Страница 45 из 61
С фолиантом в руке я иду в другую, полутёмную комнату и ставлю его на место, туда, где находятся книги, посвящённые магии исцеления. Для того чтобы его исчезновение и последующее появление выглядели натуральнее, я запихиваю его поглубже.
Раздаются шаги по коридору, я быстро прохожу в комнату с окном, прячусь в нишу, почти целиком скрытую за одним из шкафов и прислушиваюсь к голосам. Это не прежние мордовороты. Оллин подобрал себе если не знающих, то, во всяком случае, грамотных подручных из благородных. Я слышу, как они уверенно читают заглавия - и древнепавийские тоже. Хотел бы я знать, сколько таких людей в Павии уже готовы служить Кори. Одно хорошо - я могу удостовериться, что настоятелю они не солгали и действительно ищут 'Пути исцеления'.
Кто-то из них начинает убеждать других, что нужной книги в их комнате точно нет, и направляется в мою, начав искать - вот невезение - прямо со шкафа, прикрывающего нишу. Посапывая, он подбирается прямо к окну - и ко мне, и я думаю, что, засунув книгу слишком глубоко, явно перестарался. Я уже вижу его плечо, а потом в проёме показывается и склонённая голова. Сейчас он занят книгами, но скоро выпрямится и тогда...
Но тут из соседней комнаты раздаётся: 'Вот она!', и он спешит туда. Все трое долго листают страницы, сверяясь с записями Олллина, потом начинается ругань по поводу вырезанного листа и выяснения того, что Кори с ними сделает (надо сказать, я узнаю много нового), потом они, наконец, решают спросить у настоятеля, где может храниться ещё одна копия. Когда все уходят, я спешу в оставленную ими комнату и убеждаюсь, что фолиант они не взяли, а только испортили ещё больше, вырезав даже не страницу, а часть листа точно по началу заклинания. Оно и неудивительно - книгу бы им настоятель вынести не дал, а перед Оллином надо было чем-то оправдаться. Поколебавшись немного, я забираю искалеченные 'Пути исцеления' с собой, ухожу через окно, бегу через сад и перемахиваю ограду, хотя тяжёлый фолиант мне заметно мешает.
Выводя коня на дорогу, я слышу из-за стены выкрики и проклятья слуг Кори, посланных сопровождать эту компанию, но меня они не особо заботят. Мой скакун успел отдохнуть, хорошо поесть и даже напиться из ближайшего ручейка. И почему-то я полагаю, что ворота им откроют не слишком быстро.
К вечеру следующего дня я уже выехал на дорогу, ведущую к столице. Впереди поторапливал свою лошадь какой-то молодой парень, явно из благородных, хотя палаша при нём не было, только высовывалась из-за спины рукоять кинжала. Сложения он был более чем крепкого, и с подобной поспешностью рисковал запалить кобылку. Между тем, мы, по моим расчётам, должны были наутро нагнать Миро, и ему не было нужды так торопиться. Я пустил коня в галоп, чтобы догнать его и предупредить.
- Сир Шади!
- О! Рони, ты?
Парень действительно ехал из Вальтгода в столицу, поскольку последние известия дошли к ним едва ли не раньше, чем к нам, и был твёрдо намерен присоединиться к обороняющимся. Путь мы продолжали вместе, и вскоре остановились на ночлег, так как оба были изрядно вымотаны. И мне, и Рони нужно было, наконец, выспаться, и мы договорились, что будем сторожить, сменяя друг друга. Однако нам всё же хотелось поговорить перед сном.
- Ты что же, знал, кто я такой и молчал?
- Не. Олли сказал, после того, как стало известно о побеге, который вы устроили герцогу Малве.
- А он-то откуда знал?
- Он вас запомнил, когда они приезжали играть в столицу. Впрочем, Олли заявил, что догадался бы всё равно. 'В Павии мало благородных настолько высокого происхождения, чтобы они могли себе позволить быть учтивыми с бродячими актёрами' - так он сказал. Келни после этого сразу же завопил: 'Вот! Теперь я знаю, как играть своего графа!'
Я улыбнулся. Неприметный на вид Келни, как и Олли, мог перевоплотиться в кого угодно. Иногда мне казалось, что у них всё-таки есть вторая природа, и порой я даже прикидывал, какой она могла бы быть.
- У них всё хорошо? Все здоровы?
- Да. И сборы для нынешних времён неплохие.
- А как шли дела у тебя?
Рони расцвёл от воспоминаний.
- Полный успех! Мне хлопали даже сильнее, чем на той, большой пьесе. И вот эту клячу я купил, между прочим, на свои деньги.
Лошадка, на мой взгляд, заслуживала лучшего названия, особенно учитывая, что она уже несколько дней честно носила на себе этого медвежонка.
- Только отцу не говорите, где я пропадал.
- В какой он армии?
Парень посерьёзнел:
- Я ушёл из дома ещё до того, как началась вся эта заваруха, и даже не знаю, что с ним, и где он. Но не в Лимдане точно.
Назавтра к полудню мы догнали армию Миро, расположившуюся для привала, и я поручился за Рони, чтобы ему нашли хорошее оружие. К моему удивлению крестьяне, выжившие в последнем сражении, шли с ней. Миро сумел им втолковать, что драться на этот раз предстоит с обычными воинами, которые не могут обернуться в зверей, и мужланы заметно повеселели. После прошедшего это их уже не пугало. На время марша к столице выпивка была для всех запрещена, но они и без неё по вечерам горланили такое, что некоторые благородные мальчики из городских семей заливались краской, а я хохотал до колик. К этой пёстрой толпе с рогатинами и топорами по дороге присоединилось немало народу.
Наша регулярная армия тоже несколько выросла. Иные из благородных, которые ранее сочли за лучшее переждать смуту в своих имениях, решили дать отпор уготцам, и сейчас двигались на Вилагол с нами или с Аткой.
На одном из привалов Миро устроил состязания в стрельбе. Отличившихся в нём мужланов было не так много, но некоторые оказались вполне хороши, и им отдали боевое оружие, оставшиеся от погибших лучников. Во время грядущей обороны города нам нужны были любые руки, умеющие натянуть тетиву.
Не все раненые перенесли дорогу. Мы похоронили несколько человек. Но Исти выжил и даже несколько оправился, хотя его по-прежнему везли на подводе.
Глава 13
Первая луна весны, 505 год от обряда Единения
Когда нам оставался один небольшой переход до Вилагола, разведчики вернулись с известием, что урготцы сейчас почти в такой же близости от столицы как наша армия. Какое-то время мы совещались, не следует ли оставить обоз и поспешить к городу налегке. Однако Атка уже сутки как был в столице, и враги, понимавшие, что им придётся штурмовать стены, везли с собой заготовки для осадных башен и других махин, что заметно замедляло их продвижение. В непосредственной близости Вилагола хорошего леса не было.
Мы всё-таки успели. Когда город можно было уже хорошо разглядеть, я заметил, что он укреплён лучше, чем я ожидал, и куда лучше, чем это можно было сделать за сутки. Стены были починены и подновлены, из бойниц торчали стрелы лучников, а самые отважные (или самые жадные) крестьяне поторапливали прочь от города свои повозки, на которых доставили сюда провизию.
- Кто успел подготовить город к обороне? - спросил я с удивлением.
- Как, Шади, ты ещё не знаешь? - отозвался Миро. - Стурин остался в столице и большая часть гарнизона и жителей - тоже.
- Стурин остался в столице? Что же, они не поладили с Сулвой и Оллином?
- Похоже, что так.
Эта новость кажется мне не слишком правдоподобной, но если она верна, то это, скорее хорошо, чем плохо. Сейчас для нас важнее прогнать врага, чем решить, за кем будет власть.
Мы приближаемся к воротам, и самые нетерпеливые начинают в них колотить. Кто-то по ту сторону раздумывает, впустить ли нас, потом ворота начинают медленно подниматься, и армия в боевом порядке заходит в город. Даже крестьяне пытаются держать строй. Я замечаю, что у внутренних стен уже разводят костры под котлами для вара. Мы движемся по улице мимо воинов Атки. Рони бросается к немолодому человеку такого же крепкого сложения, как он сам: