рост да крикнул:
– Что, Даромила, не хочешь ли вновь ту свечу увидеть?
Завыла ведьма, закричала. Глаза ладонями закрывать стала, да только таким был сильным свет, что бил ей по глазам и через ладони. Кинулась она на Мастера, яростной медведицей оборотилась да подмяла под себя, чтобы заломать. Да только тут на подмогу Антону Настасья выбежала. Закричала она что-то звонко, руками замахала – замерла медведица. Свет свечной так и мучил ее, так и резал по глазам, а затем и на лицо переместился, на руки… Задымилась одежда на колдунье, и с воем та побежала искать речку.
А Настасья руки вперед себя выставила, ими от Марьяны ограждается, а сама решительно так смотрит – не подходи, мол, и тебя заколдую!
Расхохоталась только Марьяна.
– Ужо будет тебе, девка, меня пугать. Вижу я, что не робкого ты десятка, да только не обо мне беспокоиться тебе нужно – о Мастере своем.
Опустила тут руки Настасья, зарделась.
– Вижу – по сердцу он тебе пришелся, – улыбнулся пасечница. – Береги его да смотри, в обиду не давай: много еще на вашем веку врагов припасено.
Сказала так да растаяла, словно дым. На деле же поспешила сестру свою непутевую спасать.
Очнулся тут Антон, посмотрел на защитницу свою да и говорит:
– А куда колдуньи подевались?
– А на что они тебе? – спросила строго Настасья, а у самой глаза смеются. – Разве я не хороша?..
Воротились они домой. Конечно же, выговор она строгий получила от отца, но затем пришлось и рассказать о приключениях своих.
А после, как закончился сказ, отправился Антон к себе домой. Да и Настасья за ним поспешила. Сначала всё по хозяйству помогала, а потом сыграли они свадьбу.
На той свадьбе, говорят, сама Марьяна-Барсучиха была, медом всех угощала. Да только слухи это или правда, кто ж теперь скажет…
Марьям Аверина, г. Энгельс, Саратовская область
Весной семья Алисы переехала в большой загородный дом. В нём было четыре спальни, гостиная, просторная кухня с удобным выходом на уютную террасу, а оттуда по ступенькам – сразу в сад.
Все члены семьи были счастливы поселиться в таком замечательном доме. Особенно радовалась Алиса. У неё, наконец, появился маленький домик на дереве и свои собственные качели.
В то солнечное апрельское утро мама хлопотала на кухне. И от этих хлопот по всему дому плыл приятный аромат свежей выпечки. Бабушка в это время гуляла с маленьким Вовкой по саду. Папа в дальней комнате распаковывал коробки из-под книг и искал в них Алисины школьные учебники.
А сама Алиса исследовала свою детскую комнату. От прежних хозяев ей в подарок достался массивный книжный шкаф и несколько толстых книг, которые лежали на нижней полке аккуратно сложенной стопкой. Среди них Алиса обнаружила тоненькую голубую книжку с улыбающимся смайликом на передней обложке. Над смайликом белыми буковками было написано «Мой дневник»
Девочка, открыв его, никак не могла понять, как им пользоваться. Это была кожаная книга размером со школьную тетрадь, только вот страниц у неё не было. А вместо них по всему развороту темнел сенсорный экран. И никаких входов-выходов для зарядных устройств.
– Как же ты включаешься? – девочка так и сяк крутила в руках непонятную вещь.
– Алиса! Завтрак готов! Помоги бабуле занести Вову в дом, – прервала её размышления мама. Алиса выскочила вместе с дневником в сад, положила его на пенёк и приняла из рук бабушки улыбающегося Вовку.