Страница 14 из 61
- Я приму любое наказание, государь.
- Ты ещё так молод, и Скаль Дакта так много сделал для Павии. Следует прощать юным горячность. Я велел слугам без огласки унести тело домой, позже Асти объявит, что её муж расшибся, спускаясь в погреб, или придумает ещё что-нибудь подходящее.
- Я не хочу скрывать случившегося.
- Я - твой король, и это мой приказ.
- Не имею права ослушаться вас, государь, но я вынужден тогда уйти с вашей службы.
До сих пор я не могу простить себе, что проговорил это извиняющимся тоном, ещё не в силах поверить тому, что услышал. По счастью, меня не удерживали. Бедный мой отец. У него отняли не только жизнь, но и право быть достойно отомщённым, отомщённым так, чтобы всякий узнал об этом, и каждый убийца был покаран.
Вернувшись домой, я повалился на постель, не раздеваясь, и проспал до утра. Назавтра я решил напиться до беспамятства и уже открывал первую бутылку, когда слуга, пришедший от Архивариуса, впервые позвал меня к нему.
- Я хочу предложить тебе службу у меня, - заявил старик. - Надо срочно разобраться в одном деле, хотя это может быть небезопасно.
Меня пугало его бесстрастное лицо, больше всего мне хотелось всё-таки напиться или снова уснуть, и даже вызов, брошенный моей храбрости, на меня уже не действовал. Но я понимал, что соглашусь на предложение. Заклятие, связывающее Архивариуса, в числе прочего запрещает ему лгать, а я смертельно устал от всеобщей лжи.
Вторая луна осени, 504 год от обряда Единения
Последнее слово перед голосованием согласно нашим законам принадлежало Архивариусу. Он появился словно бы ниоткуда и, спустившись вниз, повернулся ко всем присутствующим и обратился к ним со старинной формулой:
'Принимая во внимание волю покойного государя, родство по крови и достоинства второй натуры, я, скромный слуга Павии, высказываюсь за то, чтобы наследником трона стал Миро Тэка'.
И я, и Миро были несказанно удивлены, но это было ничто по сравнению с удивлением и возмущением всего зала. Послышались реплики, тем более обидные, что они-то уж точно не были заготовлены заранее:
- Мальчишка-полукровка!
- Сын дикой йортунской сучки!
- Безвестный выскочка!
Миро сидел, сжав зубы. В одно мгновенье на него свалились и огромная честь, и множество незаслуженных оскорблений. Потом он расправил плечи, встал, поклонился Архивариусу и, не произнеся ни слова, сел на место.
Голоса, как я и ожидал, разделились. Меньше половины глав родов были за Малву, чуть больше, но тоже меньше половины - за Стурина. Несколько вассалов, верных дому Тэка, проголосовали за Миро. Я тоже поднял руку - то ли из мальчишества, то ли для того, чтобы его поддержать. Я уже успел сосчитать, что мой голос всё равно не даст никому нужного перевеса. По закону Палата теперь должна была собраться снова через две луны.
Началась суматоха со сбивчивыми подсчётами, выкриками и обвинениями в подтасовке. Когда королевский законник огласил, наконец, результаты, многие потянулись к выходу - кто-то решил, что всё уже закончилось, кто-то спешил собрать сторонников, а кому-то просто надоела вся эта суета. Между тем теперь предстояло избрать того, кто будет наместником до следующих выборов. На протяжении жизни почти всех присутствующих такого ещё не случалось.
- Подождите! - в один голос закричали мы с Миро, но нас мало кто услышал.
Надо ли говорить, что первым был предложен королевский мажордом, и большинство оставшихся немедленно проголосовали за него.
Я уже хотел уйти вместе с Миро к нему домой, но тут из осенних потёмок рядом с нами появился Архивариус. Я послушно побрёл с ним. Один раз он чуть не поскользнулся на мокрой от дождя мостовой, я подхватил его под локоть и со страхом почувствовал, что старик стал почти невесомым.
Когда дверь за нами закрылась, он сказал:
- Я умираю. Полагаю, Сулва надеялся, что я умру раньше короля, но случилось иначе. Мне придётся просить тебя о двух вещах. Мой преемник уже прошёл обряд, но прежде, чем он станет Архивариусом и будет неуязвим, должны пройти ещё две или три луны. До этого времени надо спрятать его подальше от столицы. Слишком многие здесь захотят приобрести на него влияние и склонить на свою сторону, а это помешает начатому. Есть надёжное укрытие, но добираться туда надо примерно половину луны - это в спокойное время. Возможно, теперь это займёт и больший срок.
Я похолодел. Скажи Архивариус, что мне придется остаться один на один с тем, кто медленно умирает, даже это напугало бы меня меньше. Подобное со мной уже происходило, а увидеть, как человек превращается в существо без чувств, пристрастий и привязанностей, было одним из моих ночных кошмаров. Я сделал всё, что смог - собрался с мыслями и стал прикидывать, как выполнить требуемое:
- Завтра утром из ворот города выйдет продавец снадобий - примерно моих лет - со своим помощником. Вилагол - хорошее место для такой торговли, но сейчас всем не до покупок, во всяком случае, благородным. Скажи юноше, чтобы он выбрал подходящую одежду - и потеплее, я не знаю, где нам придётся ночевать. А ты не боишься, что я приобрету над ним слишком много власти?
- У тебя иная власть. Денег я вам дам - и серебра с медью на дорогу, и золота на крайний случай. Не вздумай отказываться. Теперь о другом. Ты ведь не хочешь вмешиваться в начавшиеся распри?
- Это последнее, чего я захочу. По правде говоря, я предпочёл бы, чтобы короля избрали скорее - какого угодно.
- Меня обеспокоили твои соображения о связи Сулвы и Кори. Сулва не может не понимать, что даже с поддержкой Стурина и глав захудалых родов у него нет полного преимущества. На что он надеется? В случае войны им придётся отбиваться от тех, кто не хуже их умеет держать в руках оружие, а если всё затянется - то и от вторжения в страну. Но если Оллин Кори готовится повторить что-то, что в его глазах по значению подобно Обряду Единения - а такие слухи до меня доходили...
Архивариус надолго умолк.
- Зуль был велик. Он решился действовать, лишь дойдя до полного отчаянья, но даже после этого оставался осторожен и благороден. Магия Олллина станет отражением его самого, и мало что может быть омерзительнее этого отражения. Шади, я не могу дать совета, что тебе делать, но в любом случае ты должен его остановить. Запомни это.
- Думаю, это всё так, - кивнул я. - Если я во что-то и ввяжусь, то только ради того, чтобы Кори не посмели диктовать Павии свои правила. Обещаю.
- Обещай ещё кое-что. Уже мне лично. Ты сделаешь всё, что в твоих силах. Кроме этого - попытайся остаться в живых. Я тоже был человеком, и ещё помню те времена. Тогда я сказал бы, что люблю тебя, Шади.
Мы тихо попрощались, и я побрёл по улице, понимая, что никогда больше не увижу старика. Мне предстояло сообщить Миро о своём отъезде и идти домой, чтобы собраться в дорогу. Миро я теперь мог помочь разве что парой советов, а судьба других остающихся в городе от меня мало зависела. Рила мне уже не убедить, Альда держится в стороне от событий и даже не пришёл на заседание Палаты. Прочие родовитые могут затевать интриги, вступать в союзы и убивать друг друга, сколько им заблагорассудится, меня здесь уже не будет. И тут я понял, что есть человек, которого стоит предупредить о том, чем грозит начавшаяся смута.
Она была не из благородных, и я никогда её не видел, но в городе хорошо знали, где живёт Габи, потому что король раньше нередко к ней захаживал. Безо всяких церемоний, естественно. Габи была женщиной для утех, и даже появись каким-то чудом у Хайдора от неё сын, он не мог бы ни на что претендовать.
Открыли мне быстро и проводили в дом без лишних расспросов. Слуги, похоже, соблюдали траур, поскольку все были одеты в синее. Но в дальних комнатах музыканты играли старинную альбу - песню прощания влюблённых на заре. Это была любимая альба моего отца. Ожидая Габи, я рассматривал обстановку её дома. Я полагал, что встречу здесь обычную безвкусную роскошь, которой тешат себя внезапно разбогатевшие. Но нет, цвета стен и ширм были сдержанными (кто-то другой, но не я, возможно, назвал бы их 'линялыми'), напротив окна висели две небольшие урготские картины - вид тамошнего городка и дерево в цвету. Два удобных низких кресла, маленький столик с инкрустацией - вот и всё.