Страница 96 из 109
Для ударной модернизации страны типа 30-х годов сил не хватило ни у Н. Хрущева, ни у его наследников. Как и в дореволюционные времена, реформы Н. Хрущева строились на закреплении максимума свободы действий за властью и ограничении ее для масс.
После смерти И. Сталина 5 марта 1953 года новые руководители СССР Г. М. Маленков, Л. П. Берия, Н. С. Хрущев попытались вывести из состояния хронического застоя сельское хозяйство. Из-за чрезвычайно низких закупочных цен хлеб для горожан стоил втрое дешевле, чем в 1948 году, а колхозы не могли свести концы с концами. В сентябре 1953 года закупочные цены на мясо были повышены в 5,5 раза, на молоко — в 2 раза, на зерновые — на 50 процентов, снижены налоги с приусадебных участков. С 1954 года началось освоение целинных и залежных земель в районах Казахстана, Алтая, Урала, частично Северного Кавказа. Из Украины туда уехали около 80 тысяч юношей и девушек. В июле 1957 года принято постановление об отмене обязательных поставок сельскохозяйственной продукции хозяйствами колхозников, рабочих и служащих.
В мае 1957-го началась перестройка управления промышленностью и строительством: в УССР вместо 11 союзно-республиканских и двух республиканских министерств были созданы 11 экономических административных районов (в 1960 году — еще три), которыми руководили советы народного хозяйства, расширены права республиканских и местных органов, в том числе по использованию бюджетных средств. В результате система отраслевого, вертикального централизованного управления была заменена территориальной. Десятки тысяч советских чиновников вынудили уехать в провинцию, что вызвало среди них бурное недовольство, усугубленное тем, что за 1954–1955 годы под нажимом Н. С. Хрущева под сокращение попала 61 тысяча управленческих должностей в стране существовало явное перепроизводство «начальства».
Ликвидация с 1958 года машинно-тракторных станций и передача их имущества колхозам лишь на какое-то время дали положительный эффект, но уже в 1961–1962 годах из-за неквалифицированного обслуживания техники впервые за 40 лет в стране сократился парк сельскохозяйственных машин.
За 1950–1958 годы объем валовой продукции аграрного сектора Украины вырос на 65 процентов, однако уже в следующем шестилетии — только на 3 процента, и с 1963 года пришлось импортировать значительные объемы зерна. Как только уровень материального благосостояния колхозников вырос, Н. С. Хрущев, чье мировоззрение застыло на уровне псевдомарксистских догматов 20-х годов, провел 6 марта 1956 года через ЦК и Совет Министров решение о запрете на увеличение приусадебных участков и ограничении количества домашних животных, включая коров и свиней.
В индустрии ощутимо вырос уровень капитальных вложений в тяжелую промышленность, но при замедлении темпов развития легкой и пищевой, общем снижении темпов роста. По сути, реформа Н. С. Хрущева была обращена не в будущее, а в прошлое, в досталинскую эпоху, именно там выискивались различные реставрационные нововведения вроде совнархозов или обновленной рабоче-крестьянской инспекции. Огромный вред экономике принесли его волюнтаристские лозунги типа выдвинутого 22 мая 1957 года — догнать и перегнать США по производству мяса и молока на душу населения, а также кукурузная лихорадка, мясная кампания и молочные рекорды. Снижалась оплата труда, особенно продуктами: если в 1940 году на один колхозный двор в среднем выдавалось по 820 кг зерна, то в 1963 году — 370 кг.
Ослабление хозяйственных связей между предприятиями, отсутствие единой научно-технической политики, местничество, снижение уровня технической и технологической вооруженности дискредитировали идею совнархозов.
В Украине на многих предприятиях выпускали машины и оборудование устаревших конструкций, медленно внедрялись новые технологии, передовой зарубежный и отечественный опыт, затянулось строительство новых и реконструкция 64 химических заводов. С начала 70-х годов доля Украины в совокупном общественном продукте и национальном доходе СССР приобрела стойкую тенденцию к снижению. Несколько лучше работал металлургический комплекс, но половина всего металла выпускалась экологически вредным мартеновским способом. Из 400 действующих шахт Донбасса почти 140 не реконструировались больше 20 лет (к 1985 году их число удвоилось). С осени 1964 года в течение 8 лет первым секретарем ЦК КПУ был П. Е. Шелест, который приобрел в 70-х годах совершенно незаслуженный имидж борца за украинские национальные интересы. Между тем его нельзя причислять ни к национал-сепаратистам, ни сторонникам шестидесятников. Скорее это был современный образец гетмана первой трети XVIII столетия, пытавшийся сохранить нормальные отношения с имперским центром, одновременно защищая автономные права подвластной ему земли. П. Шелест неоднократно критиковал, хотя и в мягкой форме, центральные органы СССР за игнорирование нужд Украины, поддержал план украинизации высшего образования в УССР, запрещенный позже Москвой. Его отношение к диссидентам казалось руководителям СССР несколько снисходительным. Одновременно П. Шелест был яростным антисемитом, несомненным сторонником раннего ленинизма, воинствующим атеистом, сторонником усиления т. н. «идеологической борьбы» как внутри страны, так и с Западом.
Побочные атаки на П. Шелеста начались еще до того, как О. Гончар написал книгу «Україна наша радянська» (на титуле автором значился именно П. Шелест). Уже запрет на продажу романа О. Гончара «Собор» означал серьезный удар по первому секретарю. Затем в июле 1970 с поста руководителя КГБ республики был снят протеже П. Шелеста — генерал В. Ф. Никитченко и заменен представителем центра В. Федорчуком, начинавшим свою карьеру в период самой мрачной сталинщины. Одновременно были сменены все руководители областных управлений КГБ. В результате КПУ практически потеряла контроль над органами госбезопасности республики.
Чистки 70-х годов в Украине включали не только отставку П. Шелеста. Ведь за март 1971 — февраль 1976 года были сменены 6 из 11 членов Политбюро ЦК КПУ, 41 % членов ЦК, 63 % секретарей обкомов. Кроме того, за 1973–1974 годы из рядов КПУ было исключено более 37 тыс. коммунистов. На долгие годы первым секретарем ЦК КПУ становится представитель днепропетровского клана В. В. Щербицкий — типичный консерватор с патриархальными замашками.
В 1965 году началась экономическая реформа по инициативе председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, заменившего престарелого Н. А. Тихонова. У ее истоков стояли харьковский профессор Е. Либерман и группа столичных технократов. В управлении производством восстановили отраслевой принцип, усилили стимулирующие механизмы и хозрасчетные принципы, расширилась самостоятельность предприятий. Одновременно возникли такие монополисты, как Государственный комитет по ценам, Госкомитет по поставкам и другие. Министерства так и остались «удельными княжествами», горизонтальные связи на местах отсутствовали. Хотя производительность труда в промышленности за 5 лет выросла на 37 процентов, усилившаяся гиперцентрализация и намеренное торможение реформы бюрократическим аппаратом, не желавшим терять нити управления, нивелировали этот успех. Со второй половины 70-х годов полурыночные элементы реформы были направлены не на достижение конечного результата, а на гонку за чистой прибылью. Возникла «самоедская» экономика — увеличение вала путем повышения затрат материальных ресурсов и приписок чужого труда (лишь бы получить прибыль, перевыполнить план ради премиальных выплат). Создалась основа для еще большего дефицита товаров широкого потребления, процветания теневой экономики; постепенно исчезли и полурыночные механизмы.
Политический принцип районирования производства в СССР привел к тому, что до конца 60-х годов Украина производила всего 3,5 % общесоюзного выпуска тканей, 6,4 % предметов ширпотреба, 14,9 % холодильников, 18,5 % телевизоров, 10,7 % автомобилей, 9 % стиральных машин и т. п. Упор делался на военно-промышленный комплекс, снабжавшийся по принципу «вне всякой очереди, сверх плановых лимитов». В Харьковской области, например, на его долю приходился 71 процент продукции. Винницкая область производила продукции для массового потребителя всего на 29 тыс. рублей, хотя ее валовый внутренний продукт составлял 34,9 млн рублей. Сюда из Коми АССР и Белоруссии завозили даже молотки, топоры, качалки для теста и другую мелкую продукцию.