Страница 97 из 109
Мощностей консервной и пищевой индустрии не хватало для переработки сельскохозяйственной продукции, отчего значительное количество ее приходило в негодность или расхищалось.
Колоссальные средства съедала гигантомания, в социально-экономический быт надолго вошли понятия «долгострой» и «незавершенка».
Внедренные в производство за 1970–1985 годы более 13 тысяч научных разработок сотрудников Академии наук Украины использовались на небольшом количестве предприятий, причем применяли их, как правило, под нажимом, путем административных распоряжений.
С конца 60-х годов Госплан СССР мало заботился об индустрии Украины, обновлении ее производственных фондов. К 1991 году по объему ВВП республика занимала шестое место — после России, Белоруссии, Прибалтики. Производство промышленной продукции на душу населения составляло по сравнению с этим же показателем в ФРГ и Греции 22 и 44 процента соответственно.
Для сельского хозяйства УССР наращивание объемов производства в 50—80-х годах означало увеличение вывоза продукции по плану межреспубликанских перевозок. Если в середине 50-х годов она должна была поставлять другим республикам по 7 тысяч тонн картофеля, то к 1985 году — в 11 раз больше. Что касается овощной продукции, то в 1956 году план ее перевозок по стране составлял 185 тысяч тонн, в том числе на Украину приходилось 169 тысяч тонн. Аналогичная ситуация наблюдалась в поставках растительной продукции, мясомолочной, растительного масла и др. Просьбы ЦК Компартии Украины и Совета Министров уменьшить плановые нагрузки долго оставались без внимания. Между тем по многим показателям аграрный сектор республики существенно отставал от передовых стран мира. Так, в погоне за ростом поголовья крупного рогатого скота забывалось о его качестве. Поэтому к концу 80-х годов среднегодовые надои молока на фуражную корову не превышали 2835 килограммов, в то время как в Польше они составляли 3356, в Канаде — 5800, в США— 6460, в Израиле — 8800 килограммов. Отсюда — все большая интенсификация использования природных ресурсов республики, рост распаханности земель до 82 процентов (небывалый в мире уровень!), обострение экологических проблем.
Весь послевоенный период для советского общества была характерна асинхронность развития отдельных сфер жизни. Типичный пример таких «несовпадений» — полет 10. А. Гагарина в космос и бытовая нищета большинства граждан. Поразительной была готовность людей подчиняться давлению сверху, их общественная апатия, отчего все реформы пробуксовывали не только из-за половинчатости.
К середине 80-х годов субсидии на сельскохозяйственные товары съедали 35 процентов бюджета, коммунальные услуги — еще 15, сфера образования и науки поглощала тоже 15 процентов средств, на пенсии и другие социальные пособия шло 12 процентов. Из-за таких затрат пришлось сокращать даже военные расходы, однако преподносилось это как добрые побуждения «пламенных борцов за мир». В 1990 году общественные фонды потребления — предмет вечной гордости советской пропаганды — уменьшились до 600 рублей на душу населения, а в США они превысили 5200 долларов.
Если до 1994 года ученые Соединенных Штатов Америки получили 125 Нобелевских премий по экономике, физике, химии, физиологии, медицине, Англии — 56, ФРГ — 54, то дореволюционная Россия и СССР довольствовались лишь восемью. Система государственного социализма генерировала устаревший техникоэкономический базис, высокий уровень неквалифицированного труда, поэтому в 1976–1985 годах наукоемкая продукция стран СЭВ в мировой торговле составила едва 1,5 процента.
Возникшая в 60-х годах проблема дефицита электроэнергии привела к тому, что 8 июня 1965 года первый секретарь КПУ П. Е. Шелест обратился с настоятельным требованием к ЦК КПСС включить в директивы пятилетки план строительства атомной электростанции мощностью 2,6 млн киловатт-часов. Украинские атомщики дали безответственное заключение о достаточной безопасности блоков будущей Центрально-Украинской АЭС (со 2 февраля 1967 года — Чернобыльской), посетив Белоярскую и Ново-Воронежскую станции. Хотя им было известно об авариях на этих АЭС, как и на трех блоках в США, на протяжении 1951–1961 годов, специалисты умолчали об этом. Из 16 площадок для строительства Чернобыльской АЭС выбрали одну из наиболее неподходящих — у села Копачи: на разломе гранитного щита, с песчаной, а не базальтовой основой, наличием вблизи трех рек — Днепра, Десны и Припяти, всего за сто километров от Киева.
Руководство Украины первоначально не понимало всей опасности последствий взрыва на ЧАЭС 26 апреля 1986 года. Так, первый секретарь Киевского горкома партии Ю. Ельченко через два дня после аварии на вопрос студентов Киевского университета о подробностях трагедии бодро ответил: «Нашли проблему! Важнее вопрос — продавать ли 1 мая водку?..» Последствия такой безответственности могли быть еще ощутимее, если бы роза ветров в день аварии повернула на столицу республики.
Большой урон наносился природе Украины: только за 1944–1963 годы сверх нормы было вырублено 100 млн кубометров древесины, город Константиновка занял второе место в мире по загрязнению окружающей среды. Если в Средней Азии под заповедники выделили 0,7–2 процента земельных площадей то в Украине — всего 0,02 процента, неоднократно предпринимались попытки закрыть некоторые заповедники или превратить их в охотничьи угодья для высокопоставленных лиц, чему, правда, противился Совет Министров СССР.
К весне 1985 года Советский Союз занимал по душевому потреблению продовольствия 77-е место в мире, по продолжительности жизни населения — 35-е, по детской смертности — 50-е место. Провалился 10-летний план (1981–1990) мероприятий, направленных на улучшение работы в сфере культуры и досуга граждан УССР, включая социально-культурное развитие сел. Его реализация требовала значительных средств, а их недоставало, поэтому объем выполненного не достиг и 50 процентов, а план строительства учреждений культуры и досуга — 16 процентов. Более 800 клубов к началу 00-х годов находилось в аварийном состоянии, в 820 селах их вообще не было. Сократилось количество читателей библиотек, посещений кинотеатров, кружков художественной самодеятельности, ухудшилось музейное и архивное дело.
Никакой критики не выдерживал бытовой уровень жизни сельских тружеников: в конце 80-х годов лишь 5 % украинских сел пользовались природным газом (в Белоруссии — 80 %), водопровод имели 15 %, центральное отопление — 3,2 процента и т. п. Только с лета 1964-го на колхозников распространили закон о пенсионном обеспечении: для мужчин — с 65 лет, для женщин — с 60 лет.
С середины 80-х ухудшилось материальное и финансовое обеспечение высшей школы, ослабела ее исследовательско-производственная и конструкторско-технологическая база, имел место спад строительных работ.
За последние пять лет советской власти в Украине вдвое вырос уровень грабежей и разбоев, на 31 процент увеличилось количество преступлений с нанесением тяжких телесных повреждений, на 10,5 % — умышленных убийств, на 45 % — случаев незаконного владения оружием, на 72 % — воровства государственного и общественного имущества, в 2,6 раза — краж личного имущества граждан.
Громоздкому централизованному планированию оказалось не под силу своевременное освоение компьютерной техники и информатики, мелкого высокотехнологичного производства, быстрое насыщение изменяющихся потребностей. В советской экономике отсутствовал механизм саморазвития, а стратегические просчеты в инвестиционной политике, гонка вооружений привели к неоправданной растрате ресурсов. Ослабление политико-идеологических рычагов, падение дисциплины труда, рост деморализации общества, почти полное исчезновение энтузиазма довершили дело. Сочетание структурного, психологического, экономического, общественного кризисов вплотную подвело правящую элиту к необходимости серьезных перемен. Однако провозглашенная в июне 1987 г. на пленуме ЦК КПСС программа радикальной реформы управления экономикой, инициированная группой М. С. Горбачева, так и не сработала. Не удалось соединить в единую систему взаимоисключающие элементы: народнохозяйственное планирование, рыночное саморегулирование и политическую демократию. В течение 1988–1990 годов СССР пошел не по пути постепенной реорганизации тяжеловесных структур экономики и формирования элементов рынка, а по линии практически бесконтрольной и безбрежной либерализации, ликвидации планово-административного регулирования, поэтому результаты реформы не могли не нанести огромного урона народному хозяйству.