Страница 7 из 31
- Че вы сюда все приперлись? Че там, на гражданке вирус патриотизма свирепствует? Ниче, мы вас всех вылечим!
Как выяснилось впоследствии, капитан оказался прав: действительно, ничто так хорошо не излечивает от патриотизма, как служба в армии. Но тогда я этого еще не знал, и просто наслаждался гневным монологом. Капитан долго еще разорялся, неся какой-то бред про измену Родине, начинающуюся с неподшитого подворотничка, про то, где мы все раньше шлялись и тому подобное. Слова его сопровождались истерическими выкриками и хрипом. И чем больше капитан говорил, тем громче становился его ор и хрип. В какой-то момент я стал ожидать, что он в припадке ярости упадет на землю и захлебнется исходящей от злобы слюной. Но обошлось. Капитан устал, а нас посадили в "Урал" и повезли на экспертизу к наркологу.
О чем я думал, трясясь в темном кузове зимней ночью? Да ни о чем. Я устал и пытался уснуть. Через полчаса мы приехали к наркологу. До экспертизы добралось человек шесть, остальные по дороге смогли убедить сопровождающего нас ротного, что они трезвы как стеклышко, и во всей предстоящей процедуре им участвовать нет никакого смысла. Пока оставшиеся решали, кто пойдет первым, я решительно шагнул вперед. За дверью меня ждал интеллигентного вида пожилой врач с заинтересованным выражением лица.
- Добрый вечер!
- Да я б не сказал...
- Ладно. Приступим.
Я походил по прямой, несколько раз дотронулся до кончика носа из различных положений, постоял на одной ноге, на другой ноге. Потом мне предложили дунуть в прибор. Я набрал полные легкие и дунул. Прибор помигал и высветил 0,00. Наверное, доктор врач ожидал увидеть что-то другое, выражение лица у него стало равнодушно-безразличным. Достав какую-то анкету, он начал ее заполнять.
- Когда вы в последний раз пили?
- Лет десять назад.
- Так, десять дней назад...
- Десять лет назад. - поправил я.
Глаза врача засветились, он снял очки и удивленно уставился на меня. Да, так уж вышло, что алкоголь мне не друг, и совсем не коллега. Этот факт всегда вызывал ко мне подозрение со стороны товарищей. Кто-то думал, что я стукач, ходили слухи, что я глубоко верующий сектант, также имела место версия, будто от выпивки мне сносит башню, и я становлюсь безумным. Не пью же я по той простой причине, что состояние опьянения не доставляет мне удовольствия, а похмелье всегда дает о себе знать.
- А откуда вы?
- Из Приднестровья.
- А где это?
- Как вам сказать...
- Да не важно. Я примерно догадался. - врач взял мой военник, и медленно листая его, о чем-то глубоко задумался. В какой-то момент мне показалось, будто он всерьез размышляет о том, а не бросить ли все и махнуть в Приднестровье.
- Высшее образование у вас смотрю. - прервал свое молчание врач. - Не пьете. А зачем вы вообще пошли в армию?
Вопрос застал меня врасплох. Если бы я знал тогда, сколько раз мне будут его задавать, то наверняка задумался бы всерьез. Но я не знал, и ответил:
- Почему бы и нет?
- Ну ну...
Врач пожелал мне удачи и позвал следующего.
Около часа ночи мы вернулись обратно. Тех бойцов, у кого выхлопы не прошли экотестер, заставили писать объяснительные. Товарищи не растерялись и доступно пояснили, что всему виной холодная погода, от которой они и позаболевали кашлем, насморком и прочей чахоткой. А так как лекарств в округе, окромя настойки боярышника, совсем не водится, то только ей родимой и приходилось лечиться. Отсюда вот и последствия. Для придания особой убедительности своим словам, больные приложили подтверждающие документы номиналом 500 Р. В общем, всем поверили на слово и отпустили восвояси. На том собственно курсы выживания и закончились. Через пару дней я, в грязной засаленной форме, провонявшейся кострами, вместе с такими же товарищами, отправился участвовать в миротворческой операции в родные края.
По прибытии в воинскую часть 13666, где мне предстояло нести службу, весь ковровский контингент тут же выгнали в отпуск. Тогда я еще не знал, что указанное мероприятие проделывают со всеми новоприбывшими, чтобы у них быстрее закончился трехмесячный испытательный срок, в период которого можно оперативно уволиться из рядов ВС МО РФ. Пока же радостный, с высоким боевым духом, новобранец, накопивший сил после отпуска, вникнет в суть происходящего в в/ч 13666, льготный срок для быстрого увольнения закончится, и потом уже хрен там, а не уволиться. Но тогда этого никто не знал, и отдых оказался весьма кстати. А после начались служивые будни.
Суть службы в миротворческом контингенте состояла в следующем: на ключевых дорогах в установленной зоне безопасности устроили блок-посты, на которые личный состав обычно заступал на трое суток. Основной задачей на блок-постах являлось недопущение проникновения всего. Но только подозрительного. И полномочиями миротворцы на посту обладали чуть менее чем у президента. По идее. На практике происходило немного другое.
На заре миротворческой деятельности, как рассказывали ветераны, действительно тормозили всех. Особенному досмотру подлежал всевозможный грузовой транспорт. В ту пору на посты заступали еще срочники, и именно они догадались за упрощенную процедуру досмотра не отказываться от людской благодарности. Потом срочников убрали. Но люди настойчиво продолжали благодарить постовых, вырабатывая у последних условный рефлекс. Не известно, по какой именно причине, но через какое-то время упрощенную процедуру досмотра, основанную на людской благодарности, вышестоящее командование жестко искоренило. Рефлекс у постовых быстро сошел на нет, и соответственно, пропал и сам смысл досмотра. Так, лишь по старой привычке да со скуки, постовые иногда тормозили машины. Люди же, лишенные возможности свершать добрые дела, быстро очерствели, и стали игнорировать миротворцев, порой, совсем не замечая подаваемые ими знаки на остановку для досмотра. Миротворцы также ожесточились, и начали то ежа под колеса кидать, то палить почем зря. Но, все сугубо по инструкции и согласно полномочиям. Правда и это действо продолжалось недолго. Пробили миротворцы как-то раз очередной машине колеса. А водителем оказался человек не простой, а мурчащий по жизни. В общем, слово за слово, но донес пострадавший водитель до военных, че они в натуре не правы. Дал им три дня на устранение вины, обрисовав вкратце возможное развитие ситуации по негативному сценарию. Погорюнили миротворцы, а делать нечего: скинулись всем постом на ремонт машины, и ушли восвояси, намотав себе на ус. В общем, после того, как человек мурчащий слегка нагнул военных, те и вовсе перестали обращать на машины всякое внимание. Служба на постах свелась к тому, чтобы просто отстоять четырех часовую смену, обозначив свое присутствие. Правда, скучающие лица постовых раздражали отцов-командиров. Поэтому, последние придумали следующую забаву: если через пост проезжала машина с символикой "МС" или спецномерами, то, о ее проезде тут же докладывали оперативному дежурному, фишкуя при этом товарищам. Все это действо сопровождалось криком:
- Эмэска!