Страница 21 из 31
- Как ножом потыкали? Зачем? - спросил Голубь, поддерживая беседу.
- Ну так, не сильно. Потом отпустили конечно... А че он наших тритонов травит?
После, десант рассказал, как они в заповеднике охотились на кабанов и ловили идущего на нерест лосося с помощью БТРа, перегораживая им речку. Рыбины, перепрыгивая возникшее препятствие, попадали прямо в заготовленные ведра.
Изрядно наклюкавшись, Голубь с десантом наконец завалились спать, признав боевую ничью. Сон их оказался беспокойным, они то и дело подрывались в сортир на вызов бондюЭля...
В Иркутске мы решили попробовать копченого омуля. Голубь как обычно потягивал чужое пиво, бесконечно нахваливая его, и предлагая мне присоединиться. Я не выдержал и решил составить ему конкуренцию, за что потом сурово поплатился, получив с непривычки тяжелое отравление. Пытаясь облегчить мои страдания, Голубь попросил у проводницы таблеточек. Та лишь посоветовала меньше пить, и сказала:
- Единственное чем могу помочь - давление померить.
- И на том спасибо... - поблагодарил я.
- Если очень плохо - можем тебя оставить на ближайшей станции.
Перспектива зависнуть в каком-то Урюпинске меня не обрадовала.
- Я лучше здесь сдохну, среди друзей...
- Купи тогда лотерейный билет, вдруг повезет! - посоветовала проводница. - А то нам план по продажам выполнять надо...
Голубь с охотой вступил в разговор. Проводница пожаловалась на свою нелегкую жизнь, на то, как их накалывает государство, не оплачивая переработку, на разные директивы, обязывающие проводников втюхивать пассажирам всякую хрень и прочее. Голубь сочувствующе поддакивал, и, в конце концов, купил лотерейный билет. Оставшуюся дорогу я называл его лошарой, а он меня засранцем.
Наконец мы добрались до Владика. По замыслу Голубя, у нас оставалось пятнадцать часов, чтобы отметиться в комендатуре, сгонять на остров Русский, искупаться в Японском море, поесть и взять билеты в обратную сторону. Но нашим планам не суждено было сбыться.
Погуляв по городу, мы зашли в какую-то забегаловку. Голубь набрал себе всякой нямки и сладострастно поглощал ее, явно издеваясь надо мной. Не выдержав, я решил тоже перекусить, за что снова жестоко поплатился. Мой ослабленный организм отреагировал на гамбургер как на отраву, и запустил дристомет на полную мощность. Кое-как добравшись до вокзала, я каждые полчаса исправно бегал на горшок. Голубь меня поддерживал, как мог:
- Малый, я не понял, ты че, в море купаться не пойдешь?
Ввиду моей полной нетранспортабельности, мы решили заночевать на вокзале. Заметно выделяясь среди обитавших там японцев, китайцев, узбеков и других коренных россиян, мы привлекли внимание полицейских. Пристав к Голубю с проверкой документов, прапор недоуменно рассматривал его синий паспорт. Дело в том, что у миротворцев, как и у представителей определенных профессий, при поступлении на службу, изымали загранпаспорта, а за место их выдавали дипломатические: синего цвета, в котором на русском и английском языке содержалась просьба оказывать всякое содействие обладателю такого паспорта. Но прапор, не утруждавший себя такой ерундой как чтение, никак не мог понять, что за документ попал ему в руки. Он неторопливо листал его, просвечивал фонариком, и пытался пальцем размазать напечатанные буквы. И если бы полиционер его обнюхал и попробовал на вкус, я бы нисколько не удивился. Когнитивный диссонанс, отраженный на лице блюстителя правопорядка, недвусмысленно говорил о серьезном умственном напряжении. Наработанные годами рефлексы подсказывали полицейскому, что если паспорт синий - значит можно прессовать и разводить. С другой стороны - знакомая картинка с гербом и надпись "Российская Федерация" заставляли полицейского пересмотреть имеющийся жизненный опыт. В очередной раз полистав паспорт Голубя, прапор обратился ко мне:
- А у тебя что?
- Срачка... - устало ответил я.
- Документы покажи свои!
Я достал из широких штанин обычный загранник, красного цвета. Не пожелав сдавать его на хранение в части, я ни разу не пожалел об этом. Полиционер с кислой мордой посмотрел на него и спросил:
- А российский паспорт у тебя есть?
Я молча продемонстрировал ему золотистый герб и надпись "Российская Федерация".
- Мля, че ты умничаешь. Другой паспорт, с места жительства есть?
- Есть...
И я предъявил внутренний паспорт, которым пользовался в Приднестровье. Будучи слегка консервативным, я сохранил первый свой документ, выданный на бланке Госзнака, отпечатанном еще в 1975 году. На главной странице моего паспорта красовался герб с серпом, молотом и четырьмя золотоыми гордыми буквами: "СССР". Прапор, увидев это чудо, впал в полный ступор.
- Я вас щас в комендатуру отведу!
- Мужик, мы только оттуда! - Голубь ткнул полиционеру отпускной билет с отметкой. - Оставь нас в покое!
Прапор, поняв, что ему тут ничего не перепадет, нехотя отвалил, но следить за нами не перестал.
- Малый, - обратился я к Голубю, - че ты не сказал ему, что последние деньги на лотерейный билет истратил, он бы сразу отсношался от нас...
- Слышь, засранец, идем на морвокзал, а то этот прапор меня напрягает.
Морвокзал находился в пятистах метрах. По дороге у меня начались конвульсии, и я со стоном присел на брусчатку.
- Че, опять? - участливо поинтересовался Голубь.
- Братан, кажется, я щас ласты склею...
- Зачем? - спросил Голубь.
Увидев, однако, что мне и вправду хреново, всерьез обеспокоился:
- Э, потерпи пару часов, потом на поезд сядем, там можешь подыхать. А то мне щас с твоим трупом возиться ни фига не по приколу!
- Сука ты! - простонал я. - Бог тебя накажет!
- А меня то за что? - искренне удивился Голубь.
Все же мы добрались до морвокзала. Меня немного попустило. Голубь тем временем поймал бесплатный вай-фай, и читал мне последние вести с полей:
- Старый пишет - они в яме ночуют. Ха-ха! Под дождем!
- Скажи что нам тоже не легко...
- Мля малый, через Украину ехать уже нельзя. Говорят, прямо в поезде вагины раздают!
- Да и пофигу. Я военник спрячу, а вот ты со своим паспортом точно выхватишь! Так тебе и надо!
- Да... Ну и хрен с ним, не в первой!
В общем, так мы и дотянули до утра. Но сюрпризы не закончились. Попытавшись взять билеты на поезд, мы узнали, что все распродано на ближайшую неделю. Я начинал впадать в отчаяние...